Неточные совпадения
— Пора на
вокзал. Вот я снежку припас вам, — умойтесь. И чаек готов. Я тоже
с вами
еду, у меня там дельце есть.
— Если успею, — сказал Самгин и, решив не завтракать в «Московской»,
поехал прямо
с вокзала к нотариусу знакомиться
с завещанием Варвары. Там его ожидала неприятность: дом был заложен в двадцать тысяч частному лицу по первой закладной. Тощий, плоский нотариус,
с желтым лицом, острым клочком седых волос на остром подбородке и красненькими глазами окуня, сообщил, что залогодатель готов приобрести дом в собственность, доплатив тысяч десять — двенадцать.
— Ну-с, я
с вами никуда не
поеду, а сейчас же отправляюсь на
вокзал и — в Лондон! Проживу там не более недели, вернусь сюда и — кутнем!
Они толпились на
вокзале, ветер гонял их по улицам, группами и по одному, они шагали пешком,
ехали верхом на лошадях и на зеленых телегах, везли пушки, и всюду в густой, холодно кипевшей снежной массе двигались, мелькали серые фигуры, безоружные и
с винтовками на плече, горбатые,
с мешками на спинах.
Но, взглянув на часы, он увидал, что теперь уже некогда, и надо торопиться, чтобы не опоздать к выходу партии. Второпях собравшись и послав
с вещами швейцара и Тараса, мужа Федосьи, который
ехал с ним, прямо на
вокзал, Нехлюдов взял первого попавшегося извозчика и
поехал в острог. Арестантский поезд шел за два часа до почтового, на котором
ехал Нехлюдов, и потому он совсем рассчитался в своих номерах, не намереваясь более возвращаться.
Счастливое лето шло в Гапсале быстро; в
вокзале показался статный итальянский граф, засматривающийся на жгучую красоту гречанки; толстоносый Иоська становился ей все противнее и противнее, и в одно прекрасное утро гречанка исчезла вместе
с значительным еще остатком украденной в откупе кассы, а
с этого же дня никто более не встречал в Гапсале и итальянского графа —
поехали в тот край, где апельсины зреют и яворы шумят.
Тамара не сразу
поехала в дом. Она по дороге завернула в маленькую кофейную на Католической улице. Там дожидался ее Сенька
Вокзал — веселый малый
с наружностью красивого цыгана, не черно, а синеволосый, черноглазый
с желтыми белками, решительный и смелый в своей работе, гордость местных воров, большая знаменитость в их мире, изобретатель, вдохновитель и вождь.
С вокзала он прямо
поехал в «Эрмитаж». Гостиничные носильщики, в синих блузах и форменных шапках, внесли его вещи в вестибюль. Вслед за ними вошел и он под руку
с своей женой, оба нарядные, представительные, а он-таки прямо великолепный, в своем широком, в виде колокола, английском пальто, в новой широкополой панаме, держа небрежно в руке тросточку
с серебряным набалдашником в виде голой женщины.
А там шумный Ростов. В цирке суета — ведут лошадей на
вокзал, цирк
едет в Воронеж. Аким Никитин сломал руку, меня
с радостью принимают… Из Воронежа
едем в Саратов на зимний сезон. В Тамбове я случайно опаздываю на поезд — ждать следующего дня — и опять новая жизнь!
Камердинер
поехал с вещами в купе, а я пошел пешком
с Курского к Николаевскому
вокзалу.
В день бенефиса Тамара
едет утром на
вокзал, встречает Райчеву, везет ее в лучшую гостиницу по людным улицам. Артистку узнают, видят, говорят о ней, и около театральной кассы толпится народ. К вечеру — аншлаг. При первом выходе бенефицианта встречают аплодисментами и полным молчанием после каждого акта и лучших монологов Гамлета. Тепло встретили Офелию, красавицу
С. Г. Бороздину, дочь известного артиста Г. И. Григорьева. Она только одна пока удостоилась аплодисментов и бисировала песнь Офелии.
Я двинулся к группе, чтобы извиниться за опоздание. Потом узнал, что прямо
с вокзала они
поехали на репетицию, а вещи отослали в гостиницу.
