Неточные совпадения
В конце февраля случилось, что новорожденная дочь Анны, названная тоже Анной, заболела. Алексей Александрович был утром в
детской и, распорядившись послать за докторов, поехал в министерство. Окончив свои дела, он вернулся домой в четвертом
часу. Войдя в переднюю, он увидал красавца лакея в галунах и медвежьей пелеринке, державшего белую ротонду из американской собаки.
Все узнали, что приехала барыня, и что Капитоныч пустил ее, и что она теперь в
детской, а между тем барин всегда в девятом
часу сам заходит в
детскую, и все понимали, что встреча супругов невозможна и что надо помешать ей.
Это было хорошо, потому что от неудобной позы у Самгина болели мускулы. Подождав, когда щелкнул замок ее комнаты, он перешел на постель, с наслаждением вытянулся, зажег свечу, взглянул на
часы, — было уже около полуночи. На ночном столике лежал маленький кожаный портфель, из него торчала бумажка, — Самгин машинально взял ее и прочитал написанное круглым и крупным
детским почерком...
Он смущался и досадовал, видя, что девочка возвращает его к
детскому, глупенькому, но он не мог, не умел убедить ее в своей значительности; это было уже потому трудно, что Лида могла говорить непрерывно целый
час, но не слушала его и не отвечала на вопросы.
Он уже не по-прежнему, с стесненным сердцем, а вяло прошел сумрачную залу с колоннадой, гостиные с статуями, бронзовыми
часами, шкафиками рококо и, ни на что не глядя, добрался до верхних комнат; припомнил, где была
детская и его спальня, где стояла его кровать, где сиживала его мать.
В глазах мелькнет вывеска лавки, отворенное жалюзи и заспанное лицо старого испанца; там арфа у окна; там
детская головка; солдат на
часах.
Я хотел было напомнить
детскую басню о лгуне; но как я солгал первый, то мораль была мне не к лицу. Однако ж пора было вернуться к деревне. Мы шли с
час все прямо, и хотя шли в тени леса, все в белом с ног до головы и легком платье, но было жарко. На обратном пути встретили несколько малайцев, мужчин и женщин. Вдруг до нас донеслись знакомые голоса. Мы взяли направо в лес, прямо на голоса, и вышли на широкую поляну.
Да, мы заставим их работать, но в свободные от труда
часы мы устроим им жизнь как
детскую игру, с
детскими песнями, хором, с невинными плясками.
Цель их пребывания на балконе двоякая. Во-первых, их распустили сегодня раньше обыкновенного, потому что завтра, 6 августа, главный престольный праздник в нашей церкви и накануне будут служить в доме особенно торжественную всенощную. В шесть
часов из церкви, при колокольном звоне, понесут в дом местные образа, и хотя до этой минуты еще далеко, но
детские сердца нетерпеливы, и детям уже кажется, что около церкви происходит какое-то приготовительное движение.
Раннее утро, не больше семи
часов. Окна еще не начали белеть, а свечей не дают; только нагоревшая светильня лампадки, с вечера затепленной в углу перед образом, разливает в жарко натопленной
детской меркнущий свет. Две девушки, ночующие в
детской, потихоньку поднимаются с войлоков, разостланных на полу, всемерно стараясь, чтобы неосторожным движением не разбудить детей. Через пять минут они накидывают на себя затрапезные платья и уходят вниз доканчивать туалет.
Евгения Петровна тихо прошла со свечою по задним комнатам. В другой маленькой
детской спала крепким сном мамка, а далее, закинув голову на спинку дивана, похрапывала полнокровная горничная. Хозяйка тем же осторожным шагом возвратилась в спальню. Вязмитинов еще не возвращался. В зале стучал медленно раскачивающийся маятник стенных
часов.
Женни не взяла ее к себе по искренней,
детской просьбе. «Нельзя», говорила. Мать Агния тоже говорила: «опомнись», а опомниться нужно было там же, в том же вертепе, где кошек чешут и злят регулярными приемами через
час по ложке.
Я сейчас принялся за «
Детское чтение», и в самом деле мать заснула и спала целый
час.
Не ограничиваясь этим,
часов в двенадцать он вставал и проговаривал
детским голосом: «Пуа!» Это значит — со всей компанией ехать в другие увеселительные заведения пить.
Генерал тоже был недоволен
детским легкомыслием набоба и только пожимал плечами. Что это такое в самом деле? Владелец заводов — и подобные сцены… Нужно быть безнадежным идиотом, чтобы находить удовольствие в этом дурацком катанье по траве. Между тем время летит, дорогое время, каждый
час которого является прорехой в интересах русского горного дела. Завтра нужно ехать на заводы, а эти господа утешаются бог знает чем!
