Неточные совпадения
Маленькая горенка с маленькими окнами, не отворявшимися ни в зиму, ни в лето, отец, больной человек, в
длинном сюртуке на мерлушках и в вязаных хлопанцах, надетых на босую ногу, беспрестанно вздыхавший, ходя по комнате, и плевавший в стоявшую в углу песочницу, вечное сиденье на
лавке, с пером в руках, чернилами на пальцах и даже на губах, вечная пропись перед глазами: «не лги, послушествуй старшим и носи добродетель в сердце»; вечный шарк и шлепанье по комнате хлопанцев, знакомый, но всегда суровый голос: «опять задурил!», отзывавшийся в то время, когда ребенок, наскуча однообразием труда, приделывал к букве какую-нибудь кавыку или хвост; и вечно знакомое, всегда неприятное чувство, когда вслед за сими словами краюшка уха его скручивалась очень больно ногтями
длинных протянувшихся сзади пальцев: вот бедная картина первоначального его детства, о котором едва сохранил он бледную память.
Встречались Райскому дальше в городе лица, очевидно бродившие без дела или с «миражем дела». Купцы, томящиеся бездельем у своих
лавок; поедет советник на дрожках; пройдет, важно выступая, духовное лицо, с
длинной тростью.
Голые китайцы, в одних юбках или шароварах, а иные только в повязках кругом поясницы, сидя в
лавках или наруже у порога, чесали
длинные косы друг другу или брили головы и подбородки.
Улицы, домы,
лавки — все это провинциально и похоже на все в мире, как я теперь погляжу, провинциальные города, в том числе и на наши: такие же
длинные заборы,
длинные переулки без домов, заросшие травой, пустота, эклектизм в торговле и отсутствие движения.
Между другими торговками, торговавшими на своих лотках рядом с Марьей, раздался смех, как вдруг из-под аркады городских
лавок выскочил ни с того ни с сего один раздраженный человек вроде купеческого приказчика и не наш торговец, а из приезжих, в длиннополом синем кафтане, в фуражке с козырьком, еще молодой, в темно-русых кудрях и с
длинным, бледным, рябоватым лицом. Он был в каком-то глупом волнении и тотчас принялся грозить Коле кулаком.
В прежние годы Охотный ряд был застроен с одной стороны старинными домами, а с другой —
длинным одноэтажным зданием под одной крышей, несмотря на то, что оно принадлежало десяткам владельцев. Из всех этих зданий только два дома были жилыми: дом, где гостиница «Континенталь», да стоящий рядом с ним трактир Егорова, знаменитый своими блинами. Остальное все
лавки, вплоть до Тверской.
На этот крик Парасковья показалась в дверях избы с огромной горящей лучиной в руке, и она была вовсе не толстобокая, а, напротив, стройная и красивая баба в ситцевом сарафане и в красном платке на голове. Gnadige Frau и доктор вошли в избу. Парасковья поспешила горящую лучину воткнуть в светец. Сверстов прежде всего начал разоблачать свою супругу, которая была заметно утомлена
длинной дорогой, и когда она осталась в одном только ваточном капоте, то сейчас же опустилась на
лавку.
Добро пожаловать! — сказал Морозов, вводя Серебряного в большую брусяную избу с изразцовою лежанкою, с
длинными дубовыми
лавками, с драгоценным оружием на стенах и со множеством золотой и серебряной посуды, красиво установленной на широких полках.
— Дни теперя коротенькие, вечера
длинные, так ты с утра будешь в
лавку ходить, мальчиком при
лавке постоишь, а вечерами — учись!
Юрий вошел вслед за слугою в четырехугольный обширный покой, посреди которого стояли
длинные дубовые столы, а вдоль стены — покрытые пестрыми коврами
лавки.
Вечером пошла Суламифь в старый город, туда, где
длинными рядами тянулись
лавки менял, ростовщиков и торговцев благовонными снадобьями. Там продала она ювелиру за три драхмы и один динарий свою единственную драгоценность — праздничные серьги, серебряные, кольцами, с золотой звездочкой каждая.
