Неточные совпадения
«Грехи, грехи, — послышалось
Со всех сторон. — Жаль Якова,
Да жутко и за барина, —
Какую принял казнь!»
—
Жалей!.. — Еще прослушали
Два-три рассказа страшные
И горячо заспорили
О том, кто всех грешней?
Один сказал: кабатчики,
Другой сказал: помещики,
А третий — мужики.
То был Игнатий Прохоров,
Извозом занимавшийся,
Степенный и зажиточный...
— Тогда бы он дурно поступил, и я бы не
жалела его, — отвечала Варенька, очевидно поняв, что дело идет уже не
о ней, а
о Кити.
Он бы должен
пожалеть меня», говорила она, чувствуя, как слезы жалости
о себе выступают ей на глаза.
Она и про себя рассказывала и про свою свадьбу, и улыбалась, и
жалела, и ласкала его, и говорила
о случаях выздоровления, и всё выходило хорошо; стало быть, она знала.
Обдумывая, что он скажет, он
пожалел о том, что для домашнего употребления, так незаметно, он должен употребить свое время и силы ума; но, несмотря на то, в голове его ясно и отчетливо, как доклад, составилась форма и последовательность предстоящей речи.
А поболтать было бы
о чем: кругом народ дикий, любопытный; каждый день опасность, случаи бывают чудные, и тут поневоле
пожалеешь о том, что у нас так мало записывают.
— Блудный сын! — сказал Чичиков. —
О таких людях и
жалеть нечего.
Но тише! Слышишь? Критик строгий
Повелевает сбросить нам
Элегии венок убогий
И нашей братье рифмачам
Кричит: «Да перестаньте плакать,
И всё одно и то же квакать,
Жалеть о прежнем,
о былом:
Довольно, пойте
о другом!»
— Ты прав, и верно нам укажешь
Трубу, личину и кинжал,
И мыслей мертвый капитал
Отвсюду воскресить прикажешь:
Не так ли, друг? — Ничуть. Куда!
«Пишите оды, господа...
Когда я теперь вспоминаю его, я нахожу, что он был очень услужливый, тихий и добрый мальчик; тогда же он мне казался таким презренным существом,
о котором не стоило ни
жалеть, ни даже думать.
— И на что бы так много! — горестно сказал побледневший жид, развязывая кожаный мешок свой; но он счастлив был, что в его кошельке не было более и что гайдук далее ста не умел считать. — Пан, пан! уйдем скорее! Видите, какой тут нехороший народ! — сказал Янкель, заметивши, что гайдук перебирал на руке деньги, как бы
жалея о том, что не запросил более.
Человек действия, он мысленно опережал ход событий,
жалея лишь
о том, что ими нельзя двигать так же просто и скоро, как шашками.
—
Жалею весьма и весьма, что нахожу вас в таком положении, — начал он снова, с усилием прерывая молчание. — Если б знал
о вашем нездоровье, зашел бы раньше. Но, знаете, хлопоты!.. Имею к тому же весьма важное дело по моей адвокатской части в сенате. Не упоминаю уже
о тех заботах, которые и вы угадаете. Ваших, то есть мамашу и сестрицу, жду с часу на час…
о, если б она
пожалела меня!
Прощенья просит у него,
Что раз
о ком-то
пожалела!
— Да что мне сказать вам?
О людях вообще
жалеть не стоит, а обо мне подавно.
Он вздрогнул. Ему не стало ни больно, ни совестно… Он не допускал даже возможности сравнения между женой и Фенечкой, но он
пожалел о том, что она вздумала его отыскивать. Ее голос разом напомнил ему: его седые волосы, его старость, его настоящее…
Он усмехался, слушая наивные восторги, и опасливо смотрел через очки вниз. Спуск был извилист, крут, спускались на тормозах, колеса отвратительно скрежетали по щебню. Иногда серая лента дороги изгибалась почти под прямым углом; чернобородый кучер туго натягивал вожжи, экипаж наклонялся в сторону обрыва, усеянного острыми зубами каких-то необыкновенных камней. Это нервировало, и Самгин несколько раз
пожалел о том, что сегодня Варвара разговорчива.
— Я — не
жалею, я —
о бесполезности говорю! У нас — дело есть, нам надобно исправить конфуз японской войны, а мы — что делаем?
Но этот народ он не считал тем, настоящим,
о котором так много и заботливо говорят, сочиняют стихи, которого все любят,
жалеют и единодушно желают ему счастья.
—
Пожалей,
о,
пожалей меня, пощади!
— Что-о? — удивленно протянула она. — За что же его
жалеть? У него — своя неудача, у меня — своя. Квит. Вот Лида необыкновенного ищет — выходила бы замуж за него! Нет, серьезно, Клим, купцы — хамоватый народ, это так, но — интересный!
Он впервые
пожалел о том, что, слишком поглощенный ею, не создал ни в обществе, ни среди адвокатов прочных связей.
— По мужу. Истомина — по отцу. Да, — сказал Долганов, отбрасывая пальцем вправо-влево мокрые жгутики усов. — Темная фигура. Хотя — кто знает? Савелий Любимов, приятель мой, — не верил,
пожалел ее, обвенчался. Вероятно, она хотела переменить фамилию. Чтоб забыли
о ней. Нох эйн маль [Еще одну (нем.).], — скомандовал он кельнеру, проходившему мимо.
— Нашел кого
пожалеть, — иронически подхватил Лютов, остальные трое не обратили внимания на слова Клима. Макаров, хмурясь, вполголоса рассказывал дьякону
о катастрофе.
И тут Клим Самгин впервые горестно
пожалел о том, что у него нет человека, с которым он мог бы откровенно говорить
о себе.
