Неточные совпадения
— Да, это само собой разумеется, — отвечал знаменитый
доктор, опять
взглянув на часы. — Виноват; что, поставлен ли Яузский мост, или надо всё еще кругом объезжать? — спросил он. — А! поставлен. Да, ну так я в двадцать минут могу быть. Так мы говорили, что вопрос так поставлен: поддержать питание и исправить нервы. Одно в связи с другим, надо действовать на обе стороны круга.
С Климом он поздоровался так, как будто вчера видел его и вообще Клим давно уже надоел ему. Варваре поклонился церемонно и почему-то закрыв глаза. Сел к столу, подвинул Вере Петровне пустой стакан; она вопросительно
взглянула в измятое лицо
доктора.
Выпустили Самгина неожиданно и с какой-то обидной небрежностью: утром пришел адъютант жандармского управления с товарищем прокурора, любезно поболтали и ушли, объявив, что вечером он будет свободен, но освободили его через день вечером. Когда он ехал домой, ему показалось, что улицы необычно многолюдны и в городе шумно так же, как в тюрьме. Дома его встретил
доктор Любомудров, он шел по двору в больничном халате, остановился,
взглянул на Самгина из-под ладони и закричал...
Поэтому мне очень интересно
взглянуть на русский тип», — говорил он, поглядывая с величайшим вниманием на барона Крюднера, на нашего
доктора Вейриха и на Посьета: а они все трое были не русского происхождения.
— Хорошо, — согласился
доктор, протягивая руку, и, пристально
взглянув на расширенные зрачки Зоси, подумал: «Нет, это уж не нервы, а что-нибудь посерьезнее…»
Дверь распахнулась, и на пороге показалась сама Надежда Васильевна, в простеньком коричневом платье, с серой шалью на плечах. Она мельком
взглянула на Привалова и только хотела сказать, что
доктора нет дома, как остановилась и, с улыбкой протягивая руку, проговорила...
— Каким вы богатырем смотрите среди нас, — откровенно заметила Зося, обращаясь к Привалову в середине обеда. — Мы все рядом с вами просто жалки: мама не совсем здорова, Давид как всегда,
доктор тоже какой-то желтый весь, о мне и говорить нечего… Я вчера
взглянула на себя в зеркало и даже испугалась: чистая восковая кукла, которая завалялась в магазине.
В первый момент
доктор хотел показать письмо жене и потребовать от нее объяснений. Он делал несколько попыток в этом направлении и даже приходил с письмом в руке в комнату жены. Но достаточно было Прасковье Ивановне
взглянуть на него, как докторская храбрость разлеталась дымом. Письмо начинало казаться ему возмутительною нелепостью, которой он не имел права беспокоить жену. Впрочем, Прасковья Ивановна сама вывела его из недоумения. Вернувшись как-то из клуба, она вызывающе проговорила...
Галактион
взглянул на него, раскрыл рот, чтобы сказать что-то, и выбежал из столовой.
Доктор проводил его глазами, улыбнулся и спокойно налил себе рюмку мадеры.
Доктор задумался и даже немного покраснел, проверяя самого себя. Да, самое лучшее будет ему не возвращаться в Ключевской завод, как говорит Парасковья Ивановна. Нюрочка ему нравилась, как редкий экземпляр — не больше, а она могла
взглянуть на него другими глазами. Да и момент-то выдался такой, что она пойдет на каждое ласковое слово, на каждый участливый взгляд. Он не подумал об этом, потому что думал только об одном себе.
Доктор, выйдя из своего забытья, молча
взглянул кругом и отвечал...
Доктор сел у стола, и семинарист философского класса,
взглянув на Розанова, мог бы написать отличную задачку о внутреннем и внешнем человеке.
Доктор вынул из кармана записную книжку,
взглянул на сделанную там заметку, потом посмотрел на дом, на табличку и вошел во двор.
Стрепетов
взглянул на
доктора, потом хлебнул чаю и проговорил...
Потом Вихров через несколько минут осмелился
взглянуть в сторону могилы и увидел, что гроб уж был вынут, и мужики несли его. Он пошел за ними. Маленький
доктор, все время стоявший с сложенными по-наполеоновски руками на окраине могилы и любовавшийся окрестными видами, тоже последовал за ними.
При этом Клеопатра Петровна и
доктор даже с некоторым испугом
взглянули на него и m-lle Прыхину.
— Какая идея! — говорил
доктор и уж невольно хмурился. Нелли плутовски улыбалась и даже раз, забывшись, с улыбкою
взглянула и на меня. — А впрочем… я вам сошью платье, если вы его заслужите своим поведением, — продолжал
доктор.
