Красивая книга с великолепными раскрашенными картинками: турнир с опрокинутыми на песок
железными рыцарями, красавица-блондинка возлагает лавровый венок на голову преклонившего колени рыцаря, красавица-брюнетка готовится выброситься из окна перед наступающим на нее рыцарем-тамплиером.
Копье его вонзилось в бок
железного рыцаря; Григорий, переломив копье, оставил острие его в ране. Доннершварц зашатался, тихо вымолвил свою любимую поговорку и, свалившись с лошади, рухнул на землю.
Копье вонзилось в бок
железного рыцаря; Григорий, переломив копье, оставил острие его в ране. Доннершварц зашатался, тихо вымолвил свою любимую поговорку и, свалившись с лошади, рухнул на землю.
Неточные совпадения
В окна заглянуло солнце, ржавый сумрак музея посветлел, многочисленные гребни штыков заблестели еще холоднее, и особенно ледянисто осветилась
железная скорлупа
рыцарей. Самгин попытался вспомнить стихи из былины о том, «как перевелись богатыри на Руси», но ‹вспомнил› внезапно кошмар, пережитый им в ночь, когда он видел себя расколотым на десятки, на толпу Самгиных. Очень неприятное воспоминание…
В стойках торчали ружья различных систем, шпаги, сабли, самострелы, мечи, копья, кинжалы, стояли чучела лошадей, покрытых железом, а на хребтах лошадей возвышалась
железная скорлупа
рыцарей.
— «Тогда
рыцарь стиснул чудовище в своих
железных объятиях, и оно громоподобно заревело от боли и ужаса…»
— «Вдали храбрый
рыцарь увидал гору… высотою до небес, а в середине её
железную дверь.
Они спустились вниз по лестнице, как будто в погреб, и долго-долго шли по разным переходам и коридорам, которых прежде Алеша никогда не видывал. Иногда коридоры эти так были низки и узки, что Алеша принужден был нагибаться. Вдруг вошли они в залу, освещенную тремя большими хрустальными люстрами. Зала была без окошек, и по обеим сторонам висели на стенах
рыцари в блестящих латах, с большими перьями на шлемах, с копьями и щитами в
железных руках.
Кажется, и ныне отдаются по залам тяжелые стопы грозного основателя его, Юргена фон Айхштедта [1265 года.]; сквозь
железную решетку косящатого окна мелькает белоатласная ручка и передает девиз победы или смерти молодому
рыцарю, стоящему в овраге под смиренною одеждой пилигрима.