Неточные совпадения
Думали сначала, что он
будет палить, но, заглянув на градоначальнический двор, где стоял пушечный снаряд, из которого обыкновенно палили в обывателей,
убедились, что пушки стоят незаряженные.
А он между тем неподвижно лежал на самом солнечном припеке и тяжело храпел. Теперь он
был у всех на виду; всякий мог свободно рассмотреть его и
убедиться, что это подлинный идиот — и ничего более.
Скоро, однако ж, обыватели
убедились, что ликования и надежды их
были по малой мере преждевременны и преувеличенны.
Другое
было то, что, прочтя много книг, он
убедился, что люди, разделявшие с ним одинаковые воззрения, ничего другого не подразумевали под ними и что они, ничего не объясняя, только отрицали те вопросы, без ответа на которые он чувствовал, что не мог жить, а старались разрешить совершенно другие, не могущие интересовать его вопросы, как, например, о развитии организмов, о механическом объяснении души и т. п.
Но, пробыв два месяца один в деревне, он
убедился, что это не
было одно из тех влюблений, которые он испытывал в первой молодости; что чувство это не давало ему минуты покоя; что он не мог жить, не решив вопроса:
будет или не
будет она его женой; и что его отчаяние происходило только от его воображения, что он не имеет никаких доказательств в том, что ему
будет отказано.
Сначала Левин думал сдать всё хозяйство, как оно
было, мужикам работникам и приказчику на новых товарищеских условиях, но очень скоро
убедился, что это невозможно, и решился подразделить хозяйство.
И
убедившись, что она одна, и желая застать ее врасплох, так как он не обещался
быть нынче и она, верно, не думала, что он приедет пред скачками, он пошел, придерживая саблю и осторожно шагая по песку дорожки, обсаженной цветами, к террасе, выходившей в сад.
И хотя она
убедилась, что начинается охлаждение, ей всё-таки нечего
было делать, нельзя
было ни в чем изменить своих отношений к нему.
Обед стоял на столе; она подошла, понюхала хлеб и сыр и,
убедившись, что запах всего съестного ей противен, велела подавать коляску и вышла. Дом уже бросал тень чрез всю улицу, и
был ясный, еще теплый на солнце вечер. И провожавшая ее с вещами Аннушка, и Петр, клавший вещи в коляску, и кучер, очевидно недовольный, — все
были противны ей и раздражали ее своими словами и движениями.
— Если вы хотите взглянуть на больницу и не устали, то это недалеко. Пойдемте, — сказал он, заглянув ей в лицо, чтоб
убедиться, что ей точно
было не скучно.
Если я
буду знать это, тогда я знаю, что я сделаю», говорила она себе, не в силах представить себе того положения, в котором она
будет,
убедившись в его равнодушии.
Она видела по лицу Вронского, что ему чего-то нужно
было от нее. Она не ошиблась. Как только они вошли через калитку опять в сад, он посмотрел в ту сторону, куда пошла Анна, и,
убедившись, что она не может ни слышать, ни видеть их, начал...
Долли, с своей стороны, поняла всё, что она хотела знать; она
убедилась, что догадки ее
были верны, что горе, неизлечимое горе Кити состояло именно в том, что Левин делал предложение и что она отказала ему, а Вронский обманул ее, и что она готова
была любить Левина и ненавидеть Вронского.
— Ну, коротко сказать, я
убедился, что никакой земской деятельности нет и
быть не может, — заговорил он, как будто кто-то сейчас обидел его, — с одной стороны игрушка, играют в парламент, а я ни достаточно молод, ни достаточно стар, чтобы забавляться игрушками; а с другой (он заикнулся) стороны, это — средство для уездной coterie [партии] наживать деньжонки.
Слова эти и связанные с ними понятия
были очень хороши для умственных целей; но для жизни они ничего не давали, и Левин вдруг почувствовал себя в положении человека, который променял бы теплую шубу на кисейную одежду и который в первый раз на морозе несомненно, не рассуждениями, а всем существом своим
убедился бы, что он всё равно что голый и что он неминуемо должен мучительно погибнуть.
Чем больше Кити наблюдала своего неизвестного друга, тем более
убеждалась, что эта девушка
есть то самое совершенное существо, каким она ее себе представляла, и тем более она желала познакомиться с ней.
— То
есть я окончательно
убедился, что разрешения занимающих меня вопросов я не найду в нем и ему подобных. Теперь…
— Во всяком положении
есть выход, — сказал, вставая и оживляясь, Степан Аркадьич. —
Было время, когда ты хотел разорвать… Если ты
убедишься теперь, что вы не можете сделать взаимного счастия…
И отвечал: ничего, и вспоминал о том, что ревность
есть чувство, унижающее жену, но опять в гостиной
убеждался, что случилось что-то.
