Неточные совпадения
Наконец все жиды, подняли такой крик, что жид, стоявший на сторо́же, должен был
дать знак к молчанию, и Тарас уже начал опасаться за свою безопасность, но, вспомнивши, что жиды не могут иначе рассуждать, как на улице, и что их языка сам демон не поймет, он
успокоился.
Чтоб утешить бедного Савельича, я
дал ему слово впредь без его согласия не располагать ни одною копейкою. Он мало-помалу
успокоился, хотя все еще изредка ворчал про себя, качая головою: «Сто рублей! легко ли дело!»
— Бабушка! ты не поняла меня, — сказала она кротко, взяв ее за руки, —
успокойся, я не жалуюсь тебе на него. Никогда не забывай, что я одна виновата — во всем… Он не знает, что произошло со мной, и оттого пишет. Ему надо только
дать знать, объяснить, как я больна, упала духом, — а ты собираешься, кажется, воевать! Я не того хочу. Я хотела написать ему сама и не могла, — видеться недостает сил, если б я и хотела…
Приехал доктор. Татьяна Марковна, утаив причину, искусно объяснила ему расстройство Веры. Он нашел признаки горячки,
дал лекарство и сказал, что если она
успокоится, то и последствий опасных ожидать нельзя.
Козлов, в свою очередь, отвел Райского в сторону. Долго шептал он ему, прося отыскать жену,
дал письмо к ней и адрес ее, и
успокоился, когда Райский тщательно положил письмо в бумажник.
Правда, мама все равно не
дала бы ему спокойствия, но это даже тем бы и лучше: таких людей надо судить иначе, и пусть такова и будет их жизнь всегда; и это — вовсе не безобразие; напротив, безобразием было бы то, если б они
успокоились или вообще стали бы похожими на всех средних людей.
Баниосы спрашивали, что заключается в этой записочке, но им не сказали, так точно, как не объявили и губернатору, куда и надолго ли мы идем. Мы все думали, что нас остановят,
дадут место и скажут, что полномочные едут; но ничего не было. Губернаторы, догадавшись, что мы идем не в Едо,
успокоились. Мы сказали, что уйдем сегодня же, если ветер будет хорош.
Решились не допустить мачту упасть и в помощь ослабевшим вантам «заложили сейтали» (веревки с блоками). Работа кипела, несмотря на то, что уж наступила ночь.
Успокоились не прежде, как кончив ее. На другой день стали вытягивать самые ванты. К счастию, погода стихла и
дала исполнить это, по возможности, хорошо. Сегодня мачта почти стоит твердо; но на всякий случай заносят пару лишних вант, чтоб новый крепкий ветер не застал врасплох.
Знаю только, что потом, когда уже все
успокоилось и все поняли, в чем дело, судебному приставу таки досталось, хотя он и основательно объяснил начальству, что свидетель был все время здоров, что его видел доктор, когда час пред тем с ним сделалась легкая дурнота, но что до входа в залу он все говорил связно, так что предвидеть было ничего невозможно; что он сам, напротив, настаивал и непременно хотел
дать показание.
В это время подошли кони. Услышав наш выстрел, А. И. Мерзляков остановил отряд и пришел узнать, в чем дело. Решено было для добычи меда оставить двое стрелков. Надо было сперва
дать пчелам
успокоиться, а затем морить их дымом и собрать мед. Если бы это не сделали мы, то все равно весь мед съел бы медведь.
Я
дал ему
успокоиться, подсел к нему…
Манзы сначала испугались, но потом, узнав, в чем дело,
успокоились. Они накормили нас чумизной кашей и
дали чаю. Из расспросов выяснилось, что мы находимся у подножия Сихотэ-Алиня, что далее к морю дороги нет вовсе и что тропа, по которой прошел наш отряд, идет на реку Чжюдямогоу [Чжу-цзя-ма-гоу — долина семьи Чжу, где растет конопля.], входящую в бассейн верхней Улахе.
Долго сидели мы у костра и слушали рев зверей. Изюбры не
давали нам спать всю ночь. Сквозь дремоту я слышал их крики и то и дело просыпался. У костра сидели казаки и ругались. Искры, точно фейерверк, вздымались кверху, кружились и одна за другой гасли в темноте. Наконец стало светать. Изюбриный рев понемногу стих. Только одинокие ярые самцы долго еще не могли
успокоиться. Они слонялись по теневым склонам гор и ревели, но им уже никто не отвечал. Но вот взошло солнце, и тайга снова погрузилась в безмолвие.
Решено было
дать пчелам
успокоиться. Перед вечером два казака вновь пошли к улью, но уже ни меда, ни пчел не нашли. Улей был разграблен медведями. Так неудачно кончился наш поход за диким медом.
