Это был тот самый Величковский, соперничества которого на
должность председателя боялся, если припомнит читатель, — Бежецкий; Михаил Николаевич Городов — частный поверенный, литератор-дилетант, пописывал рецензии и корреспонденции и давно мечтал попасть, если не в председатели, то по крайней мере, в секретари Общества, заступив место знакомого нам Бориса Александровича Шмеля.
Неточные совпадения
— Вы сказали — правà — сказал Сергей Иванович, дождавшись молчания Песцова, — правà занимания
должностей присяжных, гласных,
председателей управ, права служащего, члена парламента….
После долгих хлопот о снятии запрещения деньги были готовы к выдаче; но нотариус, услужливейший человек, не мог выдать талона, потому что нужна была подпись
председателя, а
председатель, не сдав
должности, был на сессии.
Предводитель приехал в губернское правление для свидетельства в сумасшествии какого-то церковника; после того как все
председатели всех палат истощили весь запас глупых вопросов, по которым сумасшедший мог заключить об них, что и они не совсем в своем уме, и церковника возвели окончательно в
должность безумного, я отвел предводителя в сторону и рассказал ему дело.
Должности этой Пиколов ожидал как манны небесной — и без восторга даже не мог помыслить о том, как он, получив это звание, приедет к кому-нибудь с визитом и своим шепелявым языком велит доложить: «
Председатель уголовной палаты Пиколов!» Захаревские тоже были у Пиколовых, но только Виссарион с сестрой, а прокурор не приехал: у того с каждым днем неприятности с губернатором увеличивались, а потому они не любили встречаться друг с другом в обществе — достаточно уже было и служебных столкновений.
Перевели Пентефрия к фараонову двору и самую что ни на есть высшую
должность дали ему: после фараона он самым что ни есть первым человеком в стране стал, а Иосиф Прекрасный сделался его первым помощником в делах управления страной. Штюрмер стал
председателем совета министров, а Гурлянд его вторым «я». Арсений же Гуров, конечно, растаял и исчез со страниц «Новостей дня».
Я нарочно выдумываю чины и
должности: у меня секретари, тайные соглядатаи, казначеи,
председатели, регистраторы, их товарищи — очень нравится и отлично принялось.
На другой день получена была бумага об увольнении
председателя и предписание министра исправлять мне его
должность; третьим цензором назначен был известный писатель В. В. Измайлов. Через месяц комитет переместился в дом университетской типографии, и я весь погрузился в исполнение моей
должности, которую очень полюбил, потому что она соответствовала моей склонности к литературе.
Новиков смотрел на него во все глаза, ничего не понимая, и, наконец, спросил: «Что будет угодно приказать?»
Председатель обратился ко мне и сказал мне очень серьезно: «Сергей Тимофеевич, не угодно ли вам потрудиться и вразумить господина секретаря, в чем состоит его
должность.
Итак, в исходе сентября, в зале университетского совета или в правлении (хорошенько не знаю, только помню, что на столе стояло зерцало) собрались профессора, члены старого цензурного комитета, под председательством своего попечителя, явились и мы с
председателем и с своим секретарем; прочли указ, предписание министра и наши утверждения в
должностях.
Председатель наш хорошо знал, что я и Новиков вовсе не знакомы с канцелярским порядком, захотел позабавиться над нами и сказал: «Господин секретарь, извольте исполнять вашу
должность».
— Весь наш уезд находится в руках Балагина, — продолжала Лида, обращаясь ко мне. — Сам он
председатель управы и все
должности в уезде роздал своим племянникам и зятьям и делает что хочет. Надо бороться. Молодежь должна составить из себя сильную партию, но вы видите, какая у нас молодежь. Стыдно, Петр Петрович!
Он был прежде
председателем управы. И когда сдавал
должность, оказалась передержка. Тогда дело замяли, дали ему время внести в несколько сроков. Теперь в опеке завелись сиротские и разные другие деньги. Иван Захарыч сдал ему сполна больше двадцати тысяч, и с тех пор стало известно, что по двум имениям, находящимся в пожизненном пользовании жены, хранятся процентные бумаги от выкупов, которые состоялись поздно — уже после того, как он ушел из предводителей. Кажется, тысяч на тридцать, если не больше.
Тогда
председатель совета, князь Лопухин, послал правившего
должность государственного секретаря Оленина в архив за конвертом, который по освидетельствовании целости печатей был вскрыт, и находившиеся в нем бумаги прочитаны перед советом во всеуслышание.
«После сего государь император повелел правящему
должность государственного секретаря прочесть вслух отзыв великого князя Константина Павловича на имя
председателя совета, князя Лопухина.