Но вдруг пораженная ангельской добротою обиженного ею старичка и терпением, с которым он снова разводил ей третий порошок, не сказав ей ни одного слова упрека, Нелли вдруг притихла. Насмешка слетела с ее губок, краска ударила ей в лицо, глаза повлажнели; она мельком
взглянула на меня и тотчас же отворотилась.
Доктор поднес ей лекарство. Она смирно и робко выпила его, схватив красную пухлую руку старика, и медленно поглядела ему в глаза.
Доктор с беспокойством
взглядывал на нее.
Тем временем Елена опять заснула. Во сне она слегка стонала и вздрагивала.
Доктор угадал: у ней сильно болела голова. Порой она слегка вскрикивала и просыпалась. На меня она
взглядывала даже с досадою, как будто ей особенно тяжело было мое внимание. Признаюсь, мне было это очень больно.
В кофейной Печкина вечером собралось обычное общество: Максинька, гордо восседавший несколько вдали от прочих на диване, идущем по трем стенам; отставной
доктор Сливцов, выгнанный из службы за то, что обыграл на бильярде два кавалерийских полка, и продолжавший затем свою профессию в Москве: в настоящем случае он играл с надсмотрщиком гражданской палаты, чиновником еще не старым, который, получив сию духовную должность, не преминул каждодневно ходить в кофейную, чтобы придать себе, как он полагал, более светское воспитание; затем на том же диване сидел франтоватый господин, весьма мизерной наружности, но из аристократов, так как носил звание камер-юнкера, и по поводу этого камер-юнкерства рассказывалось, что когда он был облечен в это придворное звание и явился на выход при приезде императора Николая Павловича в Москву, то государь,
взглянув на него, сказал с оттенком неудовольствия генерал-губернатору: «Как тебе не совестно завертывать таких червяков, как в какие-нибудь коконы, в камер-юнкерский мундир!» Вместе с этим господином приехал в кофейную также и знакомый нам молодой гегелианец, который наконец стал уж укрываться и спасаться от m-lle Блохи по трактирам.
— Ничего подобного я не слыхал!.. А вы слышали что-нибудь об этом? — заключил он,
взглянув одновременно на жену, gnadige Frau и
доктора.
Наконец, ни разу не
взглянув ему в глаза,
доктор, говорит: «Годен!
Я
взглянул на часы, сказал, что разболелась голова, и ушел, оставив
доктора допивать вино.
Солдаты отошли.
Доктор Глебов попробовал пульс и,
взглянув на майора, тихо шепнул...
Хоботов отворил на вершок дверь и
взглянул в палату; Иван Дмитрич в колпаке и
доктор Андрей Ефимыч сидели рядом на постели. Сумасшедший гримасничал, вздрагивал и судорожно запахивался в халат, а
доктор сидел неподвижно, опустив голову, и лицо у него было красное, беспомощное, грустное. Хоботов пожал плечами, усмехнулся и переглянулся с Никитой. Никита тоже пожал плечами.
В это время проснулся Иван Дмитрич. Он сел и подпер щеки кулаками. Сплюнул. Потом он лениво
взглянул на
доктора и, по-видимому, в первую минуту ничего не понял; но скоро сонное лицо его стало злым и насмешливым.
— Я понимаю, — остановила она его речь. — Вы не знаете, как поступить? Прежде всего надо к
доктору… пусть он осмотрит… У меня есть знакомый
доктор, — хотите, я её свезу? Гаврик,
взгляни, сколько время? Одиннадцатый? Хорошо, это часы приема… Гаврик, позови извозчика… А вы — познакомьте меня с нею…
Анна Петровна. Вы говорите, что Николай то да сё, пятое, десятое. Откуда вы его знаете? Разве за полгода можно узнать человека? Это,
доктор, замечательный человек, и я жалею, что вы не знали его года два-три тому назад. Он теперь хандрит, молчит, ничего не делает, но прежде… Какая прелесть!.. Я полюбила его с первого взгляда. (Смеется.)
Взглянула, а меня мышеловка — хлоп! Он сказал: пойдем… Я отрезала от себя всё, как, знаете, отрезают гнилые листья ножницами, и пошла…
Бегушев, сверх обыкновения ничего почти не евший, исподлобья, но беспрерывно
взглядывал на Домну Осиповну. Она тоже ничего не кушала и только прихлебывала несколько раз вина из рюмки. Болтовню Янсутского, который перешел уж на неблагопристойные анекдоты, она не слушала и очень часто обращалась с разговорам к сидевшему рядом с ней
доктору. Хоть слова ее, почти все долетавшие до Бегушева, были совершенно пустые, но ему и то не понравилось.