Когда он кончил, то Марья Алексевна видела, что с таким разбойником нечего говорить, и потому прямо стала говорить о чувствах, что она была огорчена, собственно, тем, что Верочка вышла замуж, не испросивши согласия родительского, потому что это для материнского сердца очень больно; ну, а когда дело пошло о материнских чувствах и огорчениях, то, натурально, разговор стал представлять для обеих сторон более только тот интерес, что, дескать, нельзя же не говорить и об этом, так приличие требует; удовлетворили приличию, поговорили, — Марья Алексевна, что она, как любящая мать, была огорчена, — Лопухов, что она, как любящая мать, может и не огорчаться; когда же исполнили меру приличия надлежащею длиною рассуждений о чувствах, перешли к другому пункту, требуемому приличием, что мы всегда желали своей дочери счастья, — с одной стороны, а с другой стороны отвечалось, что это, конечно, вещь несомненная; когда разговор был доведен до приличной длины и по этому пункту, стали прощаться, тоже с объяснениями такой длины, какая требуется благородным приличием, и результатом всего оказалось, что Лопухов, понимая расстройство материнского сердца, не просит Марью Алексевну теперь же
дать дочери позволения видеться с нею, потому что теперь это, быть может, было бы еще тяжело для материнского сердца, а что вот Марья Алексевна будет слышать, что Верочка живет счастливо, в чем, конечно, всегда и состояло единственное желание Марьи Алексевны, и тогда материнское сердце ее совершенно
успокоится, стало быть, тогда она будет в состоянии видеться с дочерью, не огорчаясь.
— Постарайся, посмотри. Если можешь, прекрасно.
Успокойся,
дай идти времени и увидишь, что можешь и чего не можешь. Ведь ты ко мне очень сильно расположена, как же ты можешь обидеть меня?
Все
успокоилось. Вдруг у дома появился полицмейстер в сопровождении жандармов и казаков, которые спешились в Глинищевском переулке и совершенно неожиданно
дали два залпа в верхние этажи пятиэтажного дома, выходящего в переулок и заселенного частными квартирами. Фабричный же корпус, из окон которого кидали кирпичами, а по сообщению городовых, даже стреляли (что и заставило их перед этим бежать), находился внутри двора.
Впрочем, днем заяц ходит мало и сейчас ложится; через несколько времени,
дав зайцу
успокоиться, опять и уж очень скоро сойти его; но на второй лежке он не так крепко лежит, как на первой.
Ему не
дали договорить и усадили опять; стали упрашивать
успокоиться. Ганя в ярости ушел в угол. Нина Александровна трепетала и плакала.
Дай бог, чтоб она, с теплой душой своей,
успокоилась.
Барин, точно, чуть не
успокоился. Когда Ольга Сергеевна пришла со свечою, чтобы побудить его к чаю, он лежал с открытыми глазами,
давал знак одною рукою и лепетал какой-то совершенно непонятный вздор заплетающимся языком.
Разговор далее между ними не продолжался. Вихрову стало как-то стыдно против Юлии, а она, видимо, собиралась со своими чувствами и мыслями. Он отошел от нее, чтобы
дать ей
успокоиться.
— Наконец-то вы
успокоились, Лидочка! — говорила ей классная
дама.
— Не
дам, сударь! — возразил запальчиво Петр Михайлыч, как бы теряя в этом случае половину своего состояния. — Сделайте милость, братец, — отнесся он к капитану и послал его к какому-то Дмитрию Григорьичу Хлестанову, который говорил ему о каком-то купце, едущем в Москву. Капитан сходил с удовольствием и действительно приискал товарища купца, что сделало дорогу гораздо дешевле, и Петр Михайлыч
успокоился.
—
Успокойтесь, Катерина Ивановна! — говорил он. —
Успокойтесь!
Даю вам честное слово, что дело это я кончу на этой же неделе и передам его в судебное место, где гораздо больше будет средств облегчить участь подсудимого; наконец, уверяю вас, употреблю все мои связи… будем ходатайствовать о высочайшем милосердии. Поймите вы меня, что один только царь может спасти и помиловать вашего отца — клянусь вам!
— Ну, ну, друг мой,
успокойся! ведь я так только. Послужи, воротись сюда, и тогда что бог
даст; невесты не уйдут! Коли не забудешь, так и того… Ну, а…
— Тише, мальчишка! — крикнул ласково и повелительно Отте. — Помолчи немножко. Господин поручик, — обратился он к Михину, — это не он, а его дурацкий переломный возраст скандалит.
Дайте мальчику
успокоиться, и все пройдет. Ведь все мы переживали этот козлиный период.
Сначала отец как-то поморщился, узнав, что сын
дает мне своего Тебенька, но когда на другой день мы устроили кавалькаду и я взял на нем два раза ограду, — он
успокоился, и мы окончательно подружились.
— Ну-ну-ну!