И, вновь перебрав условия дуэли, развода, разлуки и вновь отвергнув их, Алексей Александрович
убедился, что выход
был только один — удержать ее при себе, скрыв от света случившееся и употребив все зависящие меры для прекращения связи и, главное, — в чем самому себе он не признавался — для наказания ее.
«Это должен
быть Вронский», подумал Левин и, чтоб
убедиться в этом, взглянул на Кити. Она уже успела взглянуть на Вронского и оглянулась на Левина. И по одному этому взгляду невольно просиявших глаз ее Левин понял, что она любила этого человека, понял так же верно, как если б она сказала ему это словами. Но что же это за человек?
Прошло с тех пор много времени: я проникла во все тайны души твоей… и
убедилась, что то
была надежда напрасная.
Бог даст, не хуже их доедем: ведь нам не впервые», — и он
был прав: мы точно могли бы не доехать, однако ж все-таки доехали, и если б все люди побольше рассуждали, то
убедились бы, что жизнь не стоит того, чтоб об ней так много заботиться…
Я вздрогнул от ужаса, когда
убедился, что это
была она; но отчего закрытые глаза так впали? отчего эта страшная бледность и на одной щеке черноватое пятно под прозрачной кожей? отчего выражение всего лица так строго и холодно? отчего губы так бледны и склад их так прекрасен, так величествен и выражает такое неземное спокойствие, что холодная дрожь пробегает по моей спине и волосам, когда я вглядываюсь в него?..
Раскольников стал
было вставать. Ему сделалось и тяжело, и душно, и как-то неловко, что он пришел сюда. В Свидригайлове он
убедился как в самом пустейшем и ничтожнейшем злодее в мире.
Кох остался, пошевелил еще раз тихонько звонком, и тот звякнул один удар; потом тихо, как бы размышляя и осматривая, стал шевелить ручку двери, притягивая и опуская ее, чтоб
убедиться еще раз, что она на одном запоре. Потом пыхтя нагнулся и стал смотреть в замочную скважину; но в ней изнутри торчал ключ и, стало
быть, ничего не могло
быть видно.
Дронов существовал для него только в те часы, когда являлся пред ним и рассказывал о многообразных своих делах, о том, что выгодно купил и перепродал партию холста или книжной бумаги, он вообще покупал, продавал, а также устроил вместе с Ногайцевым в каком-то мрачном подвале театрик «сатиры и юмора», — заглянув в этот театр, Самгин
убедился, что юмор сведен
был к случаю с одним нотариусом, который на глазах своей жены обнаружил в портфеле у себя панталоны какой-то дамы.
Хотелось затиснуть жизнь в свои слова, и
было обидно
убедиться, что все грустное, что можно сказать о жизни,
было уже сказано и очень хорошо сказано.
Самгин постоял в саду часа полтора и
убедился, что средний городской обыватель чего-то побаивается, но обезьянье любопытство заглушает его страх. О политическом значении события эти люди почти не говорят, может
быть, потому, что не доверяют друг другу, опасаются сказать лишнее.
Почти в каждом учителе Клим открывал несимпатичное и враждебное ему, все эти неряшливые люди в потертых мундирах смотрели на него так, как будто он
был виноват в чем-то пред ними. И хотя он скоро
убедился, что учителя относятся так странно не только к нему, а почти ко всем мальчикам, все-таки их гримасы напоминали ему брезгливую мину матери, с которой она смотрела в кухне на раков, когда пьяный продавец опрокинул корзину и раки, грязненькие, суховато шурша, расползлись по полу.
Раздражали опечатки;
было обидно
убедиться, что некоторые фразы многословны и звучат тяжело, иные слишком высокопарны, и хотя в общем тон очерка солиден, но
есть в нем что-то чужое, от ворчливых суждений Инокова.
Самгин
был ошеломлен и окончательно
убедился в безумии полковника. Он поправил очки, придумывая — что сказать? Но Васильев, не ожидая, когда он заговорит, продолжал...
Самгин приостановился, пошел тише, у него вспотели виски. Он скоро
убедился, что это — фонари, они стоят на панели у ворот или повешены на воротах. Фонарей
было немного, светились они далеко друг от друга и точно для того, чтоб показать свою ненужность. Но, может
быть, и для того, чтоб удобней
было стрелять в человека, который поравняется с фонарем.
Кошмарное знакомство становилось все теснее и тяжелей. Поручик Петров сидел плечо в плечо с Климом Самгиным, хлопал его ладонью по колену, толкал его локтем, плечом, радовался чему-то, и Самгин
убеждался, что рядом с ним — человек ненормальный, невменяемый. Его узенькие, монгольские глаза как-то неестественно прыгали в глазницах и сверкали, точно рыбья чешуя. Самгин вспомнил поручика Трифонова, тот
был менее опасен, простодушнее этого.
Клим
был уверен, что он не один раз
убеждался: «не
было мальчика», и это внушало ему надежду, что все, враждебное ему, захлебнется словами, утонет в них, как Борис Варавка в реке, а поток жизни неуклонно потечет в старом, глубоко прорытом русле.
