Неточные совпадения
У всех было то же отношение к его предположениям, и потому он теперь уже не сердился, но огорчался и чувствовал себя еще более возбужденным
для борьбы с этою какою-то стихийною силой, которую он иначе не умел назвать, как «что Бог даст», и которая постоянно противопоставлялась ему.
А мы, их жалкие потомки, скитающиеся по земле без убеждений и гордости, без наслаждения и страха, кроме той невольной боязни, сжимающей сердце при мысли о неизбежном конце, мы не способны более к великим жертвам ни
для блага человечества, ни даже
для собственного счастия, потому, что знаем его невозможность и равнодушно переходим от сомнения к сомнению, как наши предки бросались от одного заблуждения к другому, не имея, как они, ни надежды, ни даже того неопределенного, хотя и истинного наслаждения, которое встречает душа во всякой
борьбе с людьми или
с судьбою…
Обнаруживала ли ими болеющая душа скорбную тайну своей болезни, что не успел образоваться и окрепнуть начинавший в нем строиться высокий внутренний человек; что, не испытанный измлада в
борьбе с неудачами, не достигнул он до высокого состоянья возвышаться и крепнуть от преград и препятствий; что, растопившись, подобно разогретому металлу, богатый запас великих ощущений не принял последней закалки, и теперь, без упругости, бессильна его воля; что слишком
для него рано умер необыкновенный наставник и нет теперь никого во всем свете, кто бы был в силах воздвигнуть и поднять шатаемые вечными колебаньями силы и лишенную упругости немощную волю, — кто бы крикнул живым, пробуждающим голосом, — крикнул душе пробуждающее слово: вперед! — которого жаждет повсюду, на всех ступенях стоящий, всех сословий, званий и промыслов, русский человек?
Заседали у Веры Петровны, обсуждая очень трудные вопросы о
борьбе с нищетой и пагубной безнравственностью нищих. Самгин
с недоумением, не совсем лестным
для этих людей и
для матери, убеждался, что она в обществе «Лишнее — ближнему» признана неоспоримо авторитетной в практических вопросах. Едва только добродушная Пелымова, всегда торопясь куда-то, давала слишком широкую свободу чувству заботы о ближних, Вера Петровна говорила в нос, охлаждающим тоном...
— Люди могут быть укрощены только религией, — говорил Муромский, стуча одним указательным пальцем о другой, пальцы были тонкие, неровные и желтые, точно корни петрушки. — Под укрощением я понимаю организацию людей
для борьбы с их же эгоизмом. На войне человек перестает быть эгоистом…
— Вопрос о путях интеллигенции — ясен: или она идет
с капиталом, или против его —
с рабочим классом. А ее роль катализатора в акциях и реакциях классовой
борьбы — бесплодная, гибельная
для нее роль… Да и смешная. Бесплодностью и, должно быть, смутно сознаваемой гибельностью этой позиции Ильич объясняет тот смертный визг и вой, которым столь богата текущая литература. Правильно объясняет. Читал я кое-что, — Андреева, Мережковского и прочих, — черт знает, как им не стыдно? Детский испуг какой-то…
Утром он чувствовал себя всегда бодрее и мужественнее
для всякой
борьбы: утро приносит
с собою силу, целый запас надежд, мыслей и намерений на весь день: человек упорнее налегает на труд, мужественнее несет тяжесть жизни.
Ребенок, девочка
с золотистыми длинными локонами и голыми ногами, было существо совершенно чуждое отцу, в особенности потому, что оно было ведено совсем не так, как он хотел этого. Между супругами установилось обычное непонимание и даже нежелание понять друг друга и тихая, молчаливая, скрываемая от посторонних и умеряемая приличиями
борьба, делавшая
для него жизнь дома очень тяжелою. Так что семейная жизнь оказалась еще более «не то», чем служба и придворное назначение.
— Привалов… Гм… Привалов очень сложная натура, хотя он кажется простачком. В нем постоянно происходит внутренняя
борьба… Ведь вместе
с правами на наследство он получил много недостатков и слабостей от своих предков. Вот
для вас эти слабости-то и имеют особенную важность.
И
для борьбы с внутренней тьмой необходима мобилизация всего духа, избравшего путь света.
Для того, кто смотрит на мировую
борьбу с точки зрения философии истории, должно быть ясно, что ныне разыгрывается один из актов всемирно-исторической драмы Востока и Запада.
