Сам указ угрожает жестокою казнью: какая казнь могла считаться жестокою в то время, когда отсечение руки и обеих ног было только облегчением прежней казни смертной (Поли. собр. зак., № 510), когда били кнутом невьянского приказчика за то, что он не
дал подвод, недалеко от Тобольска, царским сокольникам, которые поэтому должны были нанять себе подводы за 40 алтын (Акты исторические, том IV, № 64).
Неточные совпадения
— Да потому, вероятно, что покуда еще около себя побираются.
Дай срок, у своих из карманов повыберут, а потом и в Белуджистан с
подводами потянутся.
— Как знать, милый друг маменька! А вдруг полки идут! Может быть, война или возмущение — чтоб были полки в срок на местах! Вон, намеднись, становой сказывал мне, Наполеон III помер, — наверное, теперь французы куролесить начнут! Натурально, наши сейчас вперед — ну, и
давай, мужичок, подводку! Да в стыть, да в метель, да в бездорожицу — ни на что не посмотрят: поезжай, мужичок, коли начальство велит! А нас с вами покамест еще поберегут, с
подводой не выгонят!
Мельники, хозяева пристаней, зажиточные ремесленные мещане и богатые домохозяева из мужиков, нуждающиеся в батраках,
дают всегда большую цену таким усилкам, для которых поднять плечом
подводу или взвалить на спину восьмипудовый мешок с мукой — сущая шаль.
«По возвращении от невзятия Азова, — пишет он, — с консилии генералов указано мне к будущей войне делать галеи, для чего удобно мню быть шхиптиммерманам (корабельным плотникам) всем от вас сюды: понеже они сие зимнее время туне будут препровождать, а здесь тем временем великую пользу к войне учинить; а корм и за труды заплата будет довольная, и ко времени отшествия кораблей (то есть ко времени открытия навигации в Архангельске) возвращены будут без задержания, и тем их обнадежь, и
подводы дай, и на дорогу корм».
И опять миряне скребли свои затылки. У кого была совесть, тот себе думал: «Хоть бы
подводу дать за жидовские деньги…» Да, видите, побоялся каждый: пожалуй, люди догадаются, что, значит, он с жидом не рассчитался. А мельник опять думал: «Ну, народ! Вот так же и меня будут рады спровадить, если я когда-нибудь
дам маху».
— Изволь! С разумными людьми говорить приятно. Сердиться нужно на то, что не
дали вам
подвод, а заставили шагать пешком…
По осени их везти неспособно было из Дмитровки, а теперь готовьтесь: как санный путь встанет — поезжайте на пяти
подводах, берите по две четверти на лошадь и привозите домой, ссыплем в один мой амбар, а по весне, что бог
даст, — запашем и засеем все земли — мои и ваши, и будет чудесно… не правда ли?
На наем
подводы Пахомушка сколько-то господских денег
дал Семенушке.
— Прекрасно! Можете ли вы, Евгения Сергеевна, выхлопотать от вашего постояльца приказ управляющему его, чтобы он
дал нам для нашей экспедиции достаточное число
подвод и рабочих, и вина в волю. Последнее условие неизменно.
— По нашему делу разве увеземся? — сказал Ферапонтов. —
Дай до Дорогобужа по 7 рублей за
подводу. И я говорю: креста на них нет! — сказал он.
— Мама, — кричала Наташа, — я вам голову
дам на отсечение, что это он. Я вас уверяю. Постой, постой, — кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще
подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
— Знаешь, ma chère, [дружок,] я вот чтó хотел тебе сказать… mа chère графинюшка… ко мне приходил офицер, просят, чтобы
дать несколько
подвод под раненых.