Неточные совпадения
Иногда казалось, что Лидия относится к нему с тем самомнением, которое было у него в
детстве, когда все
девочки, кроме Лидии, казались ему существами низшими, чем он.
«Смир-рно-о!» — вспомнил он командующий крик унтер-офицера, учившего солдат. Давно, в
детстве, слышал он этот крик. Затем вспомнилась горбатенькая
девочка: «Да — что вы озорничаете?» «А, может, мальчика-то и не было?»
Глядя на бледный цвет лица, на большие глаза, окаймленные темной полоской, двенадцатилетней
девочки, на ее томную усталь и вечную грусть, многим казалось, что это одна из предназначенных, ранних жертв чахотки, жертв, с
детства отмеченных перстом смерти, особым знамением красоты и преждевременной думы. «Может, — говорит она, — я и не вынесла бы этой борьбы, если б я не была спасена нашей встречей».
Притом же и самые занятия мужчины, как бы они ни были второстепенны и зависимы, все-таки требуют известной степени развития, и потому круг знаний мальчика с самого
детства, даже в понятиях самих Брусковых, предполагается гораздо обширнее, чем для
девочки.
Такое предпочтение приемышу продолжалось, однако, до известного времени: с возрастом чувства
девочки разделялись, казалось, поровну между товарищами
детства; привязанность ее к обоим была, по-видимому, одинакова.
Направо от него висел портрет матери Аделаиды Ивановны — дамы с необыкновенно нежным цветом лица и с буклями на висках, а налево — головка совершенно ангелоподобной
девочки; то была сестра Аделаиды Ивановны, умершая в
детстве.
Он вспомнил, как в
детстве во время грозы он с непокрытой головой выбегал в сад, а за ним гнались две беловолосые
девочки с голубыми глазами, и их мочил дождь; они хохотали от восторга, но когда раздавался сильный удар грома,
девочки доверчиво прижимались к мальчику, он крестился и спешил читать: «Свят, свят, свят…» О, куда вы ушли, в каком вы море утонули, зачатки прекрасной, чистой жизни?
Будь бы
девочка у строгого отца с матерью, у нее эту дурь, разумеется, мигом бы выбили из головы, как обыкновенно и делается у нас с сотнями и тысячами
девочек и мальчиков, обнаруживающих в
детстве излишнюю пытливость и неуместную претензию на преждевременную деятельность рассудка.
Тяжела эта жизнь для
девочки, выросшей и проведшей свое
детство в довольстве и холе…
Остальные
девочки, бывавшие здесь не однажды, если не удивлялись, то восхищались всей этой роскошью. Одна только Наташа чувствовала себя здесь как в родной стихии. Богатая жизнь Маковецких с самого раннего
детства приучила к комфорту
девочку.
И хотя песочные, хвойные приморские Дюны с их мрачно красивым лесом мало походили своим видом на обычную русскую деревеньку, где родилась и провела свое раннее
детство Дуня, душа
девочки невольно искала и находила сходство между этих двух вполне разнородных красот.
И этот бог избытка сил, — у него как будто совсем нет мускулов. В
детстве, по свидетельству Аполлодора, Дионис воспитывался, как
девочка. И на всем его облике — какой-то женский отпечаток, так отталкивающий в мужчине. «Лжемуж», «мужеженщина», «с женским духом», «женоподобный» — вот нередкие эпитеты Диониса. Таким является он и в пластических своих изображениях, как только искусство находит характерный для него, его собственный, оригинальный облик.
Связующим звеном явилась всего больше Лиза, или"Лизок", как ее звали. Эта слишком рано развившаяся
девочка привыкла с
детства постоянно обходиться с большими. Про ее жаргон ходило много анекдотов, вроде того, что она садилась в Лондоне в приемные дни А.И. на диван и задавала гостю вопросы, вроде...
С
детства знакомая со всеми достоверными преданиями о чертях и их разнообразных проделках в христианских жилищах, Марья Матвеевна хотя и слыхала, что черти чем попало швыряются, но она, по правде сказать, думала, что это так только говорится, но чтобы черт осмеливался бушевать и швырять в людей каменьями, да еще среди белого дня — этого она не ожидала и потому не удивительно, что у нее опустились руки, а освобожденная из них
девочка тотчас же выскочила и, ища спасения, бросилась на двор и стала метаться по закуткам.
И вот в это самое мгновенье, когда весь театр напряженно прислушивается к тому, что говорит девочка-гимназистка своему товарищу
детства, откуда-то сверху раздается звонкий детский голосок...
Это была Капочка, подруга
детства княжны, дочь бедной дворянки, умершей, когда
девочке было шесть лет, — отца она лишилась ранее, — нашедшая приют в доме князя Ивана Андреевича как своего родственника, хотя и очень дальнего.
Вид затейливо замерзшего окна каюты барки навел его на размышления о далеком прошлом. Он вспомнил свое
детство, свою кузину Мери, как звал он когда-то Марью Валерьяновну Хвостову. Живо представилось ему ее миловидное, детское личико с широко раскрытыми глазами, слушавшею рассказы старой няни, повествовавшей о доброй фее, разрисовывающей зимой окна детской послушных
девочек искусными и красивыми узорами.
Есть целая область, где погибель
девочек намечается в их
детстве и потом неотразимо доходит до своей роковой меты.
Но проследуем дальше: пошлость надо только раз попробовать, а потом она уже и сама в себя потянет.
Девочка быстро утрачивает милые черты
детства, — она усваивает привычку «отвечать» как взрослая, — она становится «грубою»: неприятною, ее нельзя держать — и ее отпускают… Птичка выпархивает на крышу, а из слухового окна ей навстречу выходит кот…