Неточные совпадения
В таких полугневных, полупрезрительных мыслях Самгин подошел, заглянул во двор, —
дверь сарая над
погребом тоже была открыта, перед нею стояла, точно колокол, Анфимьевна с фонарем в руке и говорила...
Трактир Егорова когда-то принадлежал Воронину, и на вывеске была изображена ворона, держащая в клюве блин. Все лавки Охотного ряда были мясные, рыбные, а под ними зеленные подвалы. Задние
двери лавок выходили на огромный двор — Монетный, как его называли издревле. На нем были тоже одноэтажные мясные, живорыбные и яичные лавки, а посредине — двухэтажный «Монетный» трактир. В задней части двора — ряд сараюшек с
погребами и кладовыми, кишевшими полчищами крыс.
И вот, когда разбойник вошел в
погреб, мать захлопнула
дверь…
Дальнейшее представляло короткую поэму мучительства и смерти. Дочь из
погреба молит мать открыть
дверь… — Ой, мамо, мамо! Вiдчинiть, бо вiн мене зарiже… — «Ой, доню, доню, нещасна наша доля… Як вiдчиню, то зарiже обоих…» — Ой, мамо, мамо, — молит опять дочь… — И шаг за шагом в этом диалоге у запертой
двери развертывается картина зверских мучений, которая кончается последним восклицанием: — Не вiдчиняйте, мамо, бо вже менi й кишки висотав… — И тогда в темном
погребе все стихает…
Кроме того, при этой задней, совершенно удаленной от всякого соседства комнатке, в стене, была маленькая
дверь в небольшой чуланчик с каменным
погребом, в котором у Арапова сидел на цепи злющий барсук.
Доктор, пройдя первую комнату, кликнул вполголоса Арапова и Персиянцева; никто не отзывался. Он нащупал араповскую кровать и диван, — тоже никого нет. Розанов толкнул
дверь в узенький чуланчик. Из-под пола показалась светлая линия. Наклонясь к этой линии, Розанов взялся за железное кольцо и приподнял люк
погреба. Из творила на него пахнуло сыростью, а трепетный свет из ямы в одно мгновение погас, и доктора окружила совершенная тьма и сверху, и снизу, и со всех сторон.
Туренин хотел что-то сказать, но казаки, не слушая его, втолкнули их обоих в
погреб, заперли
дверь и когда выбрались опять в церковь, то принялись было за плиту; но Кирша, не приказав им закрывать отверстия, вышел на паперть.
Кручина, не говоря ни слова, остановился подле нее; в одну минуту замок был отперт,
дверь отворилась, и Алексей вместе с Киршею и двумя казаками вошел, или, лучше сказать, пролез, с свечкою в руках сквозь узкое отверстие в небольшой четырехугольный
погреб.
Она швырнула ключи в
дверь, и они со звоном упали в моей комнате. Это были ключи от буфета, от кухонного шкапа, от
погреба и от чайной шкатулки, — те самые ключи, которые когда-то еще носила моя мать.
Хозяйка кинулась вслед за ними, заперла ключом
дверь и спряталась в
погреб.
Шесть сильных рук схватили Арефу и поволокли с господского двора, как цыпленка. Дьячок даже закрыл глаза со страху и только про себя молился преподобному Прокопию: попал он из огня прямо в полымя. Ах, как попал… Заводские пристава были почище монастырских служек: руки как железные клещи. С господского двора они сволокли Арефу в какой-то каменный
погреб, толкнули его и притворили тяжелою железною
дверью. Новое помещение было куда похуже усторожского воеводского узилища.
В мастерской становится тихо, как в
погребе, что-то душное, ночное наполняет ее. Острые, раздражающие запахи текут вслед этой троице тихо обезумевших людей; они возбуждают страх и зависть, и когда они скроются за
дверью в сени, — вся мастерская две-три минуты подавленно молчит.
Пошли его развязать, и вдруг
дверь из
погреба наотмашь распахнулась, и этот казак летит на меня прямо, как по воздуху, и, точно сноп, опять упал в ноги и вопит...
А ты, любимый,
Верный пегий пёс?!
От старости ты стал визглив и слеп
И бродишь по двору, влача обвисший хвост,
Забыв чутьём, где
двери и где хлев.
О, как мне дороги все те проказы,
Когда, у матери стянув краюху хлеба,
Кусали мы с тобой её по разу,
Ни капельки друг другом не
погребав.
— Палашка! возьми простыню, повесь на
дверь в спальне! Да зовите мальчиков к ужину, где они?… Котлеты подавайте, варенец, сливки с
погреба… Скорей! Где Аринка? А, яичницу уже подали, — говорит она, торопливо входя и садясь к самовару. — Ну, господа, чего же вы ждете? Хотите, чтоб остыла яичница? Садитесь!
— Ну, вот за это спасибо, чудотворец. Погреба-то вели отпереть, не то ведь — народ у меня озорной, разбойник на разбойнике. Не ровен час: сам
двери вон — да без угощенья, что ни есть в
погребу, и выхлебают. Не вводи бедных во грех — отдай ключи.
В открытую настежь
дверь виден был весь двор, большой дом, где жили господа, видны были ворота,
погреба, дворницкая.
Розвальни с связанным князем и усевшимися в них опричниками, конвоируемые несколькими из них верхами, быстро выехали за ворота княжеского дома. Григорий Лукьянович тоже вскочил на лошадь и помчался за ними следом. Оставшиеся опричники стали хозяйничать в княжеских
погребах и хоромах. Панкратьевна с воем вернулась наверх, отперла
дверь и бросилась к княжне.
Открытые настежь
двери людских изб,
погребов и сараев, разбитые там и сям бочки и бочонки указывали на то, что дворня разбежалась и что опричники вдосталь похозяйничали во владениях опального боярина.
Дверь распахнулась, и на пороге показался бородатый мужик, в кучерском кафтане и с большим чемоданом на плече, весь, с головы до ног, облепленный снегом. Вслед за ним вошла невысокая, почти вдвое ниже кучера, женская фигура без лица и без рук, окутанная, обмотанная, похожая на узел и тоже покрытая снегом. От кучера и узла на девочку пахнуло сыростью, как из
погреба, и огонь свечки заколебался.