Неточные совпадения
Известно, что есть много на свете таких лиц, над отделкою которых натура недолго мудрила, не употребляла никаких мелких инструментов, как-то: напильников, буравчиков и прочего, но просто рубила со своего плеча: хватила
топором раз — вышел нос, хватила в другой — вышли губы, большим сверлом ковырнула глаза и, не обскобливши, пустила на свет, сказавши: «Живет!» Такой же самый крепкий и на диво стаченный образ был у Собакевича:
держал он его более вниз, чем вверх, шеей не ворочал вовсе и в силу такого неповорота редко глядел на того, с которым говорил, но всегда или на угол печки, или на дверь.
А рядом с Климом стоял кудрявый парень,
держа в руках железный лом, и — чихал; чихнет, улыбнется Самгину и, мигая, пристукивая ломом о булыжник, ждет следующего чиха. Во двор, в голубоватую кисею дыма, вбегали пожарные, влача за собою длинную змею с медным жалом. Стучали
топоры, трещали доски, падали на землю, дымясь и сея золотые искры; полицейский пристав Эгге уговаривал зрителей...
— Кто там крещеный? — окликнул Конон, вставая за косяк в угол, — на всякий случай он
держал за спиной
топор.
Григорий пошел потому, что рядчик много заподрядил работы и набирал в артель зря, кого попало, лишь бы
топор в руках
держал.
В матросской куртке, с
топором в руке, он так же грозно и властно
держал свое царство, как и его предшественники, облеченные в порфиру и восседавшие на золотом троне, со скипетром в руках.
Из окна чердака видна часть села, овраг против нашей избы, в нем — крыши бань, среди кустов. За оврагом — сады и черные поля; мягкими увалами они уходили к синему гребню леса, на горизонте. Верхом на коньке крыши бани сидел синий мужик,
держа в руке
топор, а другую руку прислонил ко лбу, глядя на Волгу, вниз. Скрипела телега, надсадно мычала корова, шумели ручьи. Из ворот избы вышла старуха, вся в черном, и, оборотясь к воротам, сказала крепко...
В самой глухой, отдаленной чаще троскинского осинника работал мужик; он
держал обеими руками
топор и рубил сплеча высокие кусты хвороста, глушившие в этом месте лес непроходимою засекой.
Дошли мы до хургона. Одной рукой он меня
держит, а сам нагнулся над хургоном и что-то лапает. Думаю я: «Что он будет делать?» А он поискал и говорит: «Нет, должно быть, не здесь». Опять за руку повел меня вокруг хургона. Зашел с другой стороны, полапал-полапал и вытаскивает
топор. «Вот он, говорит. Нашел. Ну, теперь, говорит, ложи руку на драбину». Тихо так говорит, без гнева. Понял я тогда, что он хочет мне руку рубить. Затрясся я весь, заплакал… А он мне говорит: «Не плачь, это недолго»…
Толпа шелестит и расходится. Мертвого уносят. Замирают отдельные восклицания. Шут, завернувшись в рясу, снова
держит путь в толпе. Скоро на сцене не остается никого. Отсталые торопливо проходят к молу, где смолкает стук
топоров. На площади появляется Зодчий.
Я на камушке сижу,
Я
топор в руках
держу.
Ай люли, ай люли!
Я
топор в руках
держу…
«По нашим промыслам без уйму нельзя, — отвечал он, — также вот и продажной дури в лесу
держать никак невозможно, потому, не ровен час,
топор из рук нашего брата не выходит…
Мы оба встали с мест и на него смотрим, а он, раскрасневшись от внутренних чувств или еще вина подбавивши, и
держит в одной руке дворницкий
топор на долгом топорище, а в другой поколотую в щепы дощечку, на которой была моя плохая вывесочка с обозначением моего бедного рукомесла и фамилии: «Старье чинит и выворачивает Лапутин».
Он учился там,
Как
топор держать.
Я на камешке сижу,
Я
топор в руках
держу,
Изгородь я горожу.
После прочтения приговора солдаты положили Остермана на пол лицом вниз, палачи обнажили ему шею, положили его на плаху, один
держал голову за волосы, другой вынимал из мешка
топор.