Неточные совпадения
—
Да нет, братец, я уж двадцать раз вам повторял: не возите больше. У меня материалу столько накопилось, что девать
некуда.
— А голубям — башки свернуть. Зажарить. Нет, — в самом деле, — угрюмо продолжал Безбедов. — До самоубийства дойти можно. Вы идете лесом или — все равно — полем, ночь, темнота, на земле, под ногами, какие-то шишки. Кругом — чертовщина: революции, экспроприации, виселицы, и… вообще — деваться
некуда! Нужно, чтоб пред вами что-то светилось. Пусть даже и не светится, а просто: существует.
Да — черт с ней — пусть и не существует, а выдумано, вот — чертей выдумали, а верят, что они есть.
— Пестрая мы нация, Клим Иванович, чудаковатая нация, — продолжал Дронов, помолчав, потише, задумчивее, сняв шапку с колена, положил ее на стол и, задев лампу, едва не опрокинул ее. — Удивительные люди водятся у нас, и много их, и всем
некуда себя сунуть. В революцию? Вот прошумела она, усмехнулась,
да — и нет ее. Ты скажешь — будет! Не спорю. По всем видимостям — будет. Но мужичок очень напугал. Организаторов революции частью истребили, частью — припрятали в каторгу, а многие — сами спрятались.
—
Да ведь несчастному князю Николаю Ивановичу почти и
некуда спастись теперь от всей этой интриги или, лучше сказать, от родной своей дочери, кроме как на вашу квартиру, то есть на квартиру друга; ведь вправе же он считать вас по крайней мере хоть другом!..
По Лене живут все русские поселенцы и, кроме того, много якутов: оттого все русские и здесь говорят по-якутски, даже между собою. Все их сношения ограничиваются якутами
да редкими проезжими. Летом они занимаются хлебопашеством, сеют рожь и ячмень, больше для своего употребления, потому что сбывать
некуда. Те, которые живут выше по Лене, могут сплавлять свои избытки по реке на золотые прииски, находящиеся между городами Киренском и Олекмой.
За этим
некуда уже тратить денег, только вот остался иностранец, который приехал учить гимнастике,
да ему не повезло, а в числе гимнастических упражнений у него нет такой штуки, как выбираться из чужого города без денег, и он не знает, что делать.
Дорога уже лучше, торнее, морозы возобновились,
да еще с ветром: несносно, спрятаться
некуда.
Дрянные бревна едва сколочены, щели заклеены бумагой, лавки покрыты сеном,
да камин, от огня которого
некуда деваться.
И когда она просыпается поздно поутру, уж вместо всех прежних слов все только борются два слова с одним словом: «не увижусь» — «увижусь» — и так идет все утро; забыто все, забыто все в этой борьбе, и то слово, которое побольше, все хочет удержать при себе маленькое слово, так и хватается за него, так и держит его: «не увижусь»; а маленькое слово все отбегает и пропадает, все отбегает и пропадает: «увижусь»; забыто все, забыто все, в усилиях большего слова удержать при себе маленькое,
да, и оно удерживает его, и зовет на помощь себе другое маленькое слово, чтобы
некуда было отбежать этому прежнему маленькому слову: «нет, не увижусь»… «нет, не увижусь», —
да, теперь два слова крепко держат между собою изменчивое самое маленькое слово,
некуда уйти ему от них, сжали они его между собою: «нет, не увижусь» — «нет, не увижусь»…
— Ах, не смейтесь, — проговорила она с живостью, — а то я вам скажу сегодня то, что вы мне сказали вчера: «Зачем вы смеетесь?» — и, помолчав немного, она прибавила: — Помните, вы вчера говорили о крыльях?.. Крылья у меня выросли —
да лететь
некуда.
Да, она развилась. Все данные ей природой способности раскрылись вполне, и ничего другого ждать было нечего. Но как быстро все объяснилось! как жестока судьба, которая разом сняла покровы с его дорогих заблуждений, не давши ему даже возможности вдоволь налюбоваться ими! Ему и укрыться
некуда. Везде, в самом отдаленном уголку дома, его настигнет нахальный смех панов Туровского, Бандуровского и Мазуровского.
Скучно становилось, тоскливо. Помещики, написавши уставные грамоты, покидали родные гнезда и устремлялись на поиски за чем-то неведомым. Только мелкота крепко засела, потому что идти было
некуда,
да Струнников не уезжал, потому что нес службу,
да и кредиторы следили за ним. На новое трехлетие его опять выбрали всемишарами, но на следующее выбрали уже не его, а Митрофана Столбнякова. Наступившая судебная реформа начала оказывать свое действие.
Эти две различные по духу и по виду партии далеко держались друг от друга. У бедноты не было знакомств, им
некуда было пойти,
да и не в чем. Ютились по углам, по комнаткам, а собирались погулять в самых дешевых трактирах. Излюбленный трактир был у них неподалеку от училища, в одноэтажном домике на углу Уланского переулка и Сретенского бульвара, или еще трактир «Колокола» на Сретенке, где собирались живописцы, работавшие по церквам. Все жили по-товарищески: у кого заведется рублишко, тот и угощает.
