Неточные совпадения
То, что в продолжение этих трех месяцев видел Нехлюдов, представлялось ему в следующем виде: из всех живущих на воле
людей посредством суда и администрации отбирались самые нервные, горячие, возбудимые, даровитые и сильные и менее, чем другие, хитрые и осторожные
люди, и
люди эти, никак не более виновные или опасные для общества, чем те, которые оставались на воле, во-первых, запирались в тюрьмы, этапы, каторги, где и содержались месяцами и годами в полной праздности, материальной обеспеченности и в удалении от
природы, семьи, труда, т. е. вне всех условий
естественной и нравственной жизни человеческой.
Центральное положение
человека в
природе определяется совсем не астрономически, и оно не меняется после Коперника; оно совсем не зависит от того, что открывают
естественные науки.
Не далее как дней пять тому назад, в одном здешнем, по преимуществу дамском, обществе он торжественно заявил в споре, что на всей земле нет решительно ничего такого, что бы заставляло
людей любить себе подобных, что такого закона
природы: чтобы
человек любил человечество — не существует вовсе, и что если есть и была до сих пор любовь на земле, то не от закона
естественного, а единственно потому, что
люди веровали в свое бессмертие.
После грехопадения
человек не может уже свободно, своими
естественными человеческими силами спастись, вернуться к первоисточнику бытия, так как не свободен уже:
природа его испорчена, порабощена стихией зла, наполовину перешла в сферу небытия.
Здесь, как бы то ни было, все-таки теплее, тоны у
природы мягче, и голодный, озябший
человек находит для себя более подходящие
естественные условия, чем по среднему или нижнему течению Тыми.
Но эта самая гадость и пошлость, представленная следствием неразвитости натуры, указывает нам необходимость правильного, свободного развития и восстановляет пред нами достоинство человеческой
природы, убеждая нас, что низости и преступления не лежат в
природе человека и не могут быть уделом
естественного развития.
Люди, живущие в
естественных условиях жизни, не по городам, но среди
природы, борясь с нею, живут без этого ограждения и знают, как мало может оградить их насилие от окружающих их действительных опасностей.
Так, например, произвол хотели присвоить русскому
человеку как особенное,
естественное качество его
природы — под названием «широты натуры»; плутовство и хитрость тоже хотели узаконить в русском народе под названием сметливости и лукавства.
Таким образом, служа полнейшими представителями высшей степени человеческого сознания в известную эпоху и с этой высоты обозревая жизнь
людей и
природы и рисуя ее перед нами, они возвышались над служебного ролью литературы и становились в ряд исторических деятелей, способствовавших человечеству в яснейшем сознании его живых сил и
естественных наклонностей.
Вследствие неправильного развития, часто
людям представляется совершенно нормальным и
естественным то, что, в сущности, составляет нелепейшее насилие
природы.
Естественное пение как излияние чувства, будучи произведением
природы, а не искусства, заботящегося о красоте, имеет, однако, высокую красоту; потому является в
человеке желание петь нарочно, подражать
естественному пению.
Она говорит: «свободное действие
человека возмущает
естественный ход
природы;
природа и ее законы восстают против оскорбителя своих прав; следствием этого бывают страдание и погибель действующего лица, если действие было так могущественно, что вызванное им противодействие было серьезно: потому все великое подлежит трагической участи».
Но простое,
естественное чувство каждого
человека, не вовлеченного в пристрастие художническою или дилетантскою односторонностью, будет согласно с нами, когда мы скажем, что в
природе очень много таких местоположений, таких зрелищ, которыми можно только восхищаться и в которых нечего осудить.
Личность
человека, противопоставляя себя
природе, борясь с
естественною непосредственностью, развертывает в себе родовое, вечное, всеобщее, разум.
Законов никаких мы не имеем, потому что
естественный довольно тверд в душах наших;
природа же наша, старанием правителей семейств, осталась еще в той первобытной чистоте, в какой развернулась в первом
человеке».