Вот — о Дне Единогласия, об этом великом дне. Я всегда любил его — с
детских лет. Мне кажется, для нас — это нечто вроде того, что для древних была их «Пасха». Помню, накануне, бывало, составишь себе такой часовой календарик — с торжеством вычеркиваешь по одному
часу: одним
часом ближе, на один
час меньше ждать… Будь я уверен, что никто не увидит, — честное слово, я бы и нынче всюду носил с собой такой календарик и следил по нему, сколько еще осталось до завтра, когда я увижу — хоть издали…
— А теперь довольно. Молиться надо, — сказал Хаджи-Мурат, достал из внутреннего, грудного кармана черкески брегет Воронцова, бережно прижал пружинку и, склонив набок голову, удерживая
детскую улыбку, слушал.
Часы прозвонили двенадцать ударов и четверть.
От этого человека всегда веяло неизбывной тоской; все в доме не любили его, ругали лентяем, называли полоумным. Матвею он тоже не нравился — с ним было всегда скучно, порою жутко, а иногда его измятые слова будили в
детской душе нелюдимое чувство, надолго загонявшее мальчика куда-нибудь в угол, где он, сидя одиноко целыми
часами, сумрачно оглядывал двор и дом.
Зотушка и походил на ребенка в своей
детской обстановке и по целым
часам был занят обдумыванием самых остроумных комбинаций, при помощи которых из окружающей его дряни получались разные мудреные диковинки.
Князю Якову учение давалось с большим трудом: он был почти постоянно занят и в немногие
часы свободы или сидел безмолвно в креслах с важностью, которая в маленьком мальчике была довольно комична, или вместо того, чтобы шалить и бегать, он читал какую-нибудь
детскую книгу.
Такие слова вкрадчиво западали в мой
детский ум, и следствием того было, что один раз тетка уговорила меня посмотреть игрище тихонько; и вот каким образом это сделалось: во все время святок мать чувствовала себя или не совсем здоровою, или не совсем в хорошем расположении духа; общего чтения не было, но отец читал моей матери какую-нибудь скучную или известную ей книгу, только для того, чтоб усыпить ее, и она после чая, всегда подаваемого в шесть
часов вечера, спала
часа по два и более.
В пятом
часу утра, уступая неудержимому стремлению к фантастическому миру сказок, я вскакивал в затемненной ставешками
детской с кроватки и направлялся к яркой черте просвета между половинками дверей, босиком, в длинной ночной сорочке с расстегнутой грудью.
Часа два спустя, однако ж, когда в доме все огни были погашены и все окончательно угомонилось, тетя Соня накинула на плечи кофту, зажгла свечку и снова прошла в
детскую. Едва переводя дух, бережно ступая на цыпочках, приблизилась она к кровати Верочки и подняла кисейный полог.
Детский обед прошел в расспросах о том, какая погода и который
час.
Все эти тревожные сомнения мигом, однако ж, рассеялись, когда тетя, исчезнувшая снова на четверть
часа, возвратилась на
детскую половину; с сияющим лицом объявила она, что граф и графиня велели одевать детей и везти их в цирк.
Как она любила!
Как нежно, преклонясь ко мне,
Она в пустынной тишине
Часы ночные проводила!
Веселья
детского полна,
Как часто милым лепетаньем
Иль упоительным лобзаньем
Мою задумчивость она
В минуту разогнать умела!
И что ж? Земфира неверна!
Моя Земфира охладела.
Овэн добился этой возможности, убедивши работников, что ранее десяти лет не следует посылать детей на фабрику, и ограничивши срок
детской работы десятью
часами в день — maximum.
И крепкий ее сон и
детская беспомощность тела вызвали у него доброе удивление. Поглядывая на нее сбоку и успешно побеждая непроизвольные движения своих длинных рук, он долго, почти до света, смирненько сидел около нее, слушая, как в доме ревели и визжали пьяные люди, а когда в городе, на колокольне собора, пробило четыре
часа, разбудил ее, говоря...
Мы проболтали
часов до пяти. И только возвращение от обедни лазаретного начальства заставило меня уйти от нее и вернуться в дортуар, где я быстро уснула здоровым
детским сном.
Фельдшер с санитарами суетился вокруг койки; на койке лежал плотный мужик лет сорока, с русой бородой и наивным
детским лицом. Это был ломовой извозчик, по имени Игнат Ракитский. «Схватило» его на базаре всего три
часа назад, но производил он очень плохое впечатление, и пульс уже трудно было нащупать. Работы предстояло много. Не менее меня утомленного фельдшера я послал спать и сказал, что разбужу его на смену в два
часа ночи, а сам остался при больном.