— А какие там люди, Сима, — рассказывал жене Галактион, — смелые
да умные! Пальца в рот не клади… И все дело ведется в кредит. Капитал — это вздор. Только бы умный
да надежный человек был, а денег сколько хочешь. Все дело в обороте. У нас здесь и капитал-то у кого есть, так и с ним
некуда деться. Переваливай его с боку на бок, как дохлую лошадь. Все от оборота.
Под этим настроением Галактион вернулся домой. В последнее время ему так тяжело было оставаться подолгу дома, хотя, с другой стороны, и деваться было
некуда. Сейчас у Галактиона мелькнула было мысль о том, чтобы зайти к Харитине, но он удержался. Что ему там делать?
Да и нехорошо… Муж в остроге, а он будет за женой ухаживать.
— Я его бранила всю дорогу…
да, — шептала она, глотая слезы. — Я только дорогой догадалась, как он смеялся и надо мной и над тобой. Что ж, пусть смеются, — мне все равно. Мне
некуда идти, Галактион. У меня вся душа выболела. Я буду твоей кухаркой, твоей любовницей, только не гони меня.
—
Да, дело совершенно верное, — тянул Мышников. — И даже очень глупое… А у Прасковьи Ивановны свой отдельный капитал. Притом дни самого Бубнова уже сочтены… Мне говорил доктор… ну, этот сахар, как его… Кочетов. Он тут что-то этакое вообще…
Да, нам положительно
некуда так торопиться.
Лопахин. Замечательного в этом саду только то, что он очень большой. Вишня родится раз в два года,
да и ту девать
некуда, никто не покупает.
Сначала большие стаи нырков пролетают, не опускаясь,
да и
некуда им опускаться; вслед за ними появляются нырки парами везде, где река или материк в пруде очистились от льда, а на больших реках — по полыньям; потом до лета нырки продолжают держаться по рекам и прудам, парами и в одиночку.
— Ключик добудь, Марьюшка… — шептал Петр Васильич. — Вызнай, высмотри, куды он его прячет… С собой носит? Ну, это еще лучше… Хитер старый пес. А денег у него неочерпаемо… Мне в городу сказывали, Марьюшка. Полтора пуда уж сдал он золота-то, а ведь это тридцать тысяч голеньких денежек.
Некуда ему их девать. Выждать, когда у него большая получка будет, и накрыть…
Да ты-то чего боишься, дура?
Между скитом Фаины и скитом Енафы шла давнишняя «пря», и теперь мать Енафа задалась целью влоск уничтожить Фаину с ее головщицей. Капитолина была рябая девка с длинным носом и левое плечо у ней было выше, а Аглаида красавица — хоть воду у ней с лица пей. Последнего, конечно, Енафа не говорила своей послушнице,
да и торопиться было
некуда: пусть исправу сперва примет
да уставы все пройдет, а расчет с Фаиной потом. Не таковское дело, чтобы торопиться.
— Ихнее дело, матушка, Анфиса Егоровна, — кротко ответила Таисья, опуская глаза. — Не нам судить ихние скитские дела…
Да и деваться Аграфене
некуда, а там все-таки исправу примет. За свой грех-то муку получать… И сама бы я ее свезла,
да никак обернуться нельзя: первое дело, брательники на меня накинутся, а второе — ущитить надо снох ихних. Как даве принялись их полоскать — одна страсть… Не знаю, застану их живыми аль нет. Бабенок-то тоже надо пожалеть…
Этой уж
некуда было ехать,
да и незачем: вот бы сенца поставить для коровы — и то вперед.
Уйти?
да и уйти
некуда; в театр — часом денег нет; в трактир — подло,
да и скучно одному и, наконец, совестно.
—
Да не только нового приюта, а и новой жизни, Дмитрий Петрович, — говорила Полинька. — Теперь я ясно вижу, что это будет бесконечная глупая песенка, если вы не устроитесь как-нибудь умнее. Ребенка вам отдадут, в этом будьте уверены.
Некуда им деть его: это ведь дело нелегкое; а жену обеспечьте: откупитесь, наконец.
—
Да кто лечит? Сулима наш прописывает. Вот сейчас перед вашим приходом чуть с ним не подралась: рецепт прописал,
да смотрю, свои осматки с ног скидает, а его новые сапожки надевает. Вам, говорит, пока вы больны, выходить
некуда. А он молчит. Ну что же это такое: последние сапожонки, и то у живого еще с ног волокут! Ведь это ж аспиды, а не люди.
«
Да, — думал доктор, — в этой сторонушке на каких вздумаешь крыльях летать, летать просторно, только бывает, что сесть
некуда».
—
Да уйти-то ей
некуда. Она здесь и живет.