И очень было бы трудно объяснить почему: может быть, просто потому, что сам, угнетенный всем безобразием и ужасом своей
борьбы с родным отцом за эту женщину, он уже и предположить не мог
для себя ничего страшнее и опаснее, по крайней мере в то время.
Неожиданное же и ученое рассуждение его, которое он сейчас выслушал, именно это, а не другое какое-нибудь, свидетельствовало лишь о горячности сердца отца Паисия: он уже спешил как можно скорее вооружить юный ум
для борьбы с соблазнами и огородить юную душу, ему завещанную, оградой, какой крепче и сам не мог представить себе.
«Джакобы Саназары» писаны
для них: тысячи раз изображенная
борьба непризнанного таланта
с людьми,
с целым миром потрясает их до дна души…
С интересом мы наблюдали эту
борьбу. Кто кого одолеет? Удастся ли муравьям проникнуть в улей? Кто первый уступит? Быть может,
с заходом солнца враги разойдутся по своим местам
для того, чтобы утром начать
борьбу снова; быть может, эта осада пчелиного улья длится уже не первый день.
Меня давно тяготит и стыдит воспоминание, что
борьба с чувством тогда отразилась на мне так заметно, была так невыносима
для меня.
Борьба насмерть шла внутри ее, и тут, как прежде, как после, я удивлялся. Она ни разу не сказала слова, которое могло бы обидеть Катерину, по которому она могла бы догадаться, что Natalie знала о бывшем, — упрек был
для меня. Мирно и тихо оставила она наш дом. Natalie ее отпустила
с такою кротостью, что простая женщина, рыдая, на коленях перед ней сама рассказала ей, что было, и все же наивное дитя народа просила прощенья.
Теперь я вспоминаю о нем без злобы, как об особенном звере, попавшемся в лесу, и дичи, которого надобно было изучать, но на которого нельзя было сердиться за то, что он зверь; тогда я не мог не вступить
с ним в
борьбу: это была необходимость
для всякого порядочного человека.
Нас сослали. Сношения
с нами были опасны. Черные годы нужды наступили
для него; в семилетней
борьбе с добыванием скудных средств, в оскорбительных столкновениях
с людьми грубыми и черствыми, вдали от друзей, без возможности перекликнуться
с ними, здоровые мышцы его износились.
Я делался нетерпим, когда затрагивалась тема,
с которой в данный момент связана была
для меня
борьба.
Философия была
для меня также
борьбой с конечностью во имя бесконечности.
Но митрополит Антоний и архиепископ Феофан были
для меня одиозными фигурами,
с которыми я вел духовную
борьбу.
То было прежде всего призвание философа, но особого рода философа, философа-моралиста, философа, занятого постижением смысла жизни и постоянно вмешивающегося в жизненную
борьбу для изменения жизни согласно
с этим смыслом.
Нужно еще сказать, что
борьба, которую Вл. Соловьев вел
с национализмом, торжествовавшим в 80-е годы, внешне может казаться устаревшей, но она остается живой и
для нашего времени.
История русского народа одна из самых мучительных историй:
борьба с татарскими нашествиями и татарским игом, всегдашняя гипертрофия государства, тоталитарный режим Московского царства, смутная эпоха, раскол, насильственный характер петровской реформы, крепостное право, которое было самой страшной язвой русской жизни, гонения на интеллигенцию, казнь декабристов, жуткий режим прусского юнкера Николая I, безграмотность народной массы, которую держали в тьме из страха, неизбежность революции
для разрешения конфликтов и противоречий и ее насильственный и кровавый характер и, наконец, самая страшная в мировой истории война.
Быть может, на сильную рождаемость следует смотреть, как на средство, какое природа дает населению
для борьбы с вредными, разрушительными влияниями и прежде всего
с такими врагами естественного порядка, как малочисленность населения и недостаток женщин.
Он рад будет прогнать и погубить вас, но, зная, что
с вами много хлопот, сам постарается избежать новых столкновений и сделается даже очень уступчив: во-первых, у него нет внутренних сил
для равной
борьбы начистоту, во-вторых, он вообще не привык к какой бы то ни было последовательной и продолжительной работе, а бороться
с человеком, который смело и неотступно пристает к вам, — это тоже работа немалая…
Ротмистр, в твоем описании, выходит очень смешон. И я уверена, что Полина вместе
с тобой посмеялась бы над этим напомаженным денщиком, если б ты пришел
с своим описанием в то время, когда
борьба еще была возможна
для нее. Но я боюсь, что роковое решение уж произнесено, такое решение, из которого нет другого выхода, кроме самого безумного скандала.