Был девятый
час вечера. Наверху, за потолком, во втором этаже кто-то ходил из угла в угол, а еще выше, на третьем этаже, четыре руки играли гаммы. Шаганье человека, который, судя по нервной походке, о чем-то мучительно думал или же страдал зубною болью, и монотонные гаммы придавали тишине вечера что-то дремотное, располагающее к ленивым думам. Через две комнаты в
детской разговаривали гувернантка и Сережа.
Что-нибудь экстренное заставило ее двоюродную сестру выехать утром. Обыкновенно она выезжала после двух. Но Любаша все-таки прошла наверх, завернула в
детскую, где бонна-англичанка играла с детьми в какую-то поучительную игру, и справилась у Авдотьи Ивановны, в котором
часу приходит новая"компаньонка".
За
час до отхода поезда дачный отец семейства, держа в руках стеклянный шар для лампы, игрушечный велосипед и
детский гробик, входит к своему приятелю и в изнеможении опускается на диван.
Он дрожал, заикался, плакал; это он первый раз в жизни лицом к лицу так грубо столкнулся с ложью; ранее же он не знал, что на этом свете, кроме сладких груш, пирожков и дорогих
часов, существует еще и многое другое, чему нет названия на
детском языке.
В первом
часу жирная кухарка с бурыми икрами расстилает перед ними что-то вроде
детской простыни с коричневыми пятнами и подает обед.
Егорыч починял замки, пистолеты,
детские велосипеды, не отказывался чинить дешевые стенные
часы, делал за четвертак коньки, но эту работу он презирал и считал себя специалистом по части музыкальных инструментов.
Мы заставим их работать, но в свободные от трудов
часы мы устроим их жизнь, как
детскую игру, с
детскими песнями, хором,
детскими плясками…
И мне вспомнилось, как мы раз, подражая отцу, хотели так же умыть циферблат на
часах в нашей
детской и, к ужасу своему, увидали, что изображенный на нем Бука с корзинкою, в которой сидели непослушные дети, вдруг потерял свои очертания и наместо очень храброго лица являл что-то в высшей степени двусмысленное и смешное.
Миленькая Дашутка росла не по дням, а по
часам, усердно и с необычайною силою теребила отца за парик, но при этом стало заметно, что в ребенке проявляется совершенно не
детская настойчивость и злость. Это упорство, эти капризы сперва принимались родителями, как это бывает всегда, добродушно, и только с течением времени нежные отец и мать убеждаются в своей ошибке, но исправить эти недостатки бывает, зачастую, поздно.
Он бросился в
детскую, чтобы у колыбели своего ребенка найти силу пережить те несколько
часов, которые остались до полного убеждения в том ужасном факте, что он «обманутый муж» и что у его сына нет «честной матери».
«Мы заставим их работать, но в свободные от труда
часы мы устроим им жизнь, как
детскую игру, с
детскими песнями, хором, с невинными плясками.
Все это вспоминается Якову Потаповичу, а наряду с этим проносятся и другие воспоминания —
детские игры с княжной Евпраксией, подраставшей и расцветавшей на его глазах. Сильно привязались они друг к другу с молодой княжной, не расстаются, бывало, в
часы и игр, и забав. Годы между тем летят своей чередой, в сердце юноши пробуждается иное чувство, любовь пускает свои корни на почве
детской привязанности, кровь молодая горит и волнуется, не сдержит взгляда — и обожжет он невольно красавицу-княжну.
Обеих девочек, впрочем, редко можно было видеть играющими. Они по
часам сидели, прижавшись друг к другу в уголку
детской, и о чем-то шептались.
Был двенадцатый
час ночи. Елка, стоявшая посреди залы, давно потухла, а сам виновник миновавшего празднества спал безмятежным сном в
детской, сладко улыбаясь во сне, как бы переживая приятные треволнения вечера.
В
детской опять заплакал ребенок. Был слышен голос Марьи Сергеевны. Ширяев побоялся, как бы Марья Сергеевна не увидела в окно, что он не спит. Он лег. Всходило солнце, начинало припекать. Комаров стало меньше, но было жарко. В зале на
часах жидким жестяным звоном пробило четыре.
«Лучше б уж скорей состариться; лучше б я не шла никогда замуж; лучше б меня в монастырь отдали…» — думала она, отирая кисейным рукавом выступавшие на глазах почти
детские слезы, и, вздыхая, перекладывала голову с одной усталой руки на другую. Так прошел час-другой, и тяжелый день тихо сгорел перед ее глазами.