Это
было не очень приятно: он не стремился посмотреть, как работает законодательный орган Франции, не любил больших собраний, не хотелось идти еще и потому, что он уже
убедился, что очень плохо знает язык французов.
В конце концов Сомова оставила в нем неприятное впечатление. И неприятно
было, что она, свидетель детских его дней,
будет жить у Варвары,
будет, наверное, посещать его. Но он скоро
убедился, что Сомова не мешает ему, она усердно готовилась на курсы Герье, шариком каталась по Москве, а при встречах с ним восхищенно тараторила...
В течение ближайших дней он
убедился, что действительно ему не следует жить в этом городе.
Было ясно: в адвокатуре местной, да, кажется, и у некоторых обывателей, подозрительное и враждебное отношение к нему — усилилось. Здоровались с ним так, как будто, снимая шапку, оказывали этим милость, не заслуженную им. Один из помощников, которые приходили к нему играть в винт, ответил на его приглашение сухим отказом. А Гудим, встретив его в коридоре суда, крякнул и спросил...
Он вызывал у Клима впечатление человека смущенного, и Климу приятно
было чувствовать это, приятно
убедиться еще раз, что простая жизнь оказалась сильнее мудрых книг, поглощенных братом.
И еще раз
убеждался в том, как много люди выдумывают, как они, обманывая себя и других, прикрашивают жизнь. Когда Любаша, ухитрившаяся побывать в нескольких городах провинции, тоже начинала говорить о росте революционного настроения среди учащейся молодежи, об успехе пропаганды марксизма, попытках организации рабочих кружков, он уже знал, что все это преувеличено по крайней мере на две трети. Он
был уверен, что все человеческие выдумки взвешены в нем, как пыль в луче солнца.
— Ты
поешь сладкие песенки, а идиоты
убеждаются, что все благополучно.
Эта философия казалась Климу очень туманной, косноязычной, неприятной. Но и в ней
было что-то, совпадающее с его настроением. Он слушал Кумова молча, лишь изредка ставя краткие вопросы, и еще более раздражался,
убеждаясь, что слова этого развинченного человека чем-то совпадают с его мыслями. Это
было почти унизительно.
— Сатира, карикатура… Хм? Ну — и ладно, дело не в этом, а в том, что вот я не могу понять себя. Понять — значит поймать. — Он хрипло засмеялся. — Я привык выдумывать себя то — таким, то — эдаким, а — в самом-то деле: каков я? Вероятно — ничтожество, но — в этом надобно
убедиться. Пусть обидно
будет, но надобно твердо сказать себе: ты — ничтожество и — сиди смирно!
Он преподавал русский язык и географию, мальчики прозвали его Недоделанный, потому что левое ухо старика
было меньше правого, хотя настолько незаметно, что, даже когда Климу указали на это, он не сразу
убедился в разномерности ушей учителя.
Было досадно
убедиться, что такая, в сущности, некрасивая маленькая женщина, грубо, точно дешевая кукла, раскрашенная, может заставить слушать ее насмешливо печальную песню, ненужную, как огонь, зажженный среди ясного дня.
«Я не мало встречал болтунов, иногда они возбуждали у меня чувство, близкое зависти. Чему я завидовал? Уменью связывать все противоречия мысли в одну цепь, освещать их каким-то одним своим огоньком. В сущности, это насилие над свободой мысли и зависть к насилию — глупа. Но этот…» — Самгин
был неприятно удивлен своим открытием, но чем больше думал о Тагильском, тем более
убеждался, что сын трактирщика приятен ему. «Чем? Интеллигент в первом поколении? Любовью к противоречиям? Злостью? Нет. Это — не то».
Самгин
был уверен, что настроением Безбедова живут сотни тысяч людей — более умных, чем этот голубятник, и нарочно, из антипатии к нему, для того, чтоб еще раз
убедиться в его глупости, стал расспрашивать его: что же он думает? Но Безбедов побагровел, лицо его вспухло, белые глаза свирепо выкатились; встряхивая головой, растирая ладонью горло, он спросил...
А может
быть, это делается для того, чтоб он
убедился в своем праве не соединяться ни с кем?
Время двигалось уже за полдень. Самгин взял книжку Мережковского «Грядущий хам», прилег на диван, но скоро
убедился, что автор, предвосхитив некоторые его мысли, придал им дряблую, уродующую форму. Это
было досадно. Бросив книгу на стол, он восстановил в памяти яркую картину парада женщин в Булонском лесу.
Поцеловав его, она соскочила с кровати и, погасив свечу, исчезла. После нее остался запах духов и на ночном столике браслет с красными камешками. Столкнув браслет пальцем в ящик столика, Самгин закурил папиросу, начал приводить в порядок впечатления дня и тотчас
убедился, что Дуняша, среди них, занимает ничтожно малое место.
Было даже неловко
убедиться в этом, — он почувствовал необходимость объясниться с самим собою.