Вот и сегодня. Ровно в 16.10 — я стоял перед сверкающей стеклянной стеной. Надо мной — золотое, солнечное, чистое сияние букв на вывеске Бюро. В глубине сквозь стекла
длинная очередь голубоватых юниф. Как лампады в древней церкви, теплятся лица: они пришли, чтобы совершить подвиг, они пришли, чтобы предать на алтарь Единого Государства своих любимых, друзей — себя. А я — я рвался к ним, с ними. И не могу: ноги глубоко впаяны в стеклянные плиты — я стоял, смотрел тупо, не в силах двинуться с места…
Юрка остановил свою машину, вяло побрел в столовку. По проходам и лестницам бежали вниз веселые толпы девчат. Девчата, пересмеиваясь, стояли в
длинных очередях к кассе и к выдаче кушаний. Буро-красные столы густо были усажены народом, — пили чай, ели принесенный с собою обед или здесь купленные холодные закуски (горячие блюда в заводской столовке не готовились, — пожарная опасность от огня: бензин). Весело болтали, смеялись, спорили.
Говорил очень долго. По всему залу шли разговоры. Председатель несколько раз давал предупредительный звонок. Докладчик глядел на часы в браслете, отвечал: «Я сейчас!» и все сыпал в аудиторию сухие, лишенные одушевления слова. Самодовольно-длинные и зевотно-скучные доклады были привычным злом всех торжеств, и их терпеливо выносили, как выносят
длинную очередь в кино с интересной фильмой: ничего не поделаешь, без этого нельзя.
Неточные совпадения
Картина была чудесная: около огней дрожало и как будто замирало, упираясь в темноту, круглое красноватое отражение; пламя, вспыхивая, изредка забрасывало за черту того круга быстрые отблески; тонкий язык света лизнет голые сучья лозника и разом исчезнет; острые,
длинные тени, врываясь на мгновенье, в свою
очередь добегали до самых огоньков: мрак боролся со светом.
Водовозы вереницами ожидали своей
очереди, окружив фонтан, и, взмахивая черпаками-ведрами на
длинных шестах над бронзовыми фигурами скульптора Витали, черпали воду, наливая свои бочки.
Седой казначей выдавал прогонные деньги молодым подпоручикам,
длинным гусем ожидающим своей
очереди.
Такой кружок привязывается, в равном друг от друга расстоянии, тремя равной длины веревочками, которые все три опять привязываются к довольно толстой веревке (кружок имеет вид привешенной к потолку люстры); длина этой веревки зависит от глубины воды; она в свою
очередь опять прикрепляется к
длинной палке.
— А что, дядя Вавила, я чай, куды тяжелы станут? — спросила, в свою
очередь, красная, как мак, и востроносая, как птица, баба, вытягивая вперед
длинную, костлявую свою шею.
Он и без того отлично знает, что Меркулов дневалит, и предложил этот вопрос ни с того ни с сего, без всякого интереса; просто так себе, спросилось. И Меркулов так же равнодушно испускает, вместо ответа,
длинное ругательство, неизвестно кому адресованное: двум ли солдатам, которые имеют возможность объедаться хлебом с салом, или начальству, заставившему Меркулова не в
очередь дневалить.
Вскоре впереди, между перелесками, послышался звон колокольцев, и, растянувшись
длинным караваном с переметными сумами в седлах, мимо нас пробежала встречная почта. Передовой ямщик наш проводил ее разочарованным взглядом — очевидно, он надеялся приехать на станцию раньше и заодно на обратном пути захватить часть почты на свою четверку. К одной выгодной
очереди он, таким образом, присоединил бы и другую, выгодную уже для всего станка. Микеша посмотрел на его разочарованную фигуру и свистнул.
А на нее в свою
очередь смотрели пять девочек, жадно ловя в лице новенькой получившиеся впечатления. Потом костлявая Васса с птичьим лицом и
длинным носом проговорила...
Жду я пять минут, десять… Из-за ширм выходит прилично одетый молодой человек с
длинной, тощей шеей и в высоких резиновых калошах; начинаю мечтать о том, как я вырасту большой и как куплю себе такие же калоши, непременно куплю! Дама вздрагивает и идет за ширмы. Ее
очередь.
Неподалеку в стороне, у корней старой ели, сидел на промерзлой кочке Сухой Мартын. Он с трудом переводил дыхание и, опершись подбородком на
длинный костыль, молчал; вокруг него, привалясь кто как попало на землю, отдыхали безуспешно оттершие свою
очередь мужики и раздраженно толковали о своей незадаче.
Мы
длинною вереницею вступили за ним и, следуя во всем его примеру, начали по
очереди подходить к ручкам всех дам.
На классной доске висел маленький золотой крестик, очевидно, снятый с чьей-нибудь шеи, и девочки, став
длинной шеренгой, подходили и целовали его по
очереди.
Послав значительное количество чертей толкнувшей его бабе, в свою
очередь с некоторым уважением сообщившей ему, что она такого
длинного дьявола еще не видала, Кукушкин демонстративно прошел перед самым носом разогнавшейся извозчичьей клячи, на укоризненное замечание возницы бросив ему вслед...
— Мне так совестно вас просить. Сейчас только вспомнила, — нынче последний срок талону на масло, нужно бежать в лавку,
очередь длинная… У вас через стенку все слышно: если заплачет мой мальчишка, загляните, что с ним. Вы уж простите. Такая забота с этими ребятами, просто беда.