Неточные совпадения
Стародум(
целуя сам ее руки). Она в твоей душе. Благодарю Бога, что в самой тебе нахожу твердое основание твоего счастия. Оно не будет зависеть ни от знатности, ни от богатства. Все это прийти к тебе может; однако для тебя есть счастье всего этого больше. Это то, чтоб чувствовать себя
достойною всех благ, которыми ты можешь наслаждаться…
Погасить солнце, провертеть в земле дыру, через которую можно было бы наблюдать за тем, что делается в аду, — вот единственные
цели, которые истинный прохвост признает
достойными своих усилий.
Есть градоначальники, кои вожделеют ежемгновенно и, находясь в сем
достойном жалости виде, оставляют резолюции городнического правления по
целым месяцам без утверждения.
— Вы возродитесь, предсказываю вам, — сказал Сергей Иванович, чувствуя себя тронутым. — Избавление своих братьев от ига есть
цель,
достойная и смерти и жизни. Дай вам Бог успеха внешнего, — и внутреннего мира, — прибавил он и протянул руку.
В Коби мы расстались с Максимом Максимычем; я поехал на почтовых, а он, по причине тяжелой поклажи, не мог за мной следовать. Мы не надеялись никогда более встретиться, однако встретились, и, если хотите, я расскажу: это
целая история… Сознайтесь, однако ж, что Максим Максимыч человек,
достойный уважения?.. Если вы сознаетесь в этом, то я вполне буду вознагражден за свой, может быть, слишком длинный рассказ.
Кухня была истинным палладиумом деятельности великой хозяйки и ее
достойной помощницы, Анисьи. Все было в доме и все под рукой, на своем месте, во всем порядок и чистота, можно бы сказать, если б не оставался один угол в
целом доме, куда никогда не проникал ни луч света, ни струя свежего воздуха, ни глаз хозяйки, ни проворная, всесметающая рука Анисьи. Это угол или гнездо Захара.
Организация более справедливого и благостного общества не есть
цель, есть лишь средство для
достойного человеческого существования.
Он
целый вечер не сводил с нее глаз, и ей ни разу не подумалось в этот вечер, что он делает над собой усилие, чтобы быть нежным, и этот вечер был одним из самых радостных в ее жизни, по крайней мере, до сих пор; через несколько лет после того, как я рассказываю вам о ней, у ней будет много таких
целых дней, месяцев, годов: это будет, когда подрастут ее дети, и она будет видеть их людьми,
достойными счастья и счастливыми.
Конечно, ему всех труднее говорить об этом, но если Настасья Филипповна захотела бы допустить в нем, в Тоцком, кроме эгоизма и желания устроить свою собственную участь, хотя несколько желания добра и ей, то поняла бы, что ему давно странно и даже тяжело смотреть на ее одиночество: что тут один только неопределенный мрак, полное неверие в обновление жизни, которая так прекрасно могла бы воскреснуть в любви и в семействе и принять таким образом новую
цель; что тут гибель способностей, может быть, блестящих, добровольное любование своею тоской, одним словом, даже некоторый романтизм, не
достойный ни здравого ума, ни благородного сердца Настасьи Филипповны.
Тщетно Савелий Власьев расспрашивал
достойных друзей поручика, где тот обретается, — никто из них не мог ему объяснить этого; а между тем поручик, никак не ожидавший, что его ищут для выдачи ему денег, и пьяный, как всегда, стоял в настоящие минуты в приемной генерал-губернатора с
целью раскаяться перед тем и сделать донос на Тулузова.
— Нет, Михаил Иваныч Глинка не дилетант! — воскликнул, иронически рассмеявшись, Лябьев. — Что такое его «Жизнь за царя»?.. Это
целый мир, который он создал один, без всяких хоть сколько-нибудь
достойных ему предшественников, — создал, легко сказать, оперу, большую, европейскую, а мы только попискиваем романсики. Я вот просвистал удачно «Соловья» да тем и кончил.
Некоторые думают, что
цели сии состоят в том, чтобы делать людей более добродетельными посредством ожиданий, напрягающих и возвышающих нашу душу, посредством братской помощи и общественной радости и, таким образом, мало-помалу соединить людей
достойных в всеобщий союз, который не только бы укреплял каждого особенно, но служил бы и к тому, чтобы соединенными силами увлекать даже тех, кои без энтузиастических видов не взяли бы в том участия.
Делается, во-1-х, тем, что всем рабочим людям, не имеющим времени самим разбирать нравственные и религиозные вопросы, с детства и до старости, примером и прямым поучением внушается, что истязания и убийства совместимы с христианством и что для известных государственных
целей не только могут быть допущены, но и должны быть употребляемы истязания и убийства; во-2-х, тем, что некоторым из них, отобранным по набору, по воинской повинности или найму, внушается, что совершение своими руками истязаний и убийств составляет священную обязанность и даже доблестный,
достойный похвал и вознаграждений поступок.
В
целой губернии он не находил человека,
достойного быть восприемником его новорожденного сына, и, наконец, решил крестить сам!
