Неточные совпадения
Правдин (останавливая ее). Поостановитесь, сударыня. (Вынув бумагу и важным голосом Простакову.) Именем правительства вам приказываю сей же час собрать людей и крестьян ваших для объявления им указа, что за бесчеловечие жены вашей, до которого попустило ее ваше крайнее слабомыслие, повелевает мне правительство принять в опеку
дом ваш и
деревни.
Правдин. Мне поручено взять под опеку
дом и
деревни при первом бешенстве, от которого могли бы пострадать подвластные ей люди.
Всё, что она видела, подъезжая к
дому и проходя через него, и теперь в своей комнате, всё производило в ней впечатление изобилия и щегольства и той новой европейской роскоши, про которые она читала только в английских романах, но никогда не видала еще в России и в
деревне.
В то время как Степан Аркадьич приехал в Петербург для исполнения самой естественной, известной всем служащим, хотя и непонятной для неслужащих, нужнейшей обязанности, без которой нет возможности служить, — напомнить о себе в министерстве, — и при исполнении этой обязанности, взяв почти все деньги из
дому, весело и приятно проводил время и на скачках и на дачах, Долли с детьми переехала в
деревню, чтоб уменьшить сколько возможно расходы.
Матери не нравились в Левине и его странные и резкие суждения, и его неловкость в свете, основанная, как она полагала, на гордости, и его, по ее понятиям, дикая какая-то жизнь в
деревне, с занятиями скотиной и мужиками; не нравилось очень и то, что он, влюбленный в ее дочь, ездил в
дом полтора месяца, чего-то как будто ждал, высматривал, как будто боялся, не велика ли будет честь, если он сделает предложение, и не понимал, что, ездя в
дом, где девушка невеста, надо было объясниться.
И потому она знала, что их
дом будет в
деревне, и желала ехать не за границу, где она не будет жить, а туда, где будет их
дом.
Деревня показалась ему довольно велика; два леса, березовый и сосновый, как два крыла, одно темнее, другое светлее, были у ней справа и слева; посреди виднелся деревянный
дом с мезонином, красной крышей и темно-серыми или, лучше, дикими стенами, —
дом вроде тех, как у нас строят для военных поселений и немецких колонистов.
Кто ж был жилец этой
деревни, к которой, как к неприступной крепости, нельзя было и подъехать отсюда, а нужно было подъезжать с другой стороны — полями, хлебами и, наконец, редкой дубровой, раскинутой картинно по зелени, вплоть до самых изб и господского
дома? Кто был жилец, господин и владетель этой
деревни? Какому счастливцу принадлежал этот закоулок?
Старый, обширный, тянувшийся позади
дома сад, выходивший за село и потом пропадавший в поле, заросший и заглохлый, казалось, один освежал эту обширную
деревню и один был вполне живописен в своем картинном опустении.
Деревня, где скучал Евгений,
Была прелестный уголок;
Там друг невинных наслаждений
Благословить бы небо мог.
Господский
дом уединенный,
Горой от ветров огражденный,
Стоял над речкою. Вдали
Пред ним пестрели и цвели
Луга и нивы золотые,
Мелькали сёлы; здесь и там
Стада бродили по лугам,
И сени расширял густые
Огромный, запущенный сад,
Приют задумчивых дриад.
Все в
доме вдруг словно потемнело; все лица вытянулись, сделалась странная тишина; со двора унесли на
деревню какого-то горластого петуха, который долго не мог понять, зачем с ним так поступают.
Однажды мужичок соседней
деревни привез к Василию Ивановичу своего брата, больного тифом. Лежа ничком на связке соломы, несчастный умирал; темные пятна покрывали его тело, он давно потерял сознание. Василий Иванович изъявил сожаление о том, что никто раньше не вздумал обратиться к помощи медицины, и объявил, что спасения нет. Действительно, мужичок не довез своего брата до
дома: он так и умер в телеге.
Да, было нечто явно шаржированное и кошмарное в том, как эти полоротые бородачи, обгоняя друг друга, бегут мимо деревянных домиков, разноголосо и крепко ругаясь, покрикивая на ошарашенных баб, сопровождаемые их непрерывными причитаниями, воем. Почти все окна
домов сконфуженно закрыты, и, наверное, сквозь запыленные стекла смотрят на обезумевших людей
деревни привыкшие к спокойной жизни сытенькие женщины, девицы, тихие старички и старушки.
Если же не это, так он звал Обломова в
деревню, поверить свои дела, встряхнуть запущенную жизнь мужиков, поверить и определить свой доход и при себе распорядиться постройкой нового
дома.