Ругаясь, он подумал
о том, как цинично могут быть выражены мысли, и еще раз
пожалел, что избрал юридический факультет. Вспомнил
о статистике Смолине, который оскорбил товарища прокурора, потом
о длинном языке Тагильского.
«Идол. Златоглазый идол», — с чувством восхищения подумал он, но это чувство тотчас исчезло, и Самгин
пожалел —
о себе или
о ней? Это было не ясно ему. По мере того как она удалялась, им овладевала смутная тревога. Он редко вспоминал
о том, что Марина — член какой-то секты. Сейчас вспомнить и думать об этом было почему-то особенно неприятно.
«Едва ли в деревне есть люди, которых она
жалеет… Может быть, она выдвигает людей вперед только для того, чтоб избавиться от них… Играет на их честолюбии. Сознательно и бессознательно играет». Утешительно вспомнились рассказы Чехова и Бунина
о мужиках…
Начались заботы и толки, как поправить дело:
пожалели о наседке с цыплятами и медленно разошлись по своим местам, настрого запретив подводить к галерее Илью Ильича.
Я не знаю, виновата ли я или нет, стыдиться ли мне прошедшего,
жалеть ли
о нем, надеяться ли на будущее или отчаиваться…
С какой доверчивостью лживой,
Как добродушно на пирах,
Со старцами старик болтливый,
Жалеет он
о прошлых днях,
Свободу славит с своевольным,
Поносит власти с недовольным,
С ожесточенным слезы льет,
С глупцом разумну речь ведет!
«Послушай, гетман, для тебя
Я позабыла всё на свете.
Навек однажды полюбя,
Одно имела я в предмете:
Твою любовь. Я для нее
Сгубила счастие мое,
Но ни
о чем я не
жалею…
Ты помнишь: в страшной тишине,
В ту ночь, как стала я твоею,
Меня любить ты клялся мне.
Зачем же ты меня не любишь...
— Был, поклонился ему и помолился
о нем. Какой спокойный, благообразный лик у него, мама! Спасибо вам, мама, что не
пожалели ему на гроб. Мне сначала это странно показалось, но тотчас же подумал, что и сам то же бы сделал.
— Да ведь вот же и тебя не знал, а ведь знаю же теперь всю. Всю в одну минуту узнал. Ты, Лиза, хоть и боишься смерти, а, должно быть, гордая, смелая, мужественная. Лучше меня, гораздо лучше меня! Я тебя ужасно люблю, Лиза. Ах, Лиза! Пусть приходит, когда надо, смерть, а пока жить, жить!
О той несчастной
пожалеем, а жизнь все-таки благословим, так ли? Так ли? У меня есть «идея», Лиза. Лиза, ты ведь знаешь, что Версилов отказался от наследства?
Я не только не
жалел о кушаньях, но был в восторге.
Сегодня старик приехал рано утром и написал предлинное извинение, говоря, что он огорчен случившимся;
жалеет, что мы не можем указать виновных, что их бы наказали весьма строго; просил не сердиться и оправдывался незнанием корейцев
о том, что делается «внутри четырех морей», то есть на белом свете.
Дело велось точно так же, как и вчерашнее, со всем арсеналом доказательств, улик, свидетелей, присяги их, допросов, экспертов и перекрестных вопросов. Свидетель-городовой на вопросы председателя, обвинителя, защитника безжизненно отрубал: «так точно-с», «не могу знать» и опять «так точно»…, но, несмотря на его солдатское одурение и машинообразность, видно было, что он
жалел мальчика и неохотно рассказывал
о своей поимке.
Вспоминала она
о драке с рыжей и
жалела ее; вспоминала
о булочнике, выславшем ей лишний калач.
— Я слышал
о болезни Софьи Игнатьевны и от души
пожалел вас, — говорил Бахарев, пожимая руку Ляховского.
«Милый и дорогой доктор! Когда вы получите это письмо, я буду уже далеко… Вы — единственный человек, которого я когда-нибудь любила, поэтому и пишу вам. Мне больше не
о ком
жалеть в Узле, как, вероятно, и обо мне не особенно будут плакать. Вы спросите, что меня гонит отсюда: тоска, тоска и тоска… Письма мне адресуйте poste restante [до востребования (фр.).] до рождества на Вену, а после — в Париж. Жму в последний раз вашу честную руку.
—
Жалею, сударь,
о вашем пальчике, но не хотите ли я, прежде чем Илюшечку сечь, свои четыре пальца, сейчас же на ваших глазах, для вашего справедливого удовлетворения, вот этим самым ножом оттяпаю.
—
О, как я
жалею и браню всего себя, что не приходил раньше! — с горьким чувством воскликнул Коля.
— Только Москва дальше, а Чермашня ближе, так ты
о прогонных деньгах
жалеешь, что ли, настаивая в Чермашню, аль меня
жалеешь, что я крюк большой сделаю?
Производить съемку во время ненастья трудно. Бумага становится дряблой, намокшие рукава размазывают карандаш. Зонтика у меня с собой не было,
о чем я искренно
жалел. Чтобы защитить планшет от дождя, каждый раз, как только я открывал его, Чан Лин развертывал над ним носовой платок. Но скоро и это оказалось недостаточным: платок намокал и стал сочить воду.
Так вот от этого и нельзя нам, маленьким людям, очень-то
жалеть о старых порядках.
— Как же ты об них не вспомнил?
О лошадях
пожалел, а
о жене,
о детях?
Пожалели о падении Теккерея, поговорили с полчаса
о других вещах в том же роде.
Ты знаешь, я говорю не
о том, что она была тяжела, — ведь и твоя была для тебя также не легка, — это зависит от силы чувства, не мне теперь
жалеть, что она была тяжела, это значило бы
жалеть, что чувство было сильно, — нет! но зачем у меня против этой силы не было такой же твердой опоры, как у тебя?