Неточные совпадения
Издали лохматая голова
женщины была похожа на узловатый, обугленный, но еще тлеющий корень дерева.
— Я ее лечу. Мне кажется, я ее — знаю. Да. Лечу. Вот — написал работу: «Социальные причины истерии у
женщин». Показывал Форелю, хвалит, предлагает
издать, рукопись переведена одним товарищем на немецкий. А мне
издавать — не хочется. Ну,
издам, семь или семьдесят человек прочитают, а — дальше что? Лечить тоже не хочется.
Самгин слышал ее крики, но эта
женщина, в широком, фантастическом балахоне, уже не существовала для него в комнате, и голос ее доходил
издали, точно она говорила по телефону. Он соображал...
Впрочем, он никогда не отдавался в плен красавицам, никогда не был их рабом, даже очень прилежным поклонником, уже и потому, что к сближению с
женщинами ведут большие хлопоты. Обломов больше ограничивался поклонением
издали, на почтительном расстоянии.
«Хотя блондинка — то, то и то, но черноволосая
женщина зато — то, то и то…» Главная особенность Пименова состояла не в том, что он
издавал когда-то книжки, никогда никем не читанные, а в том, что если он начинал хохотать, то он не мог остановиться, и смех у него вырастал в припадки коклюша, со взрывами и глухими раскатами.
Издали углядел в давке высокую
женщину в ковровом платке, а рядом с ней козлиную бородку Щучки.
Женщина увидала и шепнула бороде. Через минуту Щучка уже терся как незнакомый около Смолина.
Матвей Муравьев читал эту книгу и говорит, что негодяй Гризье, которого я немного знал, представил эту уважительную
женщину не совсем в настоящем виде; я ей не говорил ничего об этом, но с прошедшей почтой пишет Амалья Петровна Ледантю из Дрездена и спрашивает мать, читала ли Анненкова книгу, о которой вы теперь от меня слышали, — она говорит, что ей хотелось бы, чтоб доказали, что г-н Гризье (которого вздор
издал Alexandre Dumas) пишет пустяки.
Днем Ромашов старался хоть
издали увидать ее на улице, но этого почему-то не случалось. Часто, увидав
издали женщину, которая фигурой, походкой, шляпкой напоминала ему Шурочку, он бежал за ней со стесненным сердцем, с прерывающимся дыханием, чувствуя, как у него руки от волнения делаются холодными и влажными. И каждый раз, заметив свою ошибку, он ощущал в душе скуку, одиночество и какую-то мертвую пустоту.
Калинович между тем при виде целой стаи красивых и прелестных
женщин замер в душе, взглянув на кривой стан жены, но совладел, конечно, с собой и начал кланяться знакомым. Испанский гранд пожал у него руку, сенаторша Рыдвинова, смотревшая, прищурившись, в лорнет, еще
издали кивала ему головой. Белокурый поручик Шамовский, очень искательный молодой человек, подошел к нему и, раскланявшись, очень желал с ним заговорить.
Шишлин был женат, но жена у него оставалась в деревне, он тоже засматривался на поломоек. Все они были легко доступны, каждая «прирабатывала»; к этому роду заработка в голодной слободе относились так же просто, как ко всякой иной работе. Но красавец мужик не трогал
женщин, он только смотрел на них
издали особенным взглядом, точно жалея кого-то, себя или их. А когда они сами начинали заигрывать с ним, соблазняя его, он, сконфуженно посмеиваясь, уходил прочь…
Мне нравилось бывать в церквах; стоя где-нибудь в углу, где просторнее и темней, я любил смотреть
издали на иконостас — он точно плавится в огнях свеч, стекая густо-золотыми ручьями на серый каменный пол амвона; тихонько шевелятся темные фигуры икон; весело трепещет золотое кружево царских врат, огни свеч повисли в синеватом воздухе, точно золотые пчелы, а головы
женщин и девушек похожи на цветы.
Потом, увидав, как он, хозяин, относится к ней, они начали низко кланяться
женщине,
издали снимая шапки и глядя на неё, как нищие, а разговаривать стали жалобными голосами, вздыхая и соглашаясь со всем, что она ни скажет.
Одним словом, я бы
издал закон, чтобы поэтам, беллетристам и вообще художникам показывать красивых
женщин только
издали, и тогда наступил бы золотой век искусства.
Эти мысли вслух были прерваны появлением двух особ. Это были
женщины на пути к подозрению. Они появились точно из-под земли. Подведенные глаза, увядшие лица, убогая роскошь нарядов говорили в их пользу. Пепко взглянул вопросительно на меня и
издал «неопределенный звук», как говорится в излюбленных им женских романах.
Между садов вьется узкая тропа, и по ней, тихо спускаясь с камня на камень, идет к морю высокая
женщина в черном платье, оно выгорело на солнце до бурых пятен, и даже
издали видны его заплаты. Голова ее не покрыта — блестит серебро седых волос, мелкими кольцами они осыпают ее высокий лоб, виски и темную кожу щек; эти волосы, должно быть, невозможно причесать гладко.
— Кто это? — тревожно вздрогнув, спросила
женщина. И струны вздрогнули,
издав тревожный звук.
