Неточные совпадения
Тут стояло двое-трое столовых часов, коробка с перчатками, несколько ящиков с вином, фортепьяно; лежали материи, висели золотые цепочки, теснились в куче этажерки, красивые столики, шкапы и диваны, на окнах вазы, на столе какая-то
машина, потом бумага,
духи.
Машина как бы клещами вырывает
дух из недр природной материи.
Но глубже та истина, что
машина умерщвляет материю и от противного способствует освобождению
духа.
Проблема «
духа и
машины» имеет огромное значение для русского сознания, она предстоит перед Россией, как проблема ее будущего.
Машина может быть понята, как путь
духа в процессе его освобождения от материальности.
Сделался шаблонным в религиозной мысли тот взгляд, что
машина умерщвляет
дух.
С вхождением
машины в человеческую жизнь умерщвляется не
дух, а плоть, старый синтез плотской жизни.
И вот чудовища —
машины умертвляют природную органическую целостность и косвенно, мучительными путями высвобождают
дух из природной связанности.
И нужно сказать, что
машина гибельна не столько для
духа, сколько для плоти.
Никогда еще так остро не стоял вопрос об отношении
духа и
машины, как в наши дни.
Материальное развитие, техника,
машина — пути
духа.
Наши споры о германизме вращаются вокруг темы —
дух и
машина.
Секуляризация, как и
машина, убивает не
дух, а материю.
Машина разрывает
дух и материю, вносит расщепление, нарушает первоначальную органическую целостность, спаянность
духа и плоти.
И я думаю, что не только ошибочно противопоставлять совершенной
машине машину несовершенную, но также ошибочно противопоставлять
машине —
дух.
Но можно ли сказать, что
дух погибает в этой материализации, что
машина изгоняет его из жизни?
Боязнь и страх
машины есть материализм и слабость
духа.
И в этот грозный час нашей истории мы пытаемся противопоставить русский
дух германской
машине, хотим понять эту войну, как борьбу
духа с
машиной.
Человечество должно бесстрашно, с полной верой в неистребимость своего
духа проходить через материальное развитие, через
машину и технику и перестать искать спасения исключительно в прошлом.
Сама
машина есть явление
духа, момент в его пути.
Боятся, что европейская техника,
машина, развитие промышленности, новые формы общественности, формально схожие с европейскими, могут убить своеобразие русского
духа, обезличить Россию.
В России
машина может сыграть совсем иную роль, может стать орудием русского
духа.
Германская
машина, как бы выброшенная из недр германского
духа, идет впереди, она задавала тон в жизни мирной, а теперь задает тон в войне.
Нужно ведь признать, что и славянофилы и народники и разные русские религиозные направления не всегда только
дух противополагали
машине и власти материальности, но также противополагали более развитой технике и хозяйству технику и хозяйство менее развитое, отсталое и примитивное.
Эти громадные отвалы и свалка верховика и перемывок, правильные квадраты глубоких выемок, где добывался золотоносный песок, бутара, приводимая в движение паровой
машиной, новенькая контора на взгорье, а там, в глубине, дымки старательских огней, кучи свежего хвороста и движущиеся тачки рабочих — все это было до того близкое, родное, кровное, что от немого восторга
дух захватывало.
Бывало, утром занимаешься в классной комнате и знаешь, что необходимо работать, потому что завтра экзамен из предмета, в котором целых два вопроса еще не прочитаны мной, но вдруг пахнёт из окна каким-нибудь весенним
духом, — покажется, будто что-то крайне нужно сейчас вспомнить, руки сами собою опускают книгу, ноги сами собой начинают двигаться и ходить взад и вперед, а в голове, как будто кто-нибудь пожал пружинку и пустил в ход
машину, в голове так легко и естественно и с такою быстротою начинают пробегать разные пестрые, веселые мечты, что только успеваешь замечать блеск их.
— Разве вы не думаете, что
машина так же освобождает физическую энергию человека, как хорошая книга его
дух?
Думает, какие он
машины из Англии выпишет, чтоб все паром да паром, а холопского
духу чтоб нисколько не было.
Дух ассоциации не проник еще тогда в промышленность, и оттого вскоре ремесленники очутились в необходимости сделаться наемниками у людей, имевших средства приобретать
машины и заводить обширные фабрики.
Он не стал останавливать, а самым скорым ходом пустил
машину и во весь
дух налетел на телегу.
При ответе на него намечаются две возможности: или человеческий организм представляет собой только
машину, механический автомат, и смерть есть лишь его разрушение и порча, или же в нем живет
дух, это тело оживляющий и с ним соединенный, а потому смерть есть противоестественное расторжение союза
духа с телом.
Христос же, «грядущий на облаках небесных с силою и славою многою» [Мф. 24:30.], судья и воскреситель, есть, скорее, угроза, нежелательный deus ex machina [Бог из
машины (лат.) — в древнегреч. театре «механический Бог», чье появление на сцене приводило к неожиданной развязке драмы.], нежели Тот, кому вопиет «
Дух и Невеста»: ей, гряди!
— Что, Михайло Михайлыч, призадумались? Небось, приятно поглядеть на дела рук своих? В прошлом году на этом самом месте была голая степь, человечьим
духом не пахло, а теперь поглядите: жизнь, цивилизация! И как всё это хорошо, ей-богу! Мы с вами железную дорогу строим, а после нас, этак лет через сто или двести, добрые люди настроят здесь фабрик, школ, больниц и — закипит
машина! А?
Машина разрушает старую цельность и сращенность человеческой жизни, как бы вырывает человеческий
дух из органической плоти и механизирует материальную жизнь человека.
Я решил сняться и обменяться с Машею фотографиями. У них в альбоме я видел
Машину карточку. Такая была прелестная, такая похожая! Но у меня моей карточки не было. Зашел в фотографию Курбатова на Киевской улице, спросил, сколько стоит сняться. Полдюжины карточек визитного формата — три рубля. У меня
дух захватило. Я сконфузился, пробормотал, что зайду на днях, и ушел.
Машина разрывает связь
духа с органической плотью.
Люди эти видят только ткани, камни, дерево, обделанное людским трудом, и то не при свете солнца, а при искусственном свете; слышат они только звуки
машин, экипажей, пушек, музыкальных инструментов; обоняют они спиртовые
духи и табачный дым; под ногами и руками у них только ткани, камень и дерево; едят они по слабости своих желудков большей частью несвежее и вонючее.
На второй же вопрос ответ мой состоит в том, что причина бедственности положения народа не материальная, а духовная; что причина главная — упадок его
духа, так что пока народ не поднимется
духом, до тех пор не помогут ему никакие внешние меры, ни министерство земледелия и все его выдумки, ни выставки, ни сельскохозяйственные школы, ни изменение тарифов, ни освобождение от выкупных платежей (которое давно пора бы сделать, так как крестьяне давно переплатили то, что заняли, если считать по теперь употребительному проценту), ни снятие пошлин с железа и
машин, ни столь любимые теперь и выставляемые несомненным лекарством от всех болезней — приходские школы, — ничто не поможет народу, если его состояние
духа останется то же.