День был холодный, пестрый, по синему, вымороженному зимою небу быстро плыли облака, пятна света и теней купались в ручьях и лужах, то ослепляя глаза ярким блеском, то лаская взгляд бархатной мягкостью. Нарядно одетые девицы павами плыли вниз по улице, к Волге, шагали через лужи, поднимая подолы юбок и показывая чугунные башмаки. Бежали мальчишки с
длинными удилищами на плечах, шли солидные мужики, искоса оглядывая группу у нашей
лавки, молча приподнимая картузы и войлочные шляпы.
В воскресенье мы открыли
лавку после обедни, и тотчас же к нашему крыльцу стали собираться мужики. Первым явился Матвей Баринов, грязный, растрепанный человек, с
длинными руками обезьяны и рассеянным взглядом красивых, бабьих глаз.
Давно уже пришло известие, что Анисима посадили в тюрьму за подделку и сбыт фальшивых денег. Прошли месяцы, прошло больше полугода, минула
длинная зима, наступила весна, и к тому, что Анисим сидит в тюрьме, привыкли и в доме и в селе. И когда кто-нибудь проходил ночью мимо дома или
лавки, то вспоминал, что Анисим сидит в тюрьме; и когда звонили на погосте, то почему-то тоже вспоминалось, что он сидит в тюрьме и ждет суда.
По стенам были
лавки и перед ними стол
длинный, покрытый ковром и сверх скатертью
длинною, вышитою по краям в длину и на углах красною бумагою разными произвольными отличными узорами.
Пожалуйте, как же мы начали свое ученье? Большое строение, разделенное на две половины
длинными сенями; вот мы и вошли. Налево была хата и «комната», где жил пан дьяк Тимофтей Кнышевский с своим семейством, а направо большая изба с
лавками кругом и с большим столом.
Старик, как уже сказано, лежал на полу; костлявое туловище его, слегка приподнятое локтем правой руки, бросало густую тень на стену и
лавку, в которую упирались его
длинные ноги, перепутанные онучами.
Насилу выбрались рыбники. Но не отъехали они от трактира и ста саженей, как вдруг смолкли шумные клики. Тихо… Ярманка дремлет. Лишь издали от тех мест, где театры, трактиры и разные увеселительные заведения, доносятся глухие, нестройные звуки, или вдруг откуда-нибудь раздастся пьяный крик: «Караул!..» А ближе только и слышнá тоскливая песня караульщика-татарина, что всю ночь напролет просидит на полу галереи возле хозяйской
лавки с
длинной дубиной в руках.
Пришли какие-то молодые люди с равнодушными лицами, запечатали
лавку и описали в доме всю мебель. Подозревая в этом интригу и по-прежнему не чувствуя за собой никакой вины, оскорбленный Авдеев стал бегать по присутственным местам и жаловаться. По целым часам ожидал он в передних, сочинял
длинные прошения, плакал, бранился. В ответ на его жалобы прокурор и следователь говорили ему равнодушно и резонно...
Вдруг из-за угла мелочной
лавки показался приземистый фабричный в
длинной синей чуйке.
Длинная унылая площадь с гостиным двором изнывает под лучами знойного послеобеда. От белой штукатурной стены одноэтажного здания
лавок так и пышет. Сидельцы кое-как дремлют у железных створов или играют в шашки.
Троекратно облобызав приехавшего брата, князь Василий ввел его в брусяную избу с изразцовой лежанкой, с
длинными дубовыми
лавками вокруг стола, стоявшего ближе к переднему углу, и со множеством золотой и серебряной посуды, красиво уставленной на широких полках.
Улицы были пустынны. Только у
лавок Центроспирта стояли
длинные очереди. И странно, почти не было в городской одежде, — стояли все бородатые мужики, в полушубках, многие в лаптях.
— Мне так совестно вас просить. Сейчас только вспомнила, — нынче последний срок талону на масло, нужно бежать в
лавку, очередь
длинная… У вас через стенку все слышно: если заплачет мой мальчишка, загляните, что с ним. Вы уж простите. Такая забота с этими ребятами, просто беда.