Неточные совпадения
Идея демократии была осознана и формулирована в такую историческую эпоху, когда религиозное и философское
сознание передовых слоев
европейского человечества было выброшено на поверхность и оторвано от глубины, от духовных истоков человека.
Европейская мысль до неузнаваемости искажалась в русском интеллигентском
сознании.
А вот и обратная сторона парадокса: западники оставались азиатами, их
сознание было детское, они относились к
европейской культуре так, как могли относиться только люди, совершенно чуждые ей, для которых
европейская культура есть мечта о далеком, а не внутренняя их сущность.
Европейский буржуа наживается и обогащается с
сознанием своего большого совершенства и превосходства, с верой в свои буржуазные добродетели.
А самомнение
европейского, буржуазного и научного, цивилизаторского
сознания — явление столь жалкое и пошлое, что оно духовно может рассматриваться лишь как симптом наступающего конца Европы — монополиста всемирной цивилизации.
Кантианское
сознание в значительной степени определяет ход
европейской культуры, культуры германской, во всяком случае, кантианство — факт жизни, а не только познания.
На высших своих ступенях процесс дифференцирования должен привести или к полному разложению и смерти, что мы и видим в
европейской философии и многих сторонах
европейской культуры, или вновь вернуться к первоначальной органичности и реалистичности, но на почве высшего
сознания.
Все эти факты убеждают нас, что тогдашним административным и правительственным деятелям действительно чуждо было, по выражению г. Устрялова («Введение», стр. XXVIII), «то, чем
европейские народы справедливо гордятся пред обитателями других частей света, — внутреннее стремление к лучшему, совершеннейшему, самобытное развитие своих сил умственных и промышленных, ясное
сознание необходимости образования народного».
Мы вовсе не хотели ставить нашу литературу выше всех
европейских, вовсе не думали приписывать ей небывалого беспристрастия и широты взгляда, отрешения от частных интересов в пользу общих, высшее
сознание человеческого достоинства и т. п.
Попытки восстановления допотопного дикого взгляда на жизнь, как на личное существование, которыми занята так называемая наука нашего
европейского мира, только очевиднее показывают рост разумного
сознания человечества, показывают до очевидности, как выросло уже человечество из своего детского платья.
Современный
европейский человек, рационалист и материалист по своему
сознанию, одну лишь эволюционно-натуралистическую теософию в силах примирить со своей наукой и научностью.
С нашим столь внешне-самоуверенным, смелым, решительным и в глубине
сознания испуганным и растерянным
европейским миром происходит то же, что бывает с только что родившимся детенышем: он мечется, суется, кричит, толкается, точно сердится, и не может понять, что ему делать. Он чувствует, что источник прежнего питания его иссяк, но не знает еще, где искать новый.