Человек ощущал
природу так, как теперь он ощущает лишь равных себе
людей; он различал в ней добрые и злые влияния, пел, молился и говорил с нею, просил, требовал, укорял, любил и ненавидел ее, величался и унижался перед ней; словом, это было постоянное ощущение любовного единения с ней — без сомнения и без удивления, с простыми и
естественными ответами на вопросы, которые
природа задавала
человеку.
Заключение это, как ни нелепо оно, долгое время принималось на-слово, пока результаты, добытые
естественными науками, не помогли определить точнее органическую
природу человека.
Вот начало того дуализма, который находим мы в основании всех
естественных религий: Вишну и Шива, Ормузд и Ариман, Белбог, и Чернобог, и проч., и проч., служат олицетворением первоначальных понятий
человека о силах
природы…
Но это исключения; в общей массе
людей невозможно исказить человеческую
природу до такой степени, чтобы в ней не осталось и следа
естественных инстинктов и здравого смысла.
Но достаточно одного: чтобы испорченные
люди избавили ее от своего надзора и не заботились об ее нравственном воспитании, достаточно этого, чтобы
естественные стремления человеческой
природы явственно выразились в ней и получили свою силу.
Моралисты утверждали, что все это от растленности человеческого рода и от помрачения ума его; другие, напротив, кричали, что теория будто бы идеальной организации, состоящая в обезличении
человека, противна
естественным требованиям человеческой
природы и потому должна быть отвергнута, как негодная, и уступить место другой, признающей все права личности и принцип бесконечного развития, бесконечного шествия вперед, то есть прогресса, в противоположность застою.
Прекрасными стремлениями мы признаем все
естественные неиспорченные стремления человеческой
природы; все прекрасные стремления мы признаем следствием
естественных, нормальных потребностей
человека.
Таким образом, признавая в
человеке [одну только] способность к развитию и [одну только] наклонность к деятельности (какого бы то ни было рода) и отдыху, мы из этого одного прямо можем вывести — с одной, стороны,
естественное требование
человека, чтоб его никто не стеснял, чтоб предоставили ему пользоваться его личными; [неотъемлемыми] средствами и безмездными [, никому не принадлежащими,] благами
природы, а с другой стороны — столь же
естественное сознание, что и ему не нужно посягать на права других и вредить чужой деятельности.
Сами по себе многие из возбудителей, — как табак, водка, пиво, — на вкус отвратительны, действие их на непривычного
человека ужасно; почему же каждый из этих возбудителей так быстро и победно распространяется из своей родины по всему миру и так легко побеждает «
естественную»
природу человека?
Однако язычество здесь, как и в других отношениях, обладало религиозным ясновидением, способностью различать
естественные иконы Божества в
природе и
человеке.
Если грехопадение сопровождалось глубоким извращением в жизни пола, являлось прежде всего болезнью первозданного брака, то в искуплении следует видеть оздоровление
природы брака, благодаря которому онтологически он становится уже «во Христа и во Церковь», соответствует его внутренней
естественной норме, вытекающей из полноты образа Божия в
человеке.
"Ребенок"как раз написан был в ту полосу моей интимной жизни, когда я временно отдавался некоторому «духовному» настроению. Влюбленность и жизнь в семействе той очень молодой девушки, которая вызвала во мне более головное, чем страстное чувство, настраивали меня в духе резко противоположном тому научному взгляду на
человека, его
природу и все мироздание, который вырабатывался у меня в Дерпте за пять лет изучения
естественных наук и медицины.
Ибо, по его воззрениям, практическая мудрость
людей не имела бы более высокой цели, как вносить в общество наибольшую естественность и свободу, но именно поэтому следует свято и нерушимо блюсти
естественные законы общества, уважать существующий порядок вещей и, постоянно просматривая его, внедрять разумные его стороны, не забывая
природы из-за культуры и наоборот».)
Но так же, как труд не составляет нечто искусственное, выдуманное, предписываемое
людьми, а нечто неизбежное, необходимое, без чего не могли бы жить
люди, так точно и вера, то есть сознание своего отношения к бесконечному и вытекающего из него руководства поступков. Такая вера есть не только не нечто воспитанное, искусственное, исключительное, а, напротив, такое
естественное свойство человеческой
природы, без которого, как птицы без крыльев, никогда не жили и не могут жить
люди.