Неточные совпадения
Томилин «беспощадно, едко высмеивал тонко организованную
личность, кристалл, якобы способный отразить спектры всех огней жизни и совершенно лишенный силы огня веры в простейшую и
единую мудрость мира, заключенную в таинственном слове — бог».
Единое человечество не есть существо, не есть
личность высокой иерархической ступени; она не имеет экзистенциального центра, не способна в своей сверхличной реальности к страданию и радости.
Тайна
личности единой и неповторимой в мире,
личности цельной, в которой ничто не может быть разорвано, тонет в натуралистической эволюции вселенной, выраженной в терминах планетарной теософии.
Апории, возникающие при определении соотношения между
единым абсолютным универсом и относительным бытием, вскрылись бы с еще большей ясностью, если бы Бруно перешел к выяснению природы человеческой
личности и индивидуального духа, который во имя последовательности тоже пришлось бы признать акциденцией, модусом или феноменом
единой субстанции (к каковому аперсонализму и приводит обыкновенно логика пантеизма).
Реальное отношение между идеями и первообразами, между родами, видами и индивидами выражается в том, что в идее и общее, и индивидуальное существует как
единое, соединяется и родовая
личность индивида, и коллективная индивидуальность рода.
Очевидно, что три порождения или момента в богорождающем Ничто не имеют характера трех
личностей или ипостасей в
едином Божестве, как этому учит церковное христианство.
В этом смысле следует понимать, когда говорится, что в душе есть еще несовершенство, пока «она созерцает Бога, насколько Он есть троица» (1,163); совершенство наступает лишь при созерцании «schlechthin Eine», «ungestaltete Wesen der göttlichen Persönlichkeit» [Совершенно
единое, бесформенная сущность божественной
личности (нем.).] (ib.).
Троицы, ипостасный Сын ипостасного Отца, из которого исходит ипостасный Дух Святой, а как
единая и единственная ипостась, моноипостасный момент в безыпостасном Божестве (притом
личность свойственна Христу скорее в человечестве Его, нежели божестве).
Мы увидим, что невозможно выработать
единого понятия о
личности, она характеризуется противоположностями, она есть противоречие в мире.
Но
личность предполагает существование её другого, она имеет отношение не только к
Единому, но и ко многому.
Личность связана со страданиями и с трагическим противоречием, потому что она есть соединение
Единого и многого, её мучит отношение к другому.
Личность же связана с
Единым, с образом
единого, но в индивидуально-партикуляристической форме.
Тайна соединения
Единого и множественного, универсального и сингулярного в
личности Христа совсем невыразима в той формуле, что Христос есть всеединство.
Проблема, перед которой мы поставлены, — это есть проблема об отношении
личности, неповторимой, единичной
личности, экзистенциального центра, обладающего чувствилищем к страданию и радости,
личности, связанной
единой судьбой, и мировым порядком, мировой гармонией.
Личность реализует своё существование и свою судьбу в противоречиях и сочетаниях конечного с бесконечным, относительного и абсолютного,
единого и многого, свободы и необходимости, внутреннего и внешнего.
Личность есть соединение
единого и многого.
Ведь то же и с разумом, посредством которого я познаю. Если бы я мог видеть то, что за пределами моего разума, я бы не видал того, что в пределах его. А для блага моей истинной жизни мне нужнее всего знать то, чему я должен подчинить здесь и теперь свою животную
личность для того, чтобы достигнуть блага жизни. И разум открывает мне это, открывает мне в этой жизни тот
единый путь, на котором я не вижу прекращение своего блага.
Благо жизни такого человека в любви, как благо растения в свете, и потому, как ничем незакрытое, растение не может спрашивать и не спрашивает, в какую сторону ему расти, и хорош ли свет, не подождать ли ему другого, лучшего, а берет тот
единый свет, который есть в мире, и тянется к нему, — так и отрекшийся от блага
личности человек не рассуждает о том, что ему отдать из отнятого от других людей и каким любимым существам, и нет ли какой еще лучшей любви, чем та, которая заявляет требования, — а отдает себя, свое существование той любви, которая доступна ему и есть перед ним.