Неточные совпадения
Дело слишком бесчестное и вопиет о
правосудии.
Кажется, честность, справедливость, сострадание добываются как каменный уголь, так что в статистических таблицах можно, рядом с итогом стальных вещей, бумажных тканей, показывать, что вот таким-то законом для той провинции или колонии добыто столько-то
правосудия или для такого
дела подбавлено в общественную массу материала для выработки тишины, смягчения нравов и т. п.
С самого начала судебной реформы в кремлевском храме
правосудия, здании судебных установлений, со
дня введения судебной реформы в 1864–1866 годы стояла она. Статуя такая, как и подобает ей быть во всем мире: весы, меч карающий и толстенные томы законов. Одного только не оказалось у богини, самого главного атрибута — повязки на глазах.
Несмотря на такую широкую компетенцию этого местного суда, которому подсудны все маловажные
дела, а также множество
дел, которые считаются маловажными только условно, население здешнее не знает
правосудия и живет без суда.
Вот не угодно ли: в Государственной Газете сегодня читаю, что на площади Куба через два
дня состоится праздник
Правосудия.
Налетов (не слушая его и все более и более разгорячаясь). Наконец, это
дело мне денег стоило! Я это докажу! Что ж, в самом
деле, разве уж
правосудия добиться нельзя!.. Это, наконец, гнусно! я жаловаться буду, я дворянин!
— В законе указано, что следует за лживые по службе донесения, — отвечал ему определительно Забоков. —
Дела моего, — продолжал он, — я не оставлю; высочайшего
правосудия буду ходатайствовать, потому что само министерство наделало тут ошибок в своих распоряжениях.
Все отдавали справедливость бдительности прокурорского надзора, но в то же время чувствовали невольное сострадание к бедному больному пискарю, который целых два года томился в тарелке (даже воду в ней не каждый
день освежали), тогда как главные злоумышленники плавали на свободе, насмехаясь над всеми усилиями
правосудия.
Иван Иваныч. Заместитель подсудимого! вы не имеете права тормозить
правосудие! (К головастикам.) Постойте! в чем же, однако, вы признаете себя виновными, господа? Кажется, никто вас не обвиняет… Живете вы смирно, не уклоняетесь; ни вы никого не трогаете, ни вас никто не трогает… ладком да мирком — так ли я говорю? (В сторону.) Однако эти пироги… (Расстегивает потихоньку еще несколько пуговиц.) Ну-с, так рассказывайте: что вам по
делу известно?
Иван Иваныч (взволнованный). Да послужит сие нам примером! Уклоняющиеся от
правосудия да знают, а прочие пусть остаются без сомнения! Жаль пискаря, а нельзя не сказать: сам виноват! Кабы не заблуждался, может быть, и теперь был бы целехонек! И нас бы не обременил, и сам бы чем-нибудь полезным занялся. Ну, да впрочем, что об том говорить: умер — и
дело с концом! Господин прокурор! ваше заключение?
Точно так же судьи, присудившие неправильно лес помещику, потому только и сделали то, что сделали, что они представляются себе не просто людьми, такими же, как и все другие, и потому обязанными во всех
делах руководиться только тем, что они считают правдой, а под опьянением власти представляются себе блюстителями
правосудия, которые не могут ошибаться, и под влиянием же опьянения подобострастия представляются себе людьми, обязанными исполнять написанные в известной книге слова, называемые законом.
Перфильев, при начале бунта находившийся в Петербурге по
делам яицкого войска, обещался правительству привести казаков в повиновение и выдать самого Пугачева в руки
правосудия; но, приехав в Берду, оказался одним из самых ожесточенных бунтовщиков и соединил судьбу свою с судьбою самозванца.