Вот сколько отличнейших представлений заключает в себе такой простой факт, как общедоступность «добрых щей»! Спрашивается: ужели в
целом мире найдется народ, более
достойный названия «славного», нежели этот, вкушающий «добры щи» народ?
Через четверть часа нельзя было узнать, что мы не были
целый век дружески знакомы с этой почтенной и
достойной женщиной.
Говорили отец и дочь с глазу на глаз, но по невидимым нитям этот разговор облетел в самое короткое время все, какие только есть на свете, музеи, цирки, паноптикумы, «шапито» и балаганы. Люди этих занятий пишут друг другу часто и всегда о делах. Вскоре на всем земном шаре стало известно, что Барнум со своей дочерью разъезжают по разным странам с
целью найти для красавицы Мод подходящего мужа, а великому Барнуму —
достойного преемника.
Я покраснел до ушей: я хорошо знал, кто это — эти
достойные люди; мне стало совестно дурачить
целое общество, члены которого, при всем своем одностороннем ослеплении или увлечении, были люди умные, образованные и почтенные.
Когда бы Тирзу видел Соломон,
То верно б свой престол украсил ею, —
У ног ее и царство, и закон,
И славу позабыл бы… Но не смею
Вас уверять, затем, что не рожден
Владыкой, и не знаю, в низкой доле,
Как люди ценят вещи на престоле;
Но знаю только то, что Сашка мой
За
целый мир не отдал бы порой
Ее улыбку, щечки, брови, глазки,
Достойные любой восточной сказки.
Елена хотела бы, чтобы и все люди стали когда-нибудь такими же, чтобы они поняли, что одна есть
цель в жизни — красота, и устроили себе жизнь
достойную и мудрую…
Наблюдения и вычисления астрономов научили нас многому,
достойному удивления; но самый важный результат их исследований, пожалуй, тот, что они обнаружили перед нами бездну нашего невежества: без этих знаний человеческий разум никогда не мог бы представить себе всю огромность этой бездны, а размышление об этом может произвести большую перемену в определении конечных
целей деятельности нашего разума.
Если же человек, кроме того что он непосредственно делает для достижения божьего благоволения, то есть, кроме доброго поведения, старается еще сделать себя
достойным, посредством известных формальностей, сверхъестественной помощи и с этой
целью, посредством исполнения обрядов, которые не имеют никакой непосредственной цены, думает сделать себя более восприимчивым к нравственному настроению и достижению своих добрых стремлений, то он рассчитывает на нечто сверхъестественное для исправления своей естественной слабости.
Воздав достодолжную дань поклонения артистам-любителям, автор в заключение перешел к благотворительной
цели спектакля «Теперь, — восклицал он, — благодаря прекрасному сердцу истинно-добродетельной женщины, благодаря самоотверженно-неусыпным трудам и заботам ее превосходительства, этой истинной матери и попечительницы наших бедных, не одну хижину бедняка посетит и озарит внезапная радость, не одна слеза неутешной вдовицы будет отерта; не один убогий, дряхлый старец с сердечною благодарностью помянет
достойное имя своей благотворительницы, не один отрок, призреваемый в приюте, состоящем под покровительством ее превосходительства, супруги г-на начальника губернии, вздохнет из глубины своей невинной души и вознесет к небу кроткий взор с молитвенно-благодарственным гимном к Творцу миров за ту, которая заменила ему, этому сирому отроку, нежное лоно родной матери.
«Когда здоровая природа человека действует, как
целое, когда он чувствует себя в мире, как в одном великом, прекрасном,
достойном и ценном
целом, когда гармоническое чувство благоденствия наполняет его чистым, свободным восхищением, — тогда мировое
Целое, если бы оно могло ощущать само себя, возликовало бы, как достигшее своей
цели, и изумилось бы вершине собственного становления и существа».
Если этот чернобородый молодец играл, то, надо признаться, Я нашел
достойного партнера! Дюжина негритянских ребят не могла бы слизать с Моего лица той патоки, которую вызвало на нем одно только скупое обещание Магнуса — передать мой привет Марии. До самого отеля Я идиотски улыбался кожаной спине моего шофера и осчастливил Топпи
поцелуем в темя; каналья все еще пахнет мехом, как молодой чертенок!
Этот прием имел решающее значение. Стало быть,
целый комитет считал меня уже молодым писателем,
достойным поощрения.
Шекспир, задумав образ Корделии, написал эту трагедию подобно некоему богу, который, желая создать
достойное место для зари, нарочно сотворил бы
целый мир, чтобы она засветилась над ним (фр.).].
Яснее всего выражает Гервинус всю нравственную теорию Шекспира тем, что Шекспир не пишет для тех классов, которым годятся определенные религиозные правила и законы (то есть для 0,999 людей), но для образованных, которые усвоили себе здоровый жизненный такт и такое самочувствие, при котором совесть, разум и воля, соединяясь воедино, направляются к
достойным жизненным
целям.
Они понятны и доступны только для образованных, от которых можно требовать, чтобы они усвоили себе здоровый жизненный такт и то самосознание, при котором врожденные, управляющие нами силы совести и разума, соединяясь с нашей волей, ведут нас к определенному достижению
достойных жизненных
целей.
