Это было во время работ: когда длинною цепью косцы
двигались по лугу, жвыкая косами, в крепком запахе свежесрезанной травы, или когда сметывались душистые стога, под шуточки парней и визги девок, или в золотисто-полутемной риге, под завывание молотилки, в веселой суете среди пыли и пышных ворохов соломы.
Неточные совпадения
Едва успев продрать глаза, Угрюм-Бурчеев тотчас же поспешил полюбоваться на произведение своего гения, но, приблизившись к реке, встал как вкопанный. Произошел новый бред.
Луга обнажились; остатки монументальной плотины в беспорядке уплывали вниз
по течению, а река журчала и
двигалась в своих берегах, точь-в-точь как за день тому назад.
Они медленно
двигались по неровному низу
луга, где была старая запруда. Некоторых своих Левин узнал. Тут был старик Ермил в очень длинной белой рубахе, согнувшись, махавший косой; тут был молодой малый Васька, бывший у Левина в кучерах, с размаха бравший каждый ряд. Тут был и Тит,
по косьбе дядька Левина, маленький, худенький мужичок. Он, не сгибаясь, шел передом, как бы играя косой, срезывая свой широкий ряд.
Пред ним, в загибе реки за болотцем, весело треща звонкими голосами,
двигалась пестрая вереница баб, и из растрясенного сена быстро вытягивались
по светлозеленой отаве серые извилистые валы. Следом за бабами шли мужики с вилами, и из валов выростали широкие, высокие, пухлые копны. Слева
по убранному уже
лугу гремели телеги, и одна за другою, подаваемые огромными навилинами, исчезали копны, и на место их навивались нависающие на зады лошадей тяжелые воза душистого сена.
Задумывается ребенок и все смотрит вокруг: видит он, как Антип поехал за водой, а
по земле, рядом с ним, шел другой Антип, вдесятеро больше настоящего, и бочка казалась с дом величиной, а тень лошади покрыла собой весь
луг, тень шагнула только два раза
по лугу и вдруг
двинулась за гору, а Антип еще и со двора не успел съехать.
Вид с нее открывался на три стороны: группы баб и девок тянулись
по полям к усадьбе, показываясь своими цветными головами из-за поднявшейся довольно уже высоко ржи, или
двигались, до половины выставившись,
по нескошенным
лугам.
Я поднялся в город, вышел в поле. Было полнолуние,
по небу плыли тяжелые облака, стирая с земли черными тенями мою тень. Обойдя город полем, я пришел к Волге, на Откос, лег там на пыльную траву и долго смотрел за реку, в
луга, на эту неподвижную землю. Через Волгу медленно тащились тени облаков; перевалив в
луга, они становятся светлее, точно омылись водою реки. Все вокруг полуспит, все так приглушено, все
движется как-то неохотно,
по тяжкой необходимости, а не
по пламенной любви к движению, к жизни.
Крестьяне, зарядив свои ружья, отправились в назначенные для них места, и на
лугу осталось не более осьмидесяти человек, вооруженных
по большей части дубинами, топорами и рогатинами. К ним вскоре присоединилось сотни три женщин с ухватами и вилами. Ребятишки, старики, больные — одним словом, всякой, кто мог только
двигаться и подымать руку, вооруженную чем ни попало, вышел на
луг.
Темные массы войск мерно шумели и
двигались по роскошному
лугу; в различных сторонах слышались бубны, барабаны и веселые песни.
Силин не слушал и, подперев голову кулаками, о чем-то думал. Церковь стояла на краю улицы, на высоком берегу, и нам сквозь решетку ограды были видны река, заливные
луга по ту сторону и яркий, багровый огонь от костра, около которого
двигались черные люди и лошади. А дальше за костром еще огоньки: это деревушка… Там пели песню.