Неточные совпадения
Я любовался тем, что вижу, и дивился не тропической растительности, не теплому, мягкому и пахучему воздуху — это все было и в других местах, а этой стройности, прибранности леса, дороги, тропинок, садов, простоте одежд и патриархальному, почтенному виду стариков, строгому и задумчивому выражению их лиц, нежности и застенчивости в чертах молодых; дивился также я этим земляным и каменным
работам, стоившим стольких трудов: это муравейник или в самом деле идиллическая страна, отрывок из жизни
древних.
Чувство изгнано, все замерло, цвета исчезли, остался утомительный, тупой, безвыходный труд современного пролетария, — труд, от которого, по крайней мере, была свободна аристократическая семья
Древнего Рима, основанная на рабстве; нет больше ни поэзии церкви, ни бреда веры, ни упованья рая, даже и стихов к тем порам «не будут больше писать», по уверению Прудона, зато
работа будет «увеличиваться».
Около пяти столетий назад, когда
работа в Операционном еще только налаживалась, нашлись глупцы, которые сравнивали Операционное с
древней инквизицией, но ведь это так нелепо, как ставить на одну точку хирурга, делающего трахеотомию, и разбойника с большой дороги: у обоих в руках, быть может, один и тот же нож, оба делают одно и то же — режут горло живому человеку.
Рабочий нашего времени, если бы даже
работа его и была много легче
работы древнего раба, если бы он даже добился восьмичасового дня и платы трех долларов за день, не перестанет страдать, потому что, работая вещи, которыми он не будет пользоваться, работая не для себя по своей охоте, а по нужде, для прихоти вообще роскошествующих и праздных людей и, в частности, для наживы одного богача, владетеля фабрики или завода, он знает, что всё это происходит в мире, в котором признается не только научное положение о том, что только
работа есть богатство, что пользование чужими трудами есть несправедливость, незаконность, казнимая законами, но в мире, в котором исповедуется учение Христа, по которому мы все братья и достоинство и заслуга человека только в служении ближнему, а не в пользовании им.
— Вам кажется странным просвещение, распространяемое помощию оружия; согласитесь по крайней мере, что порядок, устройство и общеполезные
работы, которые гигантским своим объемом напоминают почти баснословные дела
древних римлян, должны быть необходимым следствием твердой воли, неразлучной с силою.
Продолжателем
работ Палладия является основатель Общества изучения Амурского края Ф. Ф. Буссе.
Работы его относятся к 1883–1889 годам. Разъезжая по области в качестве заведующего переселенческим делом, Буссе обратил внимание на
древние городища, оставленные в стране ее первоначальным населением, и описал некоторые из них. [Ф. Буссе. Древности Амурского края. «Записки Общества изучения Амурского края», 1908 г., том XII.]
Работы Буссе впоследствии продолжил князь П. А. Кропоткин.
Эта старина —
древняя Болгария (когда болгары еще сидели на Волге) и Византия — не находилась нимало в связи с его постоянно взвинченным, чисто литературным настроением, но литературным не в смысле художественной писательской
работы, а по предметам своих чтений, бесед, записей.
О прежнем великолепии дома свидетельствовали еще множество статуй Нептунов [Нептун — бог морей в
Древнем Риме.], Диан [Диана — богиня луны и охоты в
Древнем Риме (то же, что Артемида в Греции).], Флор [Флора — богиня юности, цветов и удовольствия у римлян.] и прочих сочленов Олимпа с разбитыми головами или обломанными руками; остатки на фронтоне искусной лепной
работы и два бесхвостых сфинкса, еще, впрочем, в добром здоровье, охранявших вход в это жилище.