Неточные совпадения
Все удивительные заключения их о расстояниях, весе,
движениях и возмущениях небесных тел основаны только на видимом
движении светил вокруг неподвижной земли, на том самом
движении, которое теперь передо мной и которое было таким для миллионов людей в продолжение
веков и было и будет всегда одинаково и всегда может быть поверено.
Он тщательно скрывал от своих товарищей эти
движения страстной юношеской души, потому что в тогдашний
век было стыдно и бесчестно думать козаку о женщине и любви, не отведав битвы.
Было невыносимо видеть болтливых людишек, которым глупость юности внушила дерзкое желание подтолкнуть, подхлестнуть
веками узаконенное равномерное
движение жизни.
Он был мрачен лицом, с нависшими бровями, широкими
веками, которые поднимал медленно, и даром не тратил ни взглядов, ни слов. Даже
движений почти не делал. От одного разговора на другой он тоже переходил трудно и медленно.
По оплывшей бородатой физиономии Ильи от одного уха до другого проползает конвульсивное
движение, заменяющее улыбку, и маленькие черные глаза, как у крота, совсем скроются под опухшими красными
веками.
Национальные
движения XIX
века глубоко противоположны универсальному духу средних
веков, которыми владели идеи всемирной теократии и всемирной империи и которые не знали национализма.
— Да стой, стой, — смеялся Иван, — как ты разгорячился. Фантазия, говоришь ты, пусть! Конечно, фантазия. Но позволь, однако: неужели ты в самом деле думаешь, что все это католическое
движение последних
веков есть и в самом деле одно лишь желание власти для одних только грязных благ? Уж не отец ли Паисий так тебя учит?
Разве не жило оно девятнадцать
веков, разве не живет и теперь в
движениях единичных душ и в
движениях народных масс?
Для образованного человека это явление сложное: осколок астероида, случайно вошедший в сферу земного притяжения, раскалившийся от трения о воздух, горящий за счет кислорода воздуха, метеорное железо, космическая пыль… Падение их на Землю в течение многих
веков должно влиять на объем, вес и плотность ее, а всякое малейшее изменение в этом направлении влечет изменение в
движении ее и рефлектирует на
движении других планет и т.д.
Произошло столкновение с ультрареакционным течением в эмиграции, с консервативно-традиционным и клерикальным православием, не желающим знать всего творческого
движения религиозной мысли начала XX
века, с реставрационной политикой, вожделеющей утерянного привилегированного положения.
После Руссо, после романтического
движения XIX
века, появились новые души, с более сложной и более свободно развернутой душевной жизнью.
Духовное
движение, которое существовало и в России и в Европе в конце XIX и начале XX
века, оттеснено.
В конце прошлого
века о правилах уличного
движения в столице и понятия не имели: ни правой, ни левой стороны не признавали, ехали — кто как хотел, сцеплялись, кувыркались… Круглые сутки стоял несмолкаемый шум.
В начале
века у нас было либеральное
движение в части духовенства, главным образом белого.
[См. книгу Пыпина «Религиозные
движения при Александре», а также его книгу «Русское масонство XVIII
века и первой четверти XIX
века».
Необыкновенную честь русскому дворянству делает то, что в своем верхнем аристократическом слое оно создало
движение декабристов, первое освободительное
движение в России, открывшее революционный
век.
В России в начале XIX
века было довольно сильное мистическое
движение, много было мистических кружков, была обширная мистическая литература, переводная и оригинальная.
Это должно было бы быть предостережением для русского мистического
движения начала XX
века.
— Буташевич-Петрашевский, Михаил Васильевич (1821—1866), видный деятель русского освободительного
движения середины XIX
века, руководитель политического кружка, вокруг которою объединил сторонников отмены крепостного права и установления республиканского строя в России.
Она высока ростом: на полголовы выше Александрова. Она полна,
движения ее неторопливы и горды. Лицо ее кажется Александрову античным. Влажные большие темные глаза и темнота нижних
век заставляют Александрова применять к ней мысленно гомеровский эпитет: «волоокая».
«Что оставила нам Греция? Книги, мраморы. Оттого ли она велика, что побеждала, или оттого, что произвела? Не нападения персов помешали грекам впасть в самый грубый материализм. Не нападения же варваров на Рим спасли и возродили его! Что, Наполеон I продолжал разве великое умственное
движение, начатое философами конца прошлого
века?