Да, да, Россия в экзаменационном отношении, конечно, и теперь еще, вообще, наилучшее отделение: здесь человек, как золото, выгорал от несправедливости; но вот нам делается знакомо
правосудие, расширяется у нас мало-помалу свобода мысли, вообще становится несколько легче, и я боюсь, не станут ли и здесь люди верить, что тут их настоящая жизнь, а не… то, что здесь есть на самом
деле…
Пародия была впервые полностью развернута в рецензии Добролюбова на комедии «Уголовное
дело» и «Бедный чиновник»: «В настоящее время, когда в нашем отечестве поднято столько важных вопросов, когда на служение общественному благу вызываются все живые силы народа, когда все в России стремится к свету и гласности, — в настоящее время истинный патриот не может видеть без радостного трепета сердца и без благодарных слез в очах, блистающих святым пламенем высокой любви к отечеству, — не может истинный патриот и ревнитель общего блага видеть равнодушно высокоблагородные исчадия граждан-литераторов с пламенником обличения, шествующих в мрачные углы и на грязные лестницы низших судебных инстанций и сырых квартир мелких чиновников, с чистою, святою и плодотворною целию, — словом, энергического и правдивого обличения пробить грубую кору невежества и корысти, покрывающую в нашем отечестве жрецов
правосудия, служащих в низших судебных инстанциях, осветить грозным факелом сатиры темные деяния волостных писарей, будочников, становых, магистратских секретарей и даже иногда отставных столоначальников палаты, пробудить в сих очерствевших и ожесточенных в заблуждении, но тем не менее не вполне утративших свою человеческую природу существах горестное сознание своих пороков и слезное в них раскаяние, чтобы таким образом содействовать общему великому
делу народного преуспеяния, совершающегося столь видимо и быстро во всех концах нашего обширного отечества, нашей родной Руси, которая, по глубоко знаменательному и прекрасному выражению нашей летописи, этого превосходного литературного памятника, исследованного г. Сухомлиновым, — велика и обильна, и чтобы доказать, что и молодая литература наша, этот великий двигатель общественного развития, не остается праздною зрительницею народного движения в настоящее время, когда в нашем отечестве возбуждено столько важных вопросов, когда все живые силы народа вызваны на служение общественному благу, когда все в России неудержимо стремится к свету и гласности» («Современник», 1858, № XII).
И случалось нередко, что за целый
день он питался только тарелкой супа и двумя кусками черного хлеба — остальное шло Грузову и школьному
правосудию.
Ходатай за пользу общую и государственную, заступник утесненных и побудитель безгласных
дел, но не судия, он наблюдал течение
правосудия движение весов его и мог остановить беззаконие, относясь или в Сенат, или к Самой Монархине; пресекал всякого роду злоупотребления, излишнюю роскошь, тиранство и жестокости.
Два Департамента Магистратов, Верхних Расправ и Земских Судов, Уголовная и Гражданская Палаты образуют две нити
правосудия, которые соединяются между собою только в
делах смешенных или двояких.
Так, например, Василий Новиков, в посвящении своего «Театра судоведения» (1791 г.), говорит: «Во
дни благословенного державствования в стране, где царствует
правосудие и торжествует невинность, где изгоняется порок и водворяется добродетель, где низится невежество и возвышается просвещение, в сии
дни блаженства я рожденный и воспитанный приемлю смелость», и пр.
Добролюбов. Мы счастливы тем, что всякий, кто не находит в учрежденных местах своего права, может идти наконец прямо к Вышнему
правосудию; я принял смелость к оному прибегнуть, и судьи мои принуждены были строгим поведением решить мое
дело.
Говоря о
правосудии, когда неправедно судят невинного брата, она не сознает ничтожности своей речи для пользы
дела, не говорит, что прибегает к этому средству только за неимением других, а напротив — гордится своим красноречием, рассчитывает на эффект, думает переделать им натуру взяточника и иногда забывается даже до того, что благородную речь свою считает не средством, а целью, за которою дальше и нет ничего.
Она знала, что без
правосудия нельзя, но почему-то, когда директор завода Назарыч или приказчик на даче, которые часто судились, выигрывали в пользу ее какое-нибудь
дело, то ей всякий раз становилось жутко и как будто совестно.
— Да что у вас с
правосудием тут? Какие
дела завязались?