успокойся! уйду! Знаю, что ты меня не любишь… стыдно, мой друг, очень стыдно родного брата не любить! Вот я так тебя люблю! И детям всегда говорю: хоть брат Павел и виноват передо мной, а я его все-таки люблю! Так ты, значит, не делал распоряжений — и прекрасно, мой друг! Бывает, впрочем, иногда, что и при жизни капитал растащат, особенно кто без родных, один… ну да уж я поприсмотрю… А? что? надоел я тебе? Ну, ну, так и быть, уйду!
Дай только Богу помолюсь!
Инсаров не смел писать к ней и только косвенно, в разговорах с Берсеневым, намекал на нее; а Берсенев, с притворным равнодушием, рассказывал ему о своих посещениях у Стаховых, стараясь, однако,
дать ему понять, что Елена была очень огорчена и что теперь она
успокоилась.
Алакаева,
дав ему
успокоиться, с твердостью сказала: «Если это твое непременное желание, то вот тебе мой совет.
Он поцеловал невестку,
дал поцеловать руку сыну и отпустил их, а сам разделся и лег
успокоиться от необыкновенных своихтелесных подвигов и душевного движенья.
Лука. А господь — взглянет на тебя кротко-ласково и скажет: знаю я Анну эту! Ну, скажет, отведите ее, Анну, в рай! Пусть
успокоится… Знаю я, жила она — очень трудно… очень устала…
Дайте покой Анне…
Заметив в себе недовольство, они стараются прогнать его; но, видя, что оно не проходит, кончают тем, что
дают полную свободу высказаться новым требованиям, возникающим в душе, и затем уже не
успокоятся, пока не достигнут их удовлетворения.
Или еще: стонут Древляне, оголтели Радимичи, а Корела даже не помнит, с которых пор одной пушниной питается. Надо утешить и их:
успокойся, Корела!
дай только с основами управиться, и все будет: и мамон чистым хлебом набьешь, и недоимки очистишь!
— Не успокоишь? Ты скажи-ка отцу своему, чтоб он
дал мне хоть половину тех денег, что у дедушки Еремея вместе с моим дядей они выкрали, — я и
успокоюсь, — да!
Уходить поздно. Надо находить другой выход. Зная диспозицию нападения врага, вмиг соображаю и
успокаиваюсь: первое дело следить за Дылдой и во что бы то ни стало не
дать потушить лампу: «темная» не удастся, при огне не решатся. Болдоха носит бороду — значит, трусит. Когда Болдоха меня узнает, я скажу ему, что узнал Безухого, открою секрет его шапки — и кампания выиграна. А пока буду следить за каждым, кто из чужих полезет к столу, чтобы сорвать лампу. Главное — за Дылдой.
Кручинина. И рада бы
успокоиться, да не
дают. Я чуть было не умерла вчера.
Турусина. Уж ты разговорилась очень. Я устала,
дай мне отдохнуть, немного
успокоиться. (Целует Машеньку; она уходит.) Милая девушка! На нее и сердиться нельзя; она и сама, я думаю, не понимает, что болтает. Где же ей понимать? Так лепечет. Я все силы употреблю, чтобы она была счастлива; она вполне этого заслуживает. Сколько в ней благоразумия и покорности! Она меня тронула почти до слез своею детскою преданностью. Право, так взволновала меня. (Нюхает спирт.)
Княгиня, отправив этих гостей,
успокоилась. К Патрикею, правда, являлся полицейский узнавать, что за человек живет у них под именем дворянина Рогожина, но Патрикей знал, как обходиться с чиновными людьми: он
дал ему двадцать пять рублей и сказал, что это был из их мест крепостной, в уме тронутый, но его в Белые берега к подспудным мощам отправили.
Он в самом деле был поставлен в довольно затруднительное положение: по своему уму-разуму и по опытам своей жизни он полагал, что если любимая женщина грустит, капризничает, недовольна вами, то стоит только
дать ей денег, и она сейчас
успокоится; но в г-же Петицкой он встретил совершенно противуположное явление: сблизясь с ней довольно скоро после их первого знакомства, он, видя ее небогатую жизнь, предложил было ей пятьсот рублей, но она отвергнула это с негодованием.
Негина. После, Петя, после.
Дай мне немного
успокоиться! Мне теперь не до того.
Да скиньте вашу саблю, отдохните,
успокойтесь!» Я стал было извиняться, но ласковый хозяин не
дал мне выговорить ни слова, осыпал меня приветствиями и, браня без милосердия французов, твердил беспрестанно: «Защитники, спасители наши!
— Ты знаешь, — начал опять, с ударением на слове «ты» и с улыбкою, Рудин, — во мне сидит какой-то червь, который грызет меня и гложет и не
даст мне
успокоиться до конца. Он наталкивает меня на людей — они сперва подвергаются моему влиянию, а потом…
— