Неточные совпадения
Заметив, что Владимир скрылся,
Онегин, скукой вновь гоним,
Близ Ольги в думу погрузился,
Довольный мщением своим.
За ним и Оленька зевала,
Глазами Ленского искала,
И бесконечный котильон
Ее томил, как тяжкий сон.
Но кончен он. Идут за ужин.
Постели стелют; для
гостейНочлег отводят от сеней
До самой девичьи. Всем нужен
Покойный сон. Онегин мой
Один уехал спать домой.
— Да садитесь, Порфирий Петрович, садитесь, — усаживал
гостя Раскольников, с таким, по-видимому,
довольным и дружеским видом, что, право, сам на себя подивился, если бы мог на себя поглядеть. Последки, подонки выскребывались! Иногда этак человек вытерпит полчаса смертного страху с разбойником, а как приложат ему нож к горлу окончательно, так тут даже и страх пройдет. Он прямо уселся пред Порфирием и, не смигнув, смотрел на него. Порфирий прищурился и начал закуривать папироску.
Но это было не все. Когда
гости, сытые и
довольные, толпились в передней, разбирая свои пальто и трости, около них суетился лакей Павлуша, или, как его звали здесь, Пава, мальчик лет четырнадцати, стриженый, с полными щеками.
Супруги едут в город и делают первые закупки. Муж берет на себя, что нужно для приема
гостей; жена занимается исключительно нарядами. Объезжают городских знакомых, в особенности полковых, и всем напоминают о наступлении зимы. Арсений Потапыч справляется о ценах у настоящих торговцев и убеждается, что хоть он и продешевил на первой продаже, но немного. Наконец вороха всякой всячины укладываются в возок, и супруги, веселые и
довольные, возвращаются восвояси. Слава Богу! теперь хоть кого не стыдно принять.
Правда, что это гостеприимство обходилось не особенно дорого и материал для него доставляли почти исключительно собственные продукты (даже чай подавался только при
гостях); тем не менее
гости наезжали в этот дом, часто веселились и уезжали
довольные.
Гости усмехнулись.
Довольная улыбка показалась на лице речистого храбреца.
— Ну, вот уж! Я так и знала! — воскликнула, закрасневшись, Александра Семеновна, но нисколько не потеряв своего
довольного вида. —
Гостя прилично принять нельзя: тотчас я виновата!
Проводив
гостей своих, Аделаида Ивановна вошла к брату, стараясь иметь
довольное лицо.
Довольный, что ему так удалась роль миротворца, Коврин пошел в парк. Сидя на скамье и размышляя, он слышал стук экипажей и женский смех, — это приехали
гости. Когда вечерние тени стали ложиться в саду, неясно послышались звуки скрипки, поющие голоса, и это напомнило ему про черного монаха. Где-то, в какой стране или на какой планете носится теперь эта оптическая несообразность?
С своей стороны
гость, смотря на волнение хозяина, становился
довольнее и самоувереннее.
Разгулявшиеся
гости Силантия еще более оживили толпу; окружили молодых, втискали их силою в хоровод — и пошла потеха еще лучше прежней. Иван Гаврилович и супруга его казались на этот раз очень
довольными; они спустились с балкона и подошли к хороводу.
А старуха сидела молча, сгорбившись, и о чем-то думала; Фекла качала люльку… Видимо, сознавая себя страшным и
довольный этим, Кирьяк схватил Марью за руку, потащил ее к двери и зарычал зверем, чтобы казаться еще страшнее, но в это время вдруг увидел
гостей и остановился.
Мы приехали с ним вместе и застали
довольное число
гостей.
Шатов, после любезного приветствия Наташе, сделанного очень свободно, не обратившего на нее ничьего внимания и нисколько ее не смутившего, прикинулся совершенно погруженным в хозяйство Василья Петровича, которое только что осматривал; он показал себя знатоком дела: замечал кое-какие недостатки, упущения, предлагал возможность улучшений и в то же время так искусно хвалил все остальное, что Василий Петрович оставался совершенно
довольным, не мог надивиться хозяйственным практическим сведеньям молодого человека и повторял про себя любимую свою поговорку: «Ну, из молодых, да ранний!» Обед прошел очень весело,
гость занимал всех разговорами и сосредоточивал на себе общее внимание...
Каждое воскресенье он звал его к себе в
гости, поил, кормил на убой и потом, расчувствовавшись, усиленнейшим образом упрашивал его прочесть ему, одним тоном, не переводя духу, того дня апостола, и когда Ферапонтов исполнял это, он, очень
довольный, выворотив с важностью брюхо, махая руками и почти со слезами на глазах, говорил: «Асафушка!
Старичок-кавалерист тоже был несколько взволнован приездом графа. Он вышел в свою комнату и заперся в ней. Через четверть часа он явился оттуда в венгерке и голубых панталонах и с смущенно-довольным выражением лица, с которым девушка в первый раз надевает бальное платье, пошел в назначенную для
гостей комнату.
Чин чином справили свой праздник Бояркины. Постороннего народа за столами на широком дворе и почетных
гостей в тесной келарне было немало. Всем учрежденье за трапезой было
довольное. Все обошлось хорошо, уставно и в должном порядке. И когда по окончании обеда остались в келарне только свои, утомленная хлопотами мать Таисея, присев на лавочке, радостно перекрестилась и молвила...
И дивится Владимир на стройную стать,
И дивится на светлое око:
«Никому, — говорит, — на Руси не плясать
Супротив молодого Потока!»
Но уж поздно, встает со княгинею князь,
На три стороны в пояс
гостям поклонясь,
Всем желает
довольным остаться —
Это значит: пора расставаться.
Еще до отвала, когда
гости подъехали к пристани, Марко Данилыч не узнал косной. С
довольным, веселым видом тотчас он стал журить молодых людей...
Пели песни, плясали, пили, ели, прохлаждались, а веселая,
довольная Мироновна, видя, как
гости очищают ее стряпню, металась из стороны в сторону, стараясь угодить каждому.
Егорушка похлопал Марусю по подошве и, очень
довольный, вышел из ее спальни. Ложась спать, он составил в своей голове длинный список
гостей, которых он пригласит на свадьбу.
Обыватели чинно хлебали из своих стаканов и слушали.
Довольный хозяин, не зная, чем угодить образованному и занимательному
гостю, представил ему приезжего
гостя, своего дальнего родственника, Павла Игнатьевича Климова, мясистого человека лет сорока, в длинном сюртуке и в широчайших панталонах.
Свой ежедневный режим княгиня также не изменяла для
гостей, которые, по большей части соседние помещики и губерские власти, по несколько дней
гостили в Шестове, ведя себя совершенно как дома, заказывали себе в какое хотели время завтраки (два повара, один переманенный князем из клуба, а другой старик, еще бывший крепостной, работали, не покладая рук, в обширной образцовой кухне), требовали себе вина той или другой марки из переполненных княжеских погребов, не мешали хозяевам, а хозяева не мешали им, и обе стороны были чрезвычайно
довольных друг другом.
Когда мы встали из-за стола, я чувствовала себя не совсем
довольной. Мне чего-то недоставало. Простая манера
гостя и низменный сорт разговора внутренно раздражили меня. Мы перешли в сад. Не знаю, понял ли Степа мое настроение, но он куда-то удалился. Мы остались вдвоем с Кротковым, на скамейке около пруда.
— Зачем это все, мы запросто… — заметила княгиня Васса Семеновна, окидывая все же
довольным взглядом сделанные приготовления, доказывавшие, что она с дочерью в доме князя действительно дорогие, желанные
гости.