Неточные совпадения
В системе
Плотина посредствующую роль между
Единым и миром играет νους [Нус (греч. — ум, разум) — одна из основных категорий античной философии, разработанная Анаксагором и последующими философами.], образующий второе и не столь уже чистое единство — мышления и бытия, а непосредственным восприемником влияний νους служит Мировая Душа, имеющая высший и низший аспект, и она изливается уже в не имеющую подлинного бытия, мэоническую (μη δν) и потому злую материю.
Плотин, глава неоплатонической школы, представляющий собой вершину метафизической спекуляции Греции, в основу своего сложного и далеко неясного в подробностях мировоззрения полагает учение об абсолютном Первоначале, которое чаще всего называет
Единым (Εν), иногда Благом (Αγαθόν).
Единое — Ум — Мировая Душа составляют трехступенную градацию сущего (но эта трехступенность не есть триипостасность, как иногда ошибочно думают [Такое смешение (притом тенденциозное) делает Древе в своем исследовании о
Плотине: Л. Drews...
Такова троица у
Плотина:
Единое — Ум — Душа; хотя по эманативному своему смыслу шютиновская троица и существенно отличается от христианской, она остается гениальной попыткой философского осознания три-ипостасного образа, живущего в человеке.
Зачем и почему происходит эта эманация мира из
единого Ничто, на это не может быть ответа, и не находим его мы и в учении
Плотина: мир происходит потому, что вода не может не изливаться из переполненного сосуда, а созревший плод не отваливаться от ветки, но в то же время мир является у
Плотина местом для исправления и вразумления душ, отяжелевающих и испадающих из лона абсолютного.
Единое, вселикое, безусловное НЕ, — абсолютное НЕ, — таково содержание отрицательного (апофатического) богословия Дионисия Ареопагита. И несмотря на явную близость с неоплатонизмом, он идет дальше и судит радикальней
Плотина. Ибо, как мы уже знаем,
Плотин, идя апофатическим путем, все еще оставляет понятие
единого как определение абсолютного, между тем у Дионисия, в апофатическом аспекте, оно не есть ни
единое, ни единство, но есть полное и окончательное НЕ-кто и НЕ-что.
Но нас интересует здесь не эта особенность мировоззрения
Плотина, о которой нам еще предстоит речь впереди, а та характеристика
Единого как трансцендентного, которая ставит
Плотина в ряды представителей отрицательного богословия.
Учение
Плотина о теле, как мы уже знаем, связано с его общей эманационной космологией, согласно которой материальность есть удаленность от
Единого, только минус и потому зло, тело же есть материя.
Все эти четыре вида природы суть лишь разные аспекты, моменты или положения
единой природы: все есть одно, и все есть Бог; поэтому метафизика Эриугены принципиально сближается с учением
Плотина об отношении
Единого и мира.
Можно справедливо сомневаться в том, насколько трансцендентный лик
Единого у
Плотина соединим с всеобщим первоначалом, всему имманентным.
Единое у
Плотина неизбежно получает двойственную характеристику: будучи первоосновой, имманентной всякому бытию, оно в то же время остается выше всякого бытия, как трансцендентное миру и простое
Единое.
Проблема
единого и многого мучила греческую мысль, она центральна у
Плотина.
Так, у
Плотина происходит механическое отделение чистого, интеллектуального элемента в человеке, возносящегося к
Единому, от материи, которая не преображается.
У
Плотина, который всегда обозначает дух словом «нус», дух-интеллект есть эманация Божественного
Единого.
Нус, интеллект, стоящий у
Плотина между
Единым и множественным, сохраняет свою непорочность, чистоту.
В отличие от всякой мистики
единого (Индия,
Плотин, Экхардт) я исповедую моноплюрализм, т. е. метафизически и мистически принимаю не только
Единое, но и субстанциальную множественность, раскрытие в
Едином Боге непреходящей космической множественности, множества вечных индивидуальностей.
Но и
Плотин, и негативная теология, вывернутые наизнанку, порождают позитивизм, так как вырывают непроходимую пропасть между множественностью этого мира и
единым мира иного.
Сознание
Плотина противоположно тому антиномическому христианскому откровению, по которому в
Едином не угашается, а пребывает вся множественность и Бог не есть отрицание человека и космоса, а утверждение.
Плотин — самый яркий и гениальный выразитель мистики
единого.
У
Плотина впервые в европейской религиозной философии нашло себе гениальное выражение негативное, отрешенное понимание
Единого, Божества, — мистика, до конца очищенная от мира и от всякого бытия.
«
Единое, принцип всех вещей, — говорит
Плотин, — совершенно просто» [См.