К тому же мне претило это целование рук (а иные так прямо падали в ноги и изо всех сил стремились облобызать мои сапоги). Здесь сказывалось вовсе не
движение признательного сердца, а просто омерзительная привычка, привитая
веками рабства и насилия. И я только удивлялся тому же самому конторщику из унтеров и уряднику, глядя, с какой невозмутимой важностью суют они в губы мужикам свои огромные красные лапы…
Дедушка Кондратий тоскливо покачал головою, закрыл красные, распухшие
веки и безотрадно махнул рукою. Вместе с этим
движением две едва приметные слезинки покатились из глаз старика.
Сусанна ничего не ответила Элеоноре Карповне — она даже не поглядела на нее и только слегка, под опущенными
веками, повела глазами в ее сторону. По одному этому
движению, — по
движению ее зрачков, — я мог понять, какого рода чувства Сусанна питала ко второй супруге своего вотчима… И я опять чему-то порадовался.
Движение, совершенно противоположное духу средних
веков, стало заявлять свое бытие во всех областях деятельности человеческой.
Тихо взбегают волны на берег, усеянный толпой людей, созидающих каменную преграду их вечному
движению, взбегают и поют свою звучную ласковую песню о прошлом, о всем, что в течение
веков видели они на берегах этой земли…
…Улицы кипели народом, там-сям стояли отдельные группы, что-то читая, что-то слушая; крик и песни, громкие разговоры, грозные возгласы и
движения — все показывало ту лихорадочную возбужденность, ту удвоенную жизнь, то судорожное и страстное настроение, в котором был Париж того времени; казалось, что у камней бился пульс, в воздухе была примешана электрическая струя, наводившая душу на злобу и беспокойство, на охоту борьбы, потрясений, страшных вопросов и отчаянных разрешений, на все, чем были полны писатели XVIII
века.
Вот мировое пространство. В нем мириады пылинок-солнц. Вокруг каждого солнца свои миры. Их больше, чем песчинок в пустыне.
Века, как миги. То на той, то на другой песчинке жизнь вспыхнет, подержится миг-вечность и бесследно замрет. На одной крохотной такой песчинке
движение. Что это там? Какая-то кипит борьба. Из-за чего? Вечность-миг, — и
движение прекратилось, и планета-песчинка замерзла. Не все ли равно, за что шла борьба!
И он не ошибся в своем расчете. Не успел еще доскакать и до лесной опушки Игорь, как незаметно подкравшийся сон тяжело опустился на
веки раненой девушки. Искусно забинтованное плечо почти не давало себя чувствовать сейчас. Было даже, как будто, хорошо и приятно лежать, так, молча, в тиши, без всякого
движения, среди целого моря мягкого душистого сена, совершенно сухого внутри. Не долго боролась с обволакивающей ее со всех сторон дремой Милица и, устроившись поудобнее, завела глаза.
Помню в детстве отшатывающий, всю душу насквозь прохватывающий страх перед темнотой. Трусость ли это у детей — этот настороженный, стихийный страх перед темнотой? Тысячи
веков дрожат в глубине этого страха, — тысячи
веков дневного животного: оно ничего в темноте не видит, а кругом хищники зряче следят мерцающими глазами за каждым его
движением. Разве не ужас? Дивиться можно только тому, что мы так скоро научаемся преодолевать этот ужас.
То был золотой
век русской поэзии, эпоха мистических течений и
движения декабристов.
Аналогичный процесс повторился у нас при переходе от типа людей, создавших культурный ренессанс начала XX
века («идеалистическое»
движение того времени), к типу русского коммуниста.
Скорбный, трагический образ Чаадаева стоит у самого исхода
движения созревшей русской мысли XIX
века.
Только в начале XX
века у нас началось духовное и идейное
движение, в котором родились души, более родственные Достоевскому.
Германия в начале XIX
века, в эпоху великого творческого подъема германского идеализма и романтического
движения, пережила схожую настроенность и схожее самосознание.
Ж. де Местр, романтическое
движение начала XIX
века были реакцией против французской революции и просвещения XVIII
века, но это было творческим
движением вперед, оплодотворившим всю мысль последующего
века.
Католическое и романтическое
движение начала XIX
века возможно было лишь после революции.