— То-то. Чудно мне это тогда показалось. Чтой-то, думаю, наши грибы им полюбились! Своих рощей девать
некуда, а они всё к нам
да к нам. А они вон что!
Другой бы забранил, а он, напротив, еще приголубит:"Ничего, говорит, привыкнешь! нам спешить
некуда!"И точно: потихоньку
да помаленьку, я и сама наконец стала удивляться, что можно было находить в нем страшного!
Но тогда было время тугое, и, несмотря на оборотливость Дерунова, дела его развивались не особенно быстро. Он выписался из мещан в купцы, слыл за человека зажиточного, но долго и крепко держался постоялого двора и лабаза. Может быть, и скопился у него капиталец,
да по тогдашнему времени пристроить его было
некуда.
—
Да сначала, как уставную-то грамоту писал, перестарался уж очень. Землю, коя получше, за собой оставил, ан дача-то и вышла у него клочьями. Тоже плут ведь он! думал:"Коли я около самой ихней околицы землю отрежу, так им и курицы
некуда будет выпустить!" — ан вышло, что курицы-то и завсе у него в овсе!
— Эх, батюшка! — сказала мать. — Они горе видят, они понимают,
да ведь деваться им
некуда, кроме этого!
— Почему? А почему у нас нет перьев, нет крыльев — одни только лопаточные кости — фундамент для крыльев?
Да потому что крылья уже не нужны — есть аэро, крылья только мешали бы. Крылья — чтобы летать, а нам уже
некуда: мы — прилетели, мы — нашли. Не так ли?
—
Да ведь что же делать-с? деться было
некуда. А тут хорошо.
Возвращаться"домой"незачем,
да и
некуда: никакого"дома"нет, а есть конура.
«
Да, он явится, ему
некуда больше идти — этого не миновать!
— Не иначе, что так будет! — повторяет Антон Васильев, — и Иван Михайлыч сказывал, что он проговаривался: шабаш! говорит, пойду к старухе хлеб всухомятку есть!
Да ему, сударыня, коли по правде сказать, и деваться-то, окроме здешнего места,
некуда. По своим мужичкам долго в Москве не находится. Одежа тоже нужна, спокой…
— Огурчики-то, брат, нынче не удались! Корявые
да с пятнами — нет настоящего огурца,
да и шабаш! Видно, прошлогодними будем питаться, а нынешние — в застольную, больше
некуда!
Впоследствии, когда мне удалось видеть много таких и подобных хранителей старой веры, и в народе, и в интеллигенции, я понял, что это упорство — пассивность людей, которым
некуда идти с того места, где они стоят,
да и не хотят они никуда идти, ибо, крепко связанные путами старых слов, изжитых понятий, они остолбенели в этих словах и понятиях.
—
Да, пожалуй что и
некуда, — ответил Ахилла.
— Ну
да ведь, отец Савелий, нельзя же все так строго. Ведь если докажут, так деться
некуда.
—
Да, им хорошо, как две хаты есть, — вмешалась за Марьяну старуха: — а вот к Фомушкиным тоже ихнего начальника отвели, так, бают, весь угол добром загородил, а с своею семьей деваться
некуда. Слыхано ли дело, целую орду в станицу пригнали! Что будешь делать, — сказала она. — И каку черную немочь они тут работать будут!
—
Да ведь и так скучно, дядя, в станице или на кордоне; а разгуляться поехать
некуда. Все народ робкий. Вот хоть бы Назар. Намедни в ауле были; так Гирей-хан в Ногаи звал за конями, никто не поехал; а одному как же?
— Не знаю…
Да мне и
некуда идти… Я ничего не знаю.
— Все грешны,
да Божьи, и девать нас
некуда. Богатое?
Двоеточие.
Да я думал, понимаете, у племянника до конца дней основаться… а с его стороны не вижу охоты поддержать меня в этом намерении. А деваться мне
некуда… никого у меня нет… деньги есть… а больше ничего нет!
— Здесь все друг другу чужие, пока не помрут… А отсюда живы редко выходят. Работа легкая, часа два-три утром, столько же вечером, кормят сытно, а тут тебе и конец… Ну эта легкая-то работа и манит всякого… Мужик сюда мало идет, вреды боится, а уж если идет какой, так либо забулдыга, либо пропоец… Здесь больше отставной солдат работает али никчемушный служащий, что от дела отбился. Кому сунуться
некуда… С голоду
да с холоду…
Да наш брат, гиляй бездомный, который, как медведь, любит летом волю, а зимой нору…
— Вот, гляди, ребята, это все мое состояние. Пропьем, а потом уж вы меня в артель возьмите, надо и лямку попробовать… Прямо говорить буду, деваться
некуда, работы никакой не знаю, служил в цирке,
да пришлось уйти, и паспорт там остался.
—
Да ведь и пистолетишко-то, чай, не заряжен? — спросил его Илья, равнодушно, усталыми глазами глядя на него. — Что ты бесишься? Я не ухожу…
Некуда мне идти… Каторгой грозишь? Ну… каторга, так каторга…