Там партикуляризма, в смысле политической партии, не существует вовсе;
борьба же
с католицизмом ведется совсем не во имя того, что он служит помехою
для исполнения начальственных предписаний, а во имя освобождения человеческой мысли от призраков, ее угнетающих.
Борьбу с партикуляризмом,
борьбу с католицизмом,
борьбу с социалистическими порываниями — словом, со всем, что чувствует себя утесненным в тех рамках, которые выработал
для жизни идеал государства, скомпонованный в Берлине.
Какая, однако ж, загадочная, запутанная среда! Какие жестокие, неумолимые нравы! До какой поразительной простоты форм доведен здесь закон
борьбы за существование! Горе «дуракам»! Горе простецам, кои «
с суконным рылом» суются в калашный ряд чай пить! Горе «карасям», дремлющим в неведении, что провиденциальное их назначение заключается в том, чтоб служить кормом
для щук, наполняющих омут жизненных основ!
— Вы, конечно, знаете, какую
борьбу ведет земство
с заводоуправлением вот уже который год, — торопливо заговорил Тетюев. — Приезд Лаптева в этом случае имеет
для нас только то значение, что мы окончательно выясним наши взаимные отношения. Чтобы нанести противнику окончательное поражение, прежде всего необходимо понять его планы. Мы так и сделаем. Я поклялся сломить заводоуправление в его нынешнем составе и добьюсь своей цели.
Отец же Введенский, видя проявления утвердившегося нигилизма и атеизма не только в молодом, но старом поколении, всё больше и больше убеждался в необходимости
борьбы с ним. Чем больше он осуждал неверие Смоковникова и ему подобных, тем больше он убеждался в твердости и незыблемости своей веры и тем меньше чувствовал потребности проверять ее или согласовать ее
с своей жизнью. Его вера, признаваемая всем окружающим его миром, была
для него главным орудием
борьбы против ее отрицателей.
— Это отчасти правда; но ведь вопрос в том,
для чего же природа не сделала меня Зеноном, а наградила наклонностями сибарита,
для чего она не закалила мое сердце
для борьбы с терниями суровой действительности, а, напротив того, размягчила его и сделала способным откликаться только на доброе и прекрасное?
Для чего, одним словом, она сделала меня артистом, а не тружеником?.. Природа-то ведь дура, выходит!
Все в этой теории казалось так ясно, удободостижимо и вместе
с тем так изобильно непосредственными результатами, что Имярек всецело отдался ей. Провинция опутала его сетями своей практики, которая даже и в наши дни уделяет не слишком много места
для идеалов иной категории. Идеал вождения за нос был как раз ей по плечу. Он не требует ни
борьбы, ни душевного горения, ни жертв — одной только ловкости.
Я, конечно, не хочу этим сказать, чтоб западный человек был свободен от забот, недоумений и даже опасностей, — всего этого у него даже более чем достаточно, — но он свободен от обязательного стояния
с опущенными руками и разинутым ртом, и это в значительной мере облегчает
для него
борьбу с недоумениями.
Пора молодости, любви и каких бы то ни было новых сердечных отношений
для него давно уже миновалась, а служебную деятельность, которая была бы теперь свойственна его возрасту и могла бы вызвать его снова на
борьбу, эту деятельность он должен был покинуть навсегда и, как подстреленный орел, примкнув к числу недовольных, скромно поселиться вместе
с Настенькой и капитаном в Москве.
Для резца неуловим этот блеск мысли в чертах лиц их, эта
борьба воли
с страстью, игра не высказываемых языком движений души
с бесчисленными, тонкими оттенками лукавства, мнимого простодушия, гнева и доброты, затаенных радостей и страданий… всех этих мимолетных молний, вырывающихся из концентрической души…
Гораздо более беды
для него было в том, что мать его, при всей своей нежности, не могла дать ему настоящего взгляда на жизнь и не приготовила его на
борьбу с тем, что ожидало его и ожидает всякого впереди.
— Ну, а я так нет!.. Я не таков! — возразил, смеясь, Ченцов. — Не знаю, хорошее ли это качество во мне или дурное, но только
для меня без препятствий, без
борьбы, без некоторых опасностей, короче сказать, без того, чтобы это был запрещенный, а не разрешенный плод, женщины не существует: всякая из них мне покажется тряпкой и травою безвкусной, а
с женою, вы понимаете, какие же могут быть препятствия или опасности?!.
