Неточные совпадения
Когда Грэй поднялся на палубу «Секрета», он несколько минут стоял неподвижно, поглаживая рукой голову сзади на лоб, что означало крайнее замешательство. Рассеянность — облачное
движение чувств — отражалось в его лице бесчувственной улыбкой лунатика. Его помощник Пантен шел в это время по шканцам с тарелкой жареной рыбы; увидев Грэя, он заметил странное состояние
капитана.
Это было что-то вроде обета. Я обозревал весь известный мне мирок. Он был невелик, и мне было не трудно распределить в нем истину и заблуждение. Вера — это разумное, спокойное настроение отца. Неверие или смешно, как у
капитана, или сухо и неприятно, как у молодого медика. О сомнении, которое остановить труднее, чем было Иисусу Навину остановить
движение миров, — я не имел тогда ни малейшего понятия. В моем мирке оно не занимало никакого места.
— Нет, вы поглядите-ка, полковник, каковы у них морды! Пирогами вы их, что ли, кормите,
капитан? Послушай, эй ты, толсторожий, — указал он
движением подбородка на одного солдата, — тебя Коваль звать?
Понятно, что
капитан безбожно лгал. Настенька сделала нетерпеливое
движение, и когда подошла к ней Дианка и, положив в изъявление своей ласки на колени ей морду, занесла было туда же и лапу, она вдруг, чего прежде никогда не бывало, ударила ее довольно сильно по голове, проговоря...
С лица
капитана капал крупными каплями пот; руки делали какие-то судорожные
движения и, наконец, голова затекла, так что он принужден был приподняться на несколько минут, и когда потом взглянул в скважину, Калинович, обняв Настеньку, целовал ей лицо и шею…
К ней подходил все тот же помощник
капитана. Теперь он с почтительным видом остановился довольно далеко от нее, расставя ноги для устойчивости, балансируя
движениями тела при качке.
— «Овладеть
движением» — это значит: стать во главе его, — толкует Козелков, — я очень хорошо помню, что когда у нас в Петербурге буянили нигилисты, то я еще тогда сказал моему приятелю,
капитану Реброву: чего вы смотрите,
капитан! овладейте
движением — и все будет кончено!
— И
капитан быстро, одним
движением сбросил с себя шинель, присел верхом на стул, с большим мастерством укрепил к столбику стула зонтик и начал быстро отпиливать небольшой кусок проволоки.
Она опустилась с презрением и тревогой, холодно двинув бровью. Томсон, прикрыв лицо рукой, сидел, катая хлебный шарик. Я все время стоял. Стояли также Дюрок, Эстамп,
капитан и многие из гостей. На праздник, как на луг, легла тень. Началось
движение, некоторые вышли из-за стола, став ближе к нам.
В несколько минут штабс-капитан оделся. В дверь опять постучали. С ним была только фуражка. Шашку и пальто он оставил внизу. Он был бледен, но совершенно спокоен, даже руки у него не дрожали, когда он одевался, и все
движения его были отчетливо-неторопливы и ловки. Застегивая последнюю пуговицу сюртука, он подошел к женщине и с такой страшной силой сжал ее руку выше кисти, в запястье, что у нее лицо мгновенно побагровело от крови, хлынувшей в голову.
— Ну, теперь «Витязю» уж нельзя скрыться! — сказал
капитан Лопатину, когда тот в четыре часа утра вступил на вахту. — А все-таки вы, Василий Васильевич, следите в оба глаза за
движениями адмирала.
Тогда один из сербских офицеров сделал
движение рукой, призывая к молчанию толпу. И когда все стихло на дебаркадере вокзала,
капитан Львович начал...
По возбужденно блестящим глазам, по уверенным
движениям, по выражению этих смелых, загорелых лиц, молоденький поручик Иоле Петрович понял, что батарея, которою командовал его брат
капитан Танасио Петрович, готова достойно встретиться лицом к лицу с наступающим врагом.
Эскадра шведская заметила несчастное положение двух судов своих. Уже трепещут в виду крылья ее парусов. Вот друзья, братья готовы исторгнуть бедные жертвы из неприятельских рук!.. Надежда берет верх над отчаянием. Но одно мощное
движение державного кормчего, взявшегося за руль, несколько распоряжений
капитана русского — и шняве нет спасения!
Во время медленных
движений нашей армии до Бородинского сражения и после него Сергей Дмитриевич успел сойтись на короткую, дружескую ногу с
капитаном своей роты Евгением Николаевичем Зыбиным.
Вместе с этим радостным известием о славной победе и о
движении русских войск на Берлин пришла весть о смерти
капитана гвардии Осипа Ивановича Лысенко.
Топнув ногою,
капитан вышел из кухни, а Кукушкин попытался снова приняться за сапог, но, не приняв в расчет силы инерции, последовал за
движением щетки и повалился на лавку.