Я, Ольга и примкнувшая к нам Маруся Алсуфьева забиваемся в угол и ждем. Ждем, как приговоренные к смерти, решения нашей судьбы. Теперь уже не до разговоров. За плотно запертыми дверями решается судьба
целой сотни людей. Собравшаяся «публика» тоже ждет вместе с нами участи одиннадцати счастливцев и счастливиц, и она как будто заинтересована выбором
достойных.
— Нет, князю не удастся его дикая, нелепая месть… — вслух промолвил Григорий Александрович. — К тому времени, когда этот ребенок вырастет, я буду в силе, и эта сила даст мне возможность восстановить его права… Теперь же пусть пока его сиятельство вместе со своими
достойными сообщниками утешаются мыслью, что достигли своей
цели — повергли в ничтожество незаконного сына княгини.
Хочу и в гробу лежать
достойною его любви, а не сухим, желтым остовом, от которого он будет отворачиваться, который
поцелует с отвращением».
Теперь же, когда этот обласканный им мальчишка — как мысленно назвал князь Боброва — является претендентом на руку его дочери,
целая буря оскорбленного тщеславия неудержимо поднялась в душе этого аристократа, и он, несмотря на любовь к этому
достойному, по его же мнению, молодому человеку, невольно вознегодовал на него за такую неслыханную дерзость.
Эта партия льстила Горлицыну, потому что он видел в нем
достойного, благородного, пылкого искателя руки его дочери, идущего скорым шагом и прямым путем к
цели своей.
Пока рыцари с усердием и отвагой,
достойными лучшей
цели, опустошали содержимое погребов фон Ферзена, русские молодцы в рыцарских шкурах тоже не дремали.
Пока рыцари с усердием и отвагой,
достойными лучшей
цели, опустошали содержимое погребов фон-Ферзена, русские молодцы в рыцарских шкурах тоже не дремали.
Спасение ближнего, друга, сестры, невесты, от бесчестья, от погибели, здесь и на том свете, спасение всего семейства ее от позора, престарелого отца от преждевременной смерти, себя самого, может быть, от ужасного греха убийства не есть ли тоже
цель высокая,
достойная и великих пожертвований?
Несмотря на то, что он с Петром Волынским вернулся, как мы видели, к дому Бомелия с
целью наказать разрушителей их гнусного плана, оба они, с одной стороны отдавая дань общему суеверию того времени, а с другой — лично усугубляя это суеверие сознанием своих,
достойных неземной кары, преступлений, — сознанием, присущим, волею неба, даже самым закоренелым злодеям, — были почти уверены, что помешавший им совершить насилие над непорочной княжной был действительно мертвец — выходец с того света.
В клубе давали ему обед — он знал, с какою
целью. Устроителями обеда были трое уездных предводителей. И это придавало особенно лестный характер этому банкету. Значит, естественные кандидаты на место губернского предводителя не считали себя настолько
достойными занимать эту должность, насколько был достоин он.
А между тем, трудно себе представить историческое лицо, деятельность которого так неизменно и постоянно была бы направлена к одной и той же
цели. Трудно вообразить себе
цель более
достойную и более совпадающую с волею всего народа. Еще труднее найти другой пример в истории, где бы
цель, которую поставило себе историческое лицо, была бы так совершенно достигнута, как та
цель, к достижению которой была направлена вся деятельность Кутузова в 12-м году.
Вывод же, который можно сделать из этого, тот, что надо перестать думать, что любовь плотская есть нечто особенно возвышенное, а надо понять, что
цель,
достойная человека, — служение ли человечеству, отечеству, науке, искусству ли (не говоря уже о служении Богу) — какая бы она ни была, если только мы считаем ее
достойной человека, не достигается посредством соединения с предметом любви в браке или вне его, а что, напротив, влюбление и соединение с предметом любви (как бы ни старались доказывать противное в стихах и прозе) никогда не облегчает достижение
достойной человека
цели, но всегда затрудняет его.
В тот момент как демократия познает
цель, к которой должна стремиться воля народа, обретет
достойный предмет для своей воли, наполнится положительным содержанием, она должна будет эту
цель, этот предмет, это содержание поставить выше самого формального принципа волеизъявления, положить в основу общества.
Павел горько и печально улыбался. Он не умел поступать так, как Петров, и
целовал этих женщин. Его губы касались их холодного тела, и было однажды, — и это страшно вспомнить, — он, со странным вызовом самому себе,
целовал вялую руку, пахнувшую духами и пивом. Он
целовал, точно казнил себя; он
целовал, точно губы его могли произвести чудо и превратить продажную женщину в чистую, прекрасную,
достойную великой любви, жаждою которой сгорало его сердце. А она сказала...
Русские, умиравшие наполовину, сделали всё, чтò можно сделать и должно было сделать для достижения
достойной народа
цели, и не виноваты в том, что другие русские люди, сидевшие в теплых комнатах, предполагали сделать то, чтò было невозможно.