Неточные совпадения
У него был пафос духовной свободы (этим проникнуто все его
мышление), была гениальная интуиция соборности, которую он узрел не в исторической
действительности православной церкви, а за ней.
Кант так далеко заходит в своем рационализме, что для него вся
действительность, все живое бытие есть продукт знания,
мышления: мир созидается категориями субъекта, и ничто не в силах из этих тисков освободиться, ничего не является само по себе, независимо от того, что навязывается субъектом.
Этим нисколько, конечно, не отрицается, что в самой
действительности, в бытии
мышление, познание играет большую роль, возможно даже, что основа бытия есть Разум, Логос.
Никакого субъекта и
мышления вне
действительности, вне бытия нет; на такое место и стать нельзя — место это есть пустота, фикция.
Опыт есть сама жизнь во всей ее полноте и со всеми ее бесконечными возможностями;
мышление есть само бытие, объект знания присутствует в знании своей
действительностью.
Бытие как иррациональное остается вне
мышления как рационального,
действительность остается недоступной познающему.
Эмпирический феноменализм старательно изгоняет живое бытие из познания,
действительность сводит к явлениям в сознании, слишком многое относится на счет абстрагирующего процесса того самого
мышления, силу которого отвергают эмпирики во имя опыта.
Даже если
мышление соединяет бытие субстанции с собою и непосредственное воззрение (das Anschauen) постигает как
мышление, то и тут все зависит от того, не впадает ли это умозрение в ленивое однообразие и не представится ли
действительность недействительным образом.
В
действительности мы знаем, что эта философская дедукция земли и неба совершается посредством фактических позаимствований у эмпирического бытия, которое отнюдь не соглашается быть только понятием [Совершенно справедливо замечает А. Древе в своих примечаниях к гегелевской философии религии: «Гегель отожествляет сознательное бытие не с сознательной стороной бытия (Bewusst-Sein) или идеальным бытием, но непосредственно с реальным и приходит, таким образом, к чудовищному утверждению, что можно посредством конечного, дискурсивного, сознательного бытия продумать процесс абсолютного, вечного, досознательного и сверхсознательного
мышления непосредственно как таковой.
Идеальное и реальное разделимы только в
мышлении, но не в
действительности.
В
действительности же, в противность Гегелю, религиозная достоверность существенно иная, чем философская, поскольку вера отлична от дискурсивного
мышления, а мифологема от философемы.
Спор номиналистов и реалистов заключался в следующем: существуют ли универсалии (общие понятия) реально и независимо от познания (реалисты: universalia sunt realia), или же они существуют не в
действительности, а лишь в
мышлении («номинально»)?
Если бы область человеческого знания ограничивалась одним отвлеченным
мышлением, то, подвергнув критике то объяснение власти, которое дает наука, человечество пришло бы к заключению, что власть есть только слово и в
действительности не существует. Но для познавания явлений, кроме отвлеченного
мышления, человек имеет орудие опыта, на котором он поверяет результаты
мышления. И опыт говорит, что власть не есть слово, но действительно существующее явление.