Лучше бы, кажется, сломать себе шею, обе ноги, чем стать посмешищем: ведь теперь узнает весь город,
дойдет до директора, попечителя, — ах, как бы чего не вышло! — нарисуют новую карикатуру, и кончится все это тем, что прикажут подать в отставку…
Неточные совпадения
— Да-а, пожалуйста! — повторил
директор. — В отношении собственно вас могу только, если уж вам это непременно угодно, могу зачислить вас писцом без жалованья, и в то же время должен предуведомить, что более десяти молодых людей терпят у меня подобную участь и, конечно, по старшинству времени, должны раньше вас получить назначение, если только выйдет какое-нибудь, но когда именно
дойдет до вас очередь — не могу ничего сказать, ни обещать определительно.
— Мне княгиня Волчанская обещала инспекторское место выхлопотать, а тут вдруг болтают. Это мне повредить может. А все из зависти. Тоже и
директор распустил гимназию: гимназисты, которые на квартирах живут, курят, пьют, ухаживают за гимназистками. Да и здешние такие есть. Сам распустил, а вот меня притесняет. Ему, может быть, наговорили про меня. А там и дальше пойдут наговаривать.
До княгини
дойдет.
— Ах, уж мы видим, что
до вас
дошли эти глупые Передоновские выдумки. Но ведь вы знаете, он — совсем сумасшедший. Его
директор и в гимназию не пускает. Только ждут психиатра для освидетельствования, и тогда его выставят из гимназии.
Советник отвечал ему: «„Тысячи“; например, автор прямо говорит, что у жены
директора гимназии бальное платье брусничного цвета, — ну разве не так?» Это
дошло до директорши, та взбесилась, да не на меня, а на советника.
Не
дойдя до подъезда, он знаком подозвал к себе
директора.
Инспектор, с которым я сразу не поладил, восстановил против меня
директора: вышла сцена, я не хотел уступить, погорячился, дело
дошло до сведения начальства; я принужден был выйти в отставку.
— Мне угодно только одно — предостеречь вас, Михаил Саввич. Вы — человек молодой, у вас впереди будущее, надо вести себя очень, очень осторожно, вы же так манкируете, ох, как манкируете! Вы ходите в вышитой сорочке, постоянно на улице с какими-то книгами, а теперь вот еще велосипед. О том, что вы и ваша сестрица катаетесь на велосипеде, узнает
директор, потом
дойдет до попечителя… Что же хорошего?
— Крах неизбежен…
Дошли до вас слухи о том, каких дел наделали
директора банка?.. Я сегодня утром слышал… Вы ведь были в городе… Там, наверно, знают…
— В прошлом году
до губернского предводителя
дошло… Меня вызвали…
Директор/а — свои люди… Тогда банк шел в гору… вклады так и ползли… Шесть процентов платили… Выручить меня хотели…
До разбирательства не
дошло,
до экстренного собрания там, что ли… По-товарищески поступили.
До него
доходило через дядек, что
директор его хвалит за трудолюбие, за нежелание поступить на положение привилегированных больных, читать книжки, ничего не делать, жаловаться и всячески надоедать.