А когда я видел на улице, хотя бы
издали, женскую фигуру, то непременно сравнивал; мне казалось тогда, что все наши
женщины и девушки вульгарны, нелепо одеты, не умеют держать себя; и эти сравнения возбуждали во мне чувство гордости: Мария Викторовна лучше всех!
Было тихое летнее утро. Солнце уже довольно высоко стояло на чистом небе; но поля еще блестели росой, из недавно проснувшихся долин веяло душистой свежестью, и в лесу, еще сыром и не шумном, весело распевали ранние птички. На вершине пологого холма, сверху донизу покрытого только что зацветшею рожью, виднелась небольшая деревенька. К этой деревеньке, по узкой проселочной дорожке, шла молодая
женщина, в белом кисейном платье, круглой соломенной шляпе и с зонтиком в руке. Казачок
издали следовал за ней.
Часто в порт заходили прелестные
издали двух — и трехмачтовые итальянские шхуны со своими правильными этажами парусов — чистых, белых и упругих, как груди молодых
женщин; показываясь из-за маяка, эти стройные корабли представлялись — особенно в ясные весенние утра — чудесными белыми видениями, плывущими не по воде, а по воздуху, выше горизонта.
Среди большой, с низким потолком, комнаты стояло массивное кресло, а в него было втиснуто большое рыхлое тело с красным дряблым лицом, поросшим седым мхом. Верхняя часть этой массы тяжело ворочалась,
издавая удушливый храп. За креслом возвышались плечи какой-то высокой и дородной
женщины, смотревшей в лицо Ипполита Сергеевича тусклыми глазами.
В бараках — длинных грязных сараях, с крышами на один скат — просыпались рабочие.
Издали все они были похожи друг на друга — оборванные, лохматые, босые… Доносились до берега их хриплые голоса, кто-то стучал по дну пустой бочки, летели глухие удары, точно рокотал большой барабан. Две
женщины визгливо ругались, лаяла собака.
Извиваясь длинной лентой, полк одну за другой проходил улицы большого села. Авилов
издали узнал дом, в котором он провел ночь. У калитки его стояла какая-то
женщина с коромыслом на плече, в темном платье, с белым платком на голове. «Это, должно быть, моя хозяйка, — подумал Авилов, интересно на нее взглянуть».
Это бледное, похудевшее лицо, в котором сквозь безукоризненную красоту чистых, правильных линий и унылую суровость глухой, затаенной тоски еще так часто просвечивал первоначальный детски ясный облик, — образ еще недавних доверчивых лет и, может быть, наивного счастья; эта тихая, но несмелая, колебавшаяся улыбка — все это поражало таким безотчетным участием к этой
женщине, что в сердце каждого невольно зарождалась сладкая, горячая забота, которая громко говорила за нее еще
издали и еще вчуже роднила с нею.
При мне к нему ходило несколько человек, больше иностранцев, мужчин и
женщин, а учеником его был впоследствии сам лектор русского языка и славянских наречий — Луи Леже, которого в этой аудитории сначала я
издали принимал за"брата-славянина", потому что он уже бойко болтал и по-польски и даже по-чешски.
Компания охотников ночевала в мужицкой избе на свежем сене. В окна глядела луна, на улице грустно пиликала гармоника, сено
издавало приторный, слегка возбуждающий запах. Охотники говорили о собаках, о
женщинах, о первой любви, о бекасах. После того как были перебраны косточки всех знакомых барынь и была рассказана сотня анекдотов, самый толстый из охотников, похожий в потемках на копну сена и говоривший густым штаб-офицерским басом, громко зевнул и сказал...
Фельдфебель, кот лысый, расстегнувши пояс, у окна сидит, студень с хреном хряпает, желвак на скуле так и ходит. Посматривает Кучерявый
издали на фельдфебеля с опаской; переминается, а сам стряпуху в сени манит: «Выдь-ка, мать, разговор будет». Вышла она к нему, ничего.
Женщина пожилая, почему и не выйти.
— Марта! Марта! — грозно закричал барон, и на крик этот выбежала
женщина не старая, но с наружностью мегеры, в канифасной кофте и темной, стаметной [Солон — знаменитый афинский мудрец, законодатель и поэт.] юбке, в засаленном чепце, с пуком ключей у пояса на одной стороне и лозою на другой, в башмаках с высокими каблуками, которые своим стуком еще
издали докладывали о приближении ее. Это была достойная экономка барона Балдуина и домашний его палач.
Женщины снова замахали руками и
издали какой-то дикий стон, похожий на животный вой.
Нет сомнения, что все часто видали не только в цирках, но и даже в убогих балаганах, исполнение заурядного фокуса, состоящего в том, что мужчина или
женщина становится спиной к экрану с распростертыми крестообразно руками, жонглер же мечет
издали ножи, вонзающиеся в дерево между пальцами рук и вокруг головы стоящего.
Вблизи она была еще лучше, нежели
издали, — редкое свойство
женщин.
Природа и жизнь построены по тому шаблону, который теперь так устарел и бракуется в редакциях, не говоря уж о соловьях, которые поют день и ночь, о лае собак, который слышится
издали, о старых запущенных садах, о забитых наглухо очень поэтичных и грустных усадьбах, в которых живут души красивых
женщин, не говоря уж о старых, дышащих на ладан лакеях-крепостниках, о девицах, жаждущих самой шаблонной любви.