— Одним словом, — продолжал Проскуров, бросив на Василия Ивановича подавляющий взгляд, — я хотел сказать, что внимание к интересам
правосудия обязательно для всякого, так сказать, гражданина. И если вы можете сообщить какие-либо сведения, идущие к
делу, то… вы понимаете… одним словом, обязаны это сделать.
— Афанасий Иванович Проскуров, — отрекомендовался он в свою очередь. — Вы вот изъявили сейчас готовность содействовать
правосудию. Так вот, видите ли, чтоб уж не делать
дело вполовину, не согласитесь ли вы, милостивый государь… одним словом… ехать теперь же со мною?
— Со мною нельзя рассуждать, потому что я говорю правду, что я вопию к человеческому
правосудию и состраданию; потому что я убит, да, да, убит, уничтожен; что у меня ничего нет, и с меня нечего взять, а с Алиной Дмитриевной и с Кишенским можно
дела делать… Гм! — взглянул он, заскрипев зубами и ринувшись вперед на Горданова, — так вот же делайте, подлецы, делайте со мною, что вы хотите! Делайте, а я вас не боюсь.
— Ужо
правосудие покажет вам, что я за человек! — бормочет он, то и
дело оборачиваясь.
— А так, чтобы
дело не дошло относительно его до суда вследствие открытия настоящего виновника… Я верю в это… Я верю, что в земное
правосудие вмешается отчасти небесное… Редки случаи, когда действительно невинный садится на скамью подсудимых…
— Вы не ошиблись: мне нет
дела до человеческого
правосудия, я сама изыскиваю средства совершить суд над другими за себя… И теперь я нашла эти средства…
Сергей Павлович Долинский высоко и чисто смотрел на призвание адвоката как совместного работника с прокуратурой и судом в
деле отправления земного
правосудия.
В описываемую нами эпоху лобное место было
днем самым оживленным в городе. Это место смерти более всего проявляло жизни, так как без казни не проходило ни одного
дня, и приспособления к ней, в виде громадного эшафота, виселицы и костров, так и не убирались с площади, в ожидании новых и новых жертв человеческого
правосудия и уголовной политики.
Обыкновенно, в таких случаях подьячий с офицером выбирали себе из поличного то, что им нравилось, а остальное отпускали на поруки и
делу конец. Понятно, почему обращение к таким исполнителям земного
правосудия в описываемую нами эпоху считалось не только бесполезным, но даже опасным.
— Нет, мой друг, за себя я благодарю вас как за представителя русского
правосудия. Существуют
дела, раскрытие которых возможно лишь в высококультурных странах.
Дело Сиротинина принадлежит именно к таким
делам.
— Прошу уволить, высокопочтенная баронесса! — перебил генерал. — Мы поедим, попьем, поспим и тогда примемся за важные
дела. Но если для лучшего аппетита необходимо привесть в движение механизм языков, то попытаемся заставить говорить вашего почтенного свата. Гм! например, господин барон Фюренгоф, что бы вы, добрый лифляндец и верноподданный его величества, что бы вы сделали, встретив изменника Паткуля (генерал посмотрел на Красного носа) в таком месте, где бы он мог быть пойман и предан в руки
правосудия?
Несмотря на продолжительность следствия, преступления эти остались не обнаруженными земным
правосудием, тем более, что единственный свидетель, который мог бы пролить на эти
дела некоторый свет — Кузьма Терентьев не был допрошен.
Начнется следствие, потянут к допросу прислугу, наконец его, Гладких, и самого Петра Иннокентьевича — тогда обнаружится все, и помогут ли еще деньги, чтобы потушить
дело, тем более, что теперь занимается даже на горизонте сибирского
правосудия какая-то новая заря… даже этот Хмелевский, пожалуй, может заварить такую кашу, что не расхлебаешь никакой не только серебряной, но даже золотой ложкой!» — размышлял Иннокентий Антипович.
Очень может быть — там нет никаких
дел, потому что во время составления сборников Любавского никому из наших русских современников еще не приходило на мысль искать идеала
правосудия в старинном судебном порядке, не предвиделось и того, что скоро может представиться надобность доказывать несостоятельность следственного процесса в дореформенное время.