Но вместе
с сим, увидев в ее жалобе лишь предлог
для косвенного нападения на его собственную, начальника края, персону, изволил присовокупить, что, истратив силы в
борьбе с внутренними врагами, не имеет твердого основания полагать, чтобы он мог быть в требуемом смысле полезным.
Для большинства научных людей, рассматривающих жизненное нравственное учение Христа
с низшей точки зрения общественного жизнепонимания, учение это есть только весьма неопределенное, нескладное соединение индийского аскетизма, стоического и неоплатонического учения и утопических антисоциальных мечтаний, не имеющих никакого серьезного значения
для нашего времени, и всё значение его сосредоточивается
для них в его внешних проявлениях: в католичестве, протестантстве, догматах,
борьбе с светской властью.
Для покорения христианству диких народов, которые нас не трогают и на угнетение которых мы ничем не вызваны, мы, вместо того чтобы прежде всего оставить их в покое, а в случае необходимости или желания сближения
с ними воздействовать на них только христианским к ним отношением, христианским учением, доказанным истинными христианскими делами терпения, смирения, воздержания, чистоты, братства, любви, мы, вместо этого, начинаем
с того, что, устраивая среди них новые рынки
для нашей торговли, имеющие целью одну нашу выгоду, захватываем их землю, т. е. грабим их, продаем им вино, табак, опиум, т. е. развращаем их и устанавливаем среди них наши порядки, обучаем их насилию и всем приемам его, т. е. следованию одному животному закону
борьбы, ниже которого не может спуститься человек, делаем всё то, что нужно
для того, чтобы скрыть от них всё, что есть в нас христианского.
Соединения эти всё в бòльшие и бòльшие совокупности происходили не потому, чтобы люди сознательно признавали такие соединения более
для себя выгодными, как это описывается в басне о призвании варягов, а вследствие,
с одной стороны, естественного роста,
с другой —
борьбы и завоеваний.
Русские светские критики, поняв мою книгу так, что всё ее содержание сводится к непротивлению злу, и поняв самое учение о непротивлении злу (вероятно,
для удобства возражения) так, что оно будто бы запрещает всякую
борьбу со злом, русские светские критики
с раздражением напали на это учение и весьма успешно в продолжение нескольких лет доказывали, что учение Христа неправильно, так как оно запрещает противиться злу.
Феденька сделался веселее и забавнее — уж и это был выигрыш
для Анны Григорьевны. Покончивши
с Иоанной д’Арк, он необыкновенно деятельно принялся за осуществление других частей церемониала
борьбы.
Но по уходе пристава тоска обуяла еще пуще. Целую ночь метался он в огне, и ежели забывался на короткое время, то
для того только, чтоб и во сне увидеть, что он помпадур. Наконец, истощив все силы в
борьбе с бессонницей, он покинул одинокое ложе и принялся за чтение «Робинзона Крузое». Но и тут его тотчас же поразила мысль: что было бы
с ним, если б он, вместо Робинзона, очутился на необитаемом острове? Каким образом исполнил бы он свое назначение?
Все, что бессвязно копошилось в нем
с той самой минуты, когда он внезапно объявил себя консерватором, все, к чему он порывался и к обретению чего делал тщетные попытки, — все нашло
для себя осуществление в слове «
борьба».
В реках не запруженных, текущих вольно, собственною массою воды, обыкновенно выбирают
для уженья омуты, то есть глубокие места, где вода вдруг теряет свою быстроту, падая в яму; потом, завертывая назад около берега, она встречается
с верхнею, текучею струею, борется
с нею и, наконец, теряет свое стремление: из этой
борьбы образуется тишина; в таких тихих омутах постоянно держится рыба.
— Алеша умный, Алеша добрый, — проговорил Костя, лениво поднимая голову, — но, милая моя, чтобы узнать, что он умный, добрый и интересный, нужно
с ним три пуда соли съесть… И какой толк в его доброте или в его уме? Денег он вам отвалит сколько угодно, это он может, но где нужно употребить характер, дать отпор наглецу и нахалу, там он конфузится и падает духом. Такие люди, как ваш любезный Алексис, прекрасные люди, но
для борьбы они совершенно не годны. Да и вообще ни на что не годны.