Только когда приезжал на зиму Штольц из
деревни, она бежала к нему в
дом и жадно глядела на Андрюшу, с нежной робостью ласкала его и потом хотела бы сказать что-нибудь Андрею Ивановичу, поблагодарить его, наконец, выложить пред ним все, все, что сосредоточилось и жило неисходно в ее сердце: он бы понял, да не умеет она, и только бросится к Ольге, прильнет губами к ее рукам и зальется потоком таких горячих слез, что и та невольно заплачет с нею, а Андрей, взволнованный, поспешно уйдет из комнаты.
— A propos о
деревне, — прибавил он, — в будущем месяце дело ваше кончится, и в апреле вы можете ехать в свое имение. Оно невелико, но местоположение — чудо! Вы будете довольны. Какой
дом! Сад! Там есть один павильон, на горе: вы его полюбите. Вид на реку… вы не помните, вы пяти лет были, когда папа выехал оттуда и увез вас.
Все это наполняло
дом и
деревню шумом, гамом, стуком, кликами и музыкой.
«Жених, жених!» — написано у всех на лбу, а он еще не просил согласия тетки, у него ни гроша денег нет, и он не знает, когда будут, не знает даже, сколько он получит дохода с
деревни в нынешнем году;
дома в
деревне нет — хорош жених!
— Между тем поверенный этот управлял большим имением, — продолжал он, — да помещик отослал его именно потому, что заикается. Я дам ему доверенность, передам планы: он распорядится закупкой материалов для постройки
дома, соберет оброк, продаст хлеб, привезет деньги, и тогда… Как я рад, милая Ольга, — сказал он, целуя у ней руку, — что мне не нужно покидать тебя! Я бы не вынес разлуки; без тебя в
деревне, одному… это ужас! Но только теперь нам надо быть очень осторожными.
Потом вдруг она скажет ему, что и у нее есть
деревня, сад, павильон, вид на реку и
дом, совсем готовый для житья, как надо прежде поехать туда, потом в Обломовку.
Поверенный распорядился и насчет постройки
дома: определив, вместе с губернским архитектором, количество нужных материалов, он оставил старосте приказ с открытием весны возить лес и велел построить сарай для кирпича, так что Обломову оставалось только приехать весной и, благословясь, начать стройку при себе. К тому времени предполагалось собрать оброк и, кроме того, было в виду заложить
деревню, следовательно, расходы было из чего покрыть.
Старые господа умерли, фамильные портреты остались
дома и, чай, валяются где-нибудь на чердаке; предания о старинном быте и важности фамилии всё глохнут или живут только в памяти немногих, оставшихся в
деревне же стариков.
Он побежал отыскивать Ольгу.
Дома сказали, что она ушла; он в
деревню — нет. Видит, вдали она, как ангел восходит на небеса, идет на гору, так легко опирается ногой, так колеблется ее стан.
Потом нужно было закупить все для уборки деревенского
дома; наконец, он хотел приискать себе хорошую экономку, вроде Агафьи Матвеевны, даже не отчаивался уговорить и ее продать
дом и переселиться в
деревню, на достойное ее поприще — сложного и обширного хозяйства.
Захар не старался изменить не только данного ему Богом образа, но и своего костюма, в котором ходил в
деревне. Платье ему шилось по вывезенному им из
деревни образцу. Серый сюртук и жилет нравились ему и потому, что в этой полуформенной одежде он видел слабое воспоминание ливреи, которую он носил некогда, провожая покойных господ в церковь или в гости; а ливрея в воспоминаниях его была единственною представительницею достоинства
дома Обломовых.
— Оттреплет этакий барин! — говорил Захар. — Такая добрая душа; да это золото — а не барин, дай Бог ему здоровья! Я у него как в царствии небесном: ни нужды никакой не знаю, отроду дураком не назвал; живу в добре, в покое, ем с его стола, уйду, куда хочу, — вот что!.. А в
деревне у меня особый
дом, особый огород, отсыпной хлеб; мужики все в пояс мне! Я и управляющий и можедом! А вы-то с своим…
Сказка не над одними детьми в Обломовке, но и над взрослыми до конца жизни сохраняет свою власть. Все в
доме и в
деревне, начиная от барина, жены его и до дюжего кузнеца Тараса, — все трепещут чего-то в темный вечер: всякое дерево превращается тогда в великана, всякий куст — в вертеп разбойников.
Нельзя сказать, чтоб утро пропадало даром в
доме Обломовых. Стук ножей, рубивших котлеты и зелень в кухне, долетал даже до
деревни.
Приехал в
деревню, послушал, посмотрел — как делалось у нас в
доме и в имении и кругом нас — совсем не те права.
— Ну, брат Илья Ильич, совсем пропадешь ты. Да я бы на твоем месте давным-давно заложил имение да купил бы другое или
дом здесь, на хорошем месте: это стоит твоей
деревни. А там заложил бы и
дом да купил бы другой… Дай-ка мне твое имение, так обо мне услыхали бы в народе-то.