Я машинально
с толпой вышел из
вокзала, взял извозчика, сел и
поехал.
Но Рябинин, Рябинин! Сегодня я виделся
с ним на улице, усаживаясь в карету, чтобы
ехать на
вокзал. «Поздравляю, говорит, и меня тоже поздравьте».
И, досадуя, что он не объяснился еще
с Манюсей и что ему не
с кем теперь поговорить о своей любви, он пошел к себе в кабинет и лег на диван. В кабинете было темно и тихо. Лежа и глядя в потемки, Никитин стал почему-то думать о том, как через два или три года он
поедет зачем-нибудь в Петербург, как Манюся будет провожать его на
вокзал и плакать; в Петербурге он получит от нее длинное письмо, в котором она будет умолять его скорее вернуться домой. И он напишет ей… Свое письмо начнет так: «Милая моя крыса…»
Еще утром, на
вокзале, ему бросилась в глаза афиша
с очень крупными буквами: шла в первый раз «Гейша». Он вспомнил об этом и
поехал в театр.
Архангельский.
Еду я третьего дня
с Курского
вокзала, и как увидел я, братцы мои, Театральную площадь, Большой театр…
Вероятно,
с вокзала он шел пешком и только местами
ехал на конке, потому что коротенькое потертое пальто его было мокро, а брюки внизу забрызганы и стояли коробом от воды и грязи.
Ехали они сюда
с Микешкой-попутчиком долго-долго… Так долго, что у Дуни от сиденья даже ноги затекли. Сначала на чугунке, потом вышли на
вокзале и чуть не потерялись в окружившей их сразу толпе.
Всё время, пока я сидел у приятеля и
ехал потом на
вокзал, меня мучило беспокойство. Мне казалось, что я боюсь встречи
с Кисочкой и скандала. На
вокзале я нарочно просидел в уборной до второго звонка, а когда пробирался к своему вагону, меня давило такое чувство, как будто весь я от головы до ног был обложен крадеными вещами.
С каким нетерпением и страхом я ждал третьего звонка!
— Слушайте, Митрыч! Теперь пять минут шестого, поезд отходит без четверти шесть.
Поедем на извозчике на
вокзал. Вы меня познакомите
с ним.
— Прощайте, господа, я пойду на
вокзал.
Поеду с ночным поездом: не стоит ждать до завтра!
Балбинский взял на руки большую корзину и
с тоской взглянул на окно… На четвертой станции жена послала его в
вокзал за горячей водой, и тут около буфета он встретился со своим приятелем, товарищем председателя Плинского окружного суда Фляжкиным, уговорившимся вместе
с ним
ехать за границу.
По приезде в Варшаву, прямо
с вокзала, повинуясь какому-то инстинкту, она
поехала на Крюковское предместье, в «Европейскую» гостиницу.
Сергей Аркадьевич собрался и уехал, Долинский и Дубянская
поехали его провожать, и
с вокзала Сергей Павлович завез Елизавету Петровну в «Северную гостиницу» к Селезневой, а сам уехал домой.
Муниципалитет города в полном своем составе и головой города, в то время князем Торлони, во главе,
с оркестром музыки, музыканты которого одеты древними римлянами, и
с целой вереницей экипажей, приготовленных для гостей,
едут на
вокзал железной дороги, где происходит официальная встреча.
Старый граф один
ехал провожать сына на
вокзал, остальные прощались
с ним дома.
Вот что прочла в письме Елизавета Петровна, и, переодевшись
с дороги, даже не заходя к Екатерине Николаевне Селезневой — Аркадий Семенович встретил их на
вокзале — тотчас
поехала на Гагаринскую.
— Как, однако, ты глуп. Неужели я буду советовать тебе рассказать директору банка, что ты доверенные тебе деньги проиграл в… Расскажи ему, что ты
ехал на Николаевский
вокзал… Нет. Сейчас поезжай в полицию. Нет, не сейчас, а утром в десять часов. Ты шел по Нечаевскому переулку, на тебя набросились двое. Один
с бородой, другой почти мальчик,
с браунингом, и отняли деньги. И тотчас же к Фриму. То же самое.