Домна Осиповна сначала не поняла, что они такое говорят, и
взглянула на
доктора, который сидел молча и выкладывал из сухарных крошек зигзаги.
— Прислуга их тоже удивляются тому, — отвечала Маремьяша. — «Что ж, говорят, мы при чем теперь остались: жалованья не уплачено никому за месяц, сам господин
доктор переехал на другую квартиру и взял только мебель себе!»… В доме все раскидано, разбросано — страсть
взглянуть.
— Ему надо спать, — резко заявил
доктор, значительно
взглядывая на меня и других.
— Да, разумеется, самое время выезжать лошадей, когда нужна помощь. Вероятно, и
доктора также свалят в канаву, — сказала Варвара Алексеевна, из-под пенснэ
взглядывая на вязанье, подводя его под самую лампу.
Синицын сморщил нос и через плечо едва
взглянул прищуренными глазами на маленького человека. Для чего Ароматов ломался — я никак не мог понять.
Доктор взял «проэкт», развернул несколько листов чисто переписанной бумаги и прочитал выведенный готическими буквами заголовок...
— Да вы
взгляните, ангел мой,
взгляните! — патетически воскликнул
доктор, указывая рукой на прииск. — Что это такое? Свиньи раскопали…
— Гм… Как же это… вы действуете? — отозвался Крестьян Иванович. Затем, на минутку, последовало молчание.
Доктор как-то странно и недоверчиво
взглянул на господина Голядкина. Господин Голядкин тоже в свою очередь довольно недоверчиво покосился на
доктора.
Так же блестяще сделал свое резюме
доктор и торжествующе, весело даже,
взглянув сверху очков на подсудимого.
Доктор строго
взглянул на него одним глазом через очки, как будто говоря: подсудимый, если вы не будете оставаться в пределах ставимых вам вопросов, я буду принужден сделать распоряжение об удалении вас из залы заседания.
Скоро в дверях ее явился частный пристав, следователь и
доктор. Все трое поочередно подходили к учителю и,
взглянув на него, выходили вон, награждая Кувалду косыми и подозрительными взглядами. Он сидел, не обращая на них внимания, пока пристав не спросил его, кивая головой на учителя...
— У меня в епархии не одна такая деревенька, — говорил
доктор, отворяя тяжелую дверь с визжащим блоком и пропуская меня вперед. — Среди бела дня
взглянешь на такую улицу — конца не видать, а тут еще переулки, и только затылок почешешь. Трудно что-нибудь сделать.
Доктор Керженцев встал. Тусклыми, словно незрячими глазами он медленно обвел судей и
взглянул на публику. И те, на кого упал этот тяжелый, невидящий взгляд, испытали странное и мучительное чувство: будто из пустых орбит черепа на них
взглянула сама равнодушная и немая смерть.
Доктор Шевырев
взглянул на часы: они показывали половину четвертого.
Мария Астафьевна всхлипнула и убежала с нарастающим громким рыданием, такая маленькая в большом и высоком коридоре, как девочка.
Доктор Шевырев посмотрел ей вслед, еще раз
взглянул на часы и, покачав головою, отправился к себе наверх.
Григорий молча
взглянул на
доктора и опять поник. Ему было бы лучше, если бы его побили или хоть отправили в полицию…
Доктор при слове «кровь» поднялся и лениво, мельком
взглянул на пятна.
Прапорщик повиновался; но в выражении, с которым он
взглянул на веселого
доктора, были удивление и упрек, которых не заметил этот последний. Он принялся зондировать рану и осматривать ее со всех сторон; но выведенный из терпения раненый с тяжелым стоном отодвинул его руку…
— Вася, не ходи за мной, ради бога! подожди меня здесь. Я сейчас, сейчас ворочусь к тебе, — говорил Аркадий Иванович, сам теряя голову и схватив фуражку, чтобы бежать за
доктором. Вася уселся тотчас; он был тих и послушен, только в глазах его сияла какая-то отчаянная решимость. Аркадий воротился, схватил со стола разогнутый перочинный ножичек, последний раз
взглянул на беднягу и выбежал из квартиры.
— Прощай, моя люба! Прощай, моя люба! — шептал он, качая бедной своей головою. Аркадий вздрогнул, очнулся и хотел броситься за
доктором. — Идем! пора! — закричал Вася, увлекшись последним движением Аркадия. — Идем, брат, идем; я готов! Ты меня проводи! — Он замолчал и
взглянул на Аркадия убитым, недоверчивым взглядом.
Парень быстро
взглянул на отца, дернул его за рукав, и оба они, как по команде, повалились
доктору в ноги. Тот махнул рукой и, не оглядываясь, быстро пошел к своей двери.