Без этих капризов он как-то не чувствовал над собой барина; без них ничто не воскрешало молодости его,
деревни, которую они покинули давно, и преданий об этом старинном
доме, единственной хроники, веденной старыми слугами, няньками, мамками и передаваемой из рода в род.
Других болезней почти и не слыхать было в
дому и
деревне; разве кто-нибудь напорется на какой-нибудь кол в темноте, или свернется с сеновала, или с крыши свалится доска да ударит по голове.
— Погода прекрасная, небо синее-пресинее, ни одного облачка, — говорил он, — одна сторона
дома в плане обращена у меня балконом на восток, к саду, к полям, другая — к
деревне.
Он ходил по
дому, по саду, по
деревне и полям, точно сказочный богатырь, когда был в припадке счастья, и столько силы носил в своей голове, сердце, во всей нервной системе, что все цвело и радовалось в нем.
«…Коко женился наконец на своей Eudoxie, за которой чуть не семь лет, как за Рахилью, ухаживал! — и уехал в свою тьмутараканскую
деревню. Горбуна сбыли за границу вместе с его ведьмой, и теперь в
доме стало поживее. Стали отворять окна и впускать свежий воздух и людей, — только кормят все еще скверно…»
Она с ужасом отворотилась от
деревни и вошла в сад, остановилась, озираясь вокруг, не узнавая
домов, двора.
— И, наконец, — торопливо досказывал он, так что на зубах вскочил пузырь, — что земская полиция в
деревне велела делать мостовую и тротуары, а в
доме поставили роту солдат…
Озираясь на
деревню, она видела — не цветущий, благоустроенный порядок
домов, а лишенный надзора и попечения ряд полусгнивших изб — притон пьяниц, нищих, бродяг и воров. Поля лежат пустые, поросшие полынью, лопухом и крапивой.
Райский подошел сначала к одному, потом к другому окну. Из окон открывались виды на поля,
деревню с одной стороны, на сад, обрыв и новый
дом с другой.
За отсутствием Татьяны Марковны Тушин вызвался быть хозяином Малиновки. Он называл ее своей зимней квартирой, предполагая ездить каждую неделю, заведовать
домом,
деревней и прислугой, из которой только Василиса, Егор, повар и кучер уезжали с барыней в Новоселово. Прочие все оставались на месте, на своем положении. Якову и Савелью поручено было состоять в распоряжении Тушина.
Он закрепил и
дом с землей и
деревней за обеими сестрами, за что обе они опять по-своему благодарили его. Бабушка хмурилась, косилась, ворчала, потом не выдержала и обняла его.
Мы стали прекрасно. Вообразите огромную сцену, в глубине которой, верстах в трех от вас, видны высокие холмы, почти горы, и у подошвы их куча
домов с белыми известковыми стенами, черепичными или деревянными кровлями. Это и есть город, лежащий на берегу полукруглой бухты. От бухты идет пролив, широкий, почти как Нева, с зелеными, холмистыми берегами, усеянными хижинами, батареями,
деревнями, кедровником и нивами.
Потом станция, чай, легкая утренняя дрожь, теньеровские картины; там опять живая и разнообразная декорация лесов, пашен, дальних сел и
деревень, пекущее солнце, оводы, недолгий жар и снова станция, обед, приветливые лица да двугривенные; после еще сон, наконец, знакомый шлагбаум, знакомая улица, знакомый
дом, а там она, или он, или оно…
В тагальских
деревнях между хижинами много красивых
домов легкой постройки — это дачи горожан, которые бегут сюда, между прочим, тотчас после первых приступов землетрясения, как сказал мне утром мсье Демьен.
Возвратясь в
деревню Бо-Тсунг, мы втроем, Посьет, Аввакум и я, зашли в ворота одного
дома, думая, что сейчас за воротами увидим и крыльцо; но забор шел лабиринтом и был не один, а два, образуя вместе коридор.
Нам открылся монастырь, потом
дом испанского алькада и
деревня в зелени.
Но повитуха, принимавшая на
деревне у больной женщины, заразила Катюшу родильной горячкой, и ребенка, мальчика, отправили в воспитательный
дом, где ребенок, как рассказывала возившая его старуха, тотчас же по приезде умер.
Нехлюдов встал, поздоровался с Мисси, Мишей и Остеном и остановился, разговаривая. Мисси рассказала ему про пожар их
дома в
деревне, заставивший их переезжать к тетке. Остен по этому случаю стал рассказывать смешной анекдот про пожар.
Во-вторых, Ильинского батюшки он не застал
дома, тот отлучился в соседнюю
деревню.
— Какая тут
деревня!.. Здесь ни у кого нет… Да и
дома нет никого: все на работе. Ступайте, — промолвил он вдруг и лег опять на землю.