Неточные совпадения
Стародум (берет у Правдина табак). Как ни с чем? Табакерке цена пятьсот рублев. Пришли к купцу двое. Один, заплатя деньги, принес домой табакерку. Другой пришел домой без табакерки. И ты думаешь, что другой пришел домой ни с чем? Ошибаешься. Он принес назад свои пятьсот рублев целы. Я
отошел от двора без деревень, без ленты, без чинов, да мое принес домой неповрежденно, мою
душу, мою честь, мои правилы.
— Ты не поверишь, как мне опостылели эти комнаты, — сказала она, садясь подле него к своему кофею. — Ничего нет ужаснее этих chambres garnies. [меблированных комнат.] Нет выражения лица в них, нет
души. Эти часы, гардины, главное, обои — кошмар. Я думаю о Воздвиженском, как об обетованной земле. Ты не
отсылаешь еще лошадей?
— Уж ты, брат, ты, ты… я не
отойду от тебя, пока не узнаю, зачем ты покупал мертвые
души.
Прошло мгновение ужасной немой борьбы в
душе Свидригайлова. Невыразимым взглядом глядел он на нее. Вдруг он отнял руку, отвернулся, быстро
отошел к окну и стал пред ним.
Поутру же старец Зосима положительно изрек ему,
отходя ко сну: «Не умру прежде, чем еще раз не упьюсь беседой с вами, возлюбленные сердца моего, на милые лики ваши погляжу,
душу мою вам еще раз изолью».
Я обиделся и
отошел с некоторой раной в
душе. После этого каждый вечер я ложился в постель и каждое утро просыпался с щемящим сознанием непонятной для меня отчужденности Кучальского. Мое детское чувство было оскорблено и доставляло мне страдание.
Стоя среди комнаты полуодетая, она на минуту задумалась. Ей показалось, что нет ее, той, которая жила тревогами и страхом за сына, мыслями об охране его тела, нет ее теперь — такой, она отделилась,
отошла далеко куда-то, а может быть, совсем сгорела на огне волнения, и это облегчило, очистило
душу, обновило сердце новой силой. Она прислушивалась к себе, желая заглянуть в свое сердце и боясь снова разбудить там что-либо старое, тревожное.
Быстрым зорким взором обегает Александров все места и предметы, так близко прилепившиеся к нему за восемь лет. Все, что он видит, кажется ему почему-то в очень уменьшенном и очень четком виде, как будто бы он смотрит через обратную сторону бинокля. Задумчивая и сладковатая грусть в его сердце. Вот было все это. Было долго-долго, а теперь
отошло навсегда, отпало. Отпало, но не отболело, не отмерло. Значительная часть
души остается здесь, так же как она остается навсегда в памяти.
— Елена, — сказал он, — я истекаю кровью, — холопи мои далеко… помощи взять неоткуда, может быть, чрез краткий час я
отойду в пламень вечный… полюби меня, полюби на один час… чтоб не даром отдал я
душу сатане!.. Елена! — продолжал он, собирая последние силы, — полюби меня, прилука моего сердца, погубительница
души моей!..
Завидев сквозь сети зелени зоркие окна кельи старца, Кожемякин снимал картуз, подойдя к людям, трижды в пояс кланялся им, чувствуя себя грешнее всех; садился на одну из трёх скамей у крыльца или
отходил в сторону, под мачтовую сосну, и, прижавшись к ней, благоговейно ждал выхода старца, простеньких его слов, так легко умягчавших
душу миром и покорностью судьбе.
— Ночью; а утром, чем свет, и письмо
отослал с Видоплясовым. Я, братец, все изобразил, на двух листах, все рассказал, правдиво и откровенно, — словом, что я должен, то есть непременно должен, — понимаешь? — сделать предложение Настеньке. Я умолял его не разглашать о свидании в саду и обращался ко всему благородству его
души, чтоб помочь мне у маменьки. Я, брат, конечно, худо написал, но я написал от всего моего сердца и, так сказать, облил моими слезами…
Я отметил уже, что воспоминание о той девушке не уходило; оно напоминало всякое другое воспоминание, удержанное
душой, но с верным, живым оттенком. Я время от времени взглядывал на него, как на привлекательную картину. На этот раз оно возникло и
отошло отчетливее, чем всегда. Наконец мысли переменились. Желая узнать название корабля, я обошел его, став против кормы, и, всмотревшись, прочел полукруг рельефных золотых букв...
Шалимов. И тогда ваша
душа будет кладбищем… Нет, не надо бояться, что
отойдешь от людей… Поверьте мне, в стороне от них — воздух более чист и прозрачен, все яснее, все определеннее…
Барон(усмехаясь,
отходит). У всех людей —
души серенькие… все подрумяниться желают…
— Чего зубы-то обмываете! — сказал Нефед. — С собой, знамо, нету: опасливо носить; по поште домой
отослал… А вот у меня тут в Сосновке тетка есть; как пойдем, накажу ей отдать тебе, сват, за вино…
Душа вон, коли так!
Белогубов. Как угодно! Я от
души предлагал. Я, братец, зла не помню, не в вас. Мне только жаль смотреть на вас с женой с вашей. (
Отходит к Юсову.)
Его жест смутил Фому, он поднялся из-за стола и,
отойдя к перилам, стал смотреть на палубу баржи, покрытую бойко работавшей толпой людей. Шум опьянял его, и то смутное, что бродило в его
душе, определилось в могучее желание самому работать, иметь сказочную силу, огромные плечи и сразу положить на них сотню мешков ржи, чтоб все удивились ему…
Он
отошел от меня и даже головой не кивнул. Я поклонился ему и его дочери, читавшей газету, и вышел. На
душе у меня было тяжело до такой степени, что когда сестра стала спрашивать, как принял меня инженер, то я не мог выговорить ни одного слова.
Марья Васильевна
отошла душою.
Великий покой — удел мертвых и неимеющих надежд. Великий и страшный покой ощутил в
душе Погодин, когда
отошли вместе с темнотою ночи первые бурные часы.
Задумался на этот раз помещик не на шутку. Вот уж третий человек его дураком чествует, третий человек посмотрит-посмотрит на него, плюнет и
отойдет. Неужто он в самом деле дурак? неужто та непреклонность, которую он так лелеял в
душе своей, в переводе на обыкновенный язык означает только глупость и безумие? и неужто, вследствие одной его непреклонности, остановились и подати, и регалии и не стало возможности достать на базаре ни фунта муки, ни куска мяса?
И началось для меня время безумное и бессмысленное, — не могу головы своей вверх поднять, тоже как бы брошен на землю гневною рукой и без сил распростёрся на земле. Болит
душа обидой на бога, взгляну на образа и
отойду прочь скорее: спорить я хочу, а не каяться. Знаю, что по закону должен смиренно покаяние принесть, должен сказать...
Не хочется
отходить от него, а вижу — надо, ибо — одолевают меня мысли его, разбудил он меня до глубины и как плугом вспахал
душу мне.
Бригадирша. Ну, слава Богу, что это шутка. Теперь
душа моя на месте. (
Отходит.)
Я ничего не жду на небесах,
Я ничего не жду под небесами;
Я мести
душу подарил; не жди,
Чтоб я помедлил
отослатьТебя туда — где ждет суд божий
Тебе подобных! Видишь этот нож —
Он над тобой. Оставь же добровольно
Свой умысел.
А чтобы я не боялась
отойти к Богу с покойной
душой, дай мне слово непременно жениться на Авроре».
Обернулся я, встал в двери — странно мне. Согнувшись, она уже плещет водой и скользит по мокрому полу, сверкая белыми икрами. Смущённо
отошёл прочь, и с того дня легла она мне на
душу.
Дома, у себя, под голубым ласковым небом, под пышными, еще не жаркими лучами солнца, Борис стал быстро оживать, точно он
отходил душой от какого-то долгого, цепкого, ледяного кошмара.
Платонов. В-в-в… как ты отвратителен, тварь! Я исковеркать тебя готов, негодяй! За что ты вредишь им, подлая
душа, как болезнь, как шальной огонь? Что они сделали тебе? В-в-в… Мерзавец!! (Бьет его по щеке.) Гадость! Я тебя… я тебя… (Быстро
отходит от Осипа.) Ступай!
Душа его жила нарушениями порядка, а на этой крохотной станции никто не нарушал порядка, и каждый раз, когда
отходил без всяких приключений пассажирский поезд, на лице жандарма выражались расстройство и досада обманутого человека.
Ты всегда меня видишь! Хорошо знаю я это, скрываюсь ли от Тебя со стыдом и страхом или внемлю Тебе с восторгом и трепетом. Чаще же — увы! — только мыслью помню о Тебе, но холодна бывает
душа моя. И тогда бываю я свой, а не Твой, замыкается небо, один остаюсь в своем ничтожестве, на жертву ненасытного и бессильного я. Но Ты зовешь, и радостно вижу, что только я
отходил от Тебя, и Ты всегда меня видишь.
А пошлет Господь по́
душу матушки, а Фленушка в белицах будет — ну тогда и
отошли ее красные дни.
В самых холодных, свирепых
душах живет несознаваемо этот всемирный дух единения. Наступает миг, и, как сон,
отходит от человека дурманящая власть обыденной жизни, и звучит в
душе напоминающий голос великого духа. Пленного Пьера Безухова приводят к маршалу Даву, известному своею жестокостью.
Серафима резко поднялась,
отошла к окну и раскрыла его. Ее
душило.
Положим, ему известно было и раньше, до того дня, когда стал колебаться: брать ему или нет от Серафимы эти двадцать тысяч; ему известно было, что они с матерью покривили
душой, не
отослали сейчас же Калерии оставленного ей стариком капитала, не вызвали ее, не написали обо всем.
В Успенском соборе, куда сначала попал Теркин, обедня только что
отошла. Ему следовало бы идти прямо к «Троице», с золоченым верхом. Он знал, что там, у южной стены, около иконостаса почивают мощи Сергия. Его удержало смутное чувство неуверенности в себе самом: получит ли он там, у подножия позолоченной раки угодника, то, чего жаждала его
душа, обретение детской веры, вот как во всех этих нищих, калеках, богомолках с котомками, стариках в отрепанных лаптях, пришедших сюда за тысячи верст?
Околоточный взял в обе руки стакан,
отошел в сторону и, стараясь не издавать звуков, стал чинно отхлебывать из стакана. Он пил и конфузился, а старики молча глядели на него, и всем казалось, что у молодого околоточного от сердца
отходит боль, мякнет
душа. Губернатор вздохнул.
Он не понимает, что русское православие, чуждое морализма, в конце концов внутренне воспитало и
души тех русских людей, которые в сознании от него
отошли, оно вызвало в
душе русского народа искание царства Божьего и правды Его, привило человечность и сострадательность, столь отразившиеся в русской литературе.
Не в брата своего пошел он: тот замыслил извести меня и род мой наговорными зельями и кореньями, которые и найдены были у него приставами,
отослал свою дочь с верными слугами и грамотою к Сигизмунду-Августу, сносился изменническими грамотами с ворогом моим, князем Владимиром, да упокоит Господь его
душу в селениях праведных, — Иоанн набожно перекрестился.
Эта щедрость Дарьи Николаевны, распоряжавшейся всем, также была поставлена ей в заслугу. Поминальный обед, отличившийся обилием яств и питий, был устроен в доме покойной и отличался многолюдством. В людской был устроен обед для всех приживалок и дворовых людей. Нищим Москвы были розданы богатые милостыни «на помин
души боярыни Глафиры». Костя и Маша в траурных платьях не
отходили от Дарьи Николаевны, которая, занятая хлопотами, находила время оказывать им чисто материнскую ласку на глазах всех.
Мухоморов. Как не помнить! Ангельская
душа чуть-чуть не улетела на небо. Денно и ночно не
отходили мы с женой от вашей спальни.
Щелкнув шпорами, пристав с достоинством
отходит. В публике угрюмый шепот и разговоры. Ремесленник, расположение которого снова перешло на сторону Карауловой, говорит: «Ну, теперь держись, баба! Зубки-то начистят — как самовар заблестят». — «Ну это вы слишком!» — «Слишком? Молчите, господин: вы этого дела не понимаете, а я вот как понимаю!» — «Бороду-то где выщипали?» — «Где ни выщипали, а выщипали; а вы вот скажите, есть тут буфет для третьего класса? Надо чирикнуть за упокой
души рабы божьей Палагеи».
Державная чета
отошла к покою, и сон ее был безмятежен: с чистою перед Богом совестью она предала себя от глубины
души Его неисповедимому промыслу.
Князь пристально посмотрел на своего приемыша. Яков Потапович смутился и покраснел. Он в первый раз сказал неправду своему благодетелю: не нездоровье было причиной его нежелания присутствовать при трапезе, а инстинктивная брезгливость к тем, кто своим присутствием осквернит завтра честные хоромы вельможного боярина. Не по
душе были ему эти званые на завтра княжеские гости, и он, прямая
душа, лучше не желал встречаться с ними, следуя мудрому русскому правилу: «
Отойди от зла и сотвори благо».
—
Отошла без напутствия, без душевного врачевания и сердечного утешения… Жаль, очень жаль боярыню, добрая была, кроткая, сердобольная… Упокой
душу ее в селениях праведных… Прости ей, Господи, все ее прегрешения, вольные и невольные.
Отойдя так далеко, как можно сильною рукой два раза перебросить швырковый камень, он сел на землю и, обняв руками колена, стал призывать в свою
душу необходимое в решительную минуту спокойствие. Он вспоминал Христа, Петра, Стефана и своего учителя, как они проводили свои предсмертные минуты, и укреплял себя в решимости завтра ранее всех взойти одному на гребень горы, призвать мужество в
душу свою, стать на виду собравшегося народа и ожидать, что будет.
Погасли все образы, все мысли и воспоминания, и
отошла молодость; погасли все желания, сама жизнь погасла, и было
душе так больно, такая тоска овладела ею, для какой нет на нашем языке ни образа сравнения, ни слова.
Николай замолчал, багрово покраснел и,
отойдя от нее, молча стал ходить по комнате. Он понял, о чем она плакала; но вдруг он не мог в
душе своей согласиться с нею, что то, с чем он сжился с детства, чтò он считал самым обыкновенным, — было дурно.
Между тем, от того, что требы были преподаны «бродягою духовного чипа», для
душ христианских, по крайней мере, никакой беды не было, ибо они все-таки
отходили в неведомый и безвозвратный путь лицом, имевшим «помазание от святого», и притом по опыту уже знавшим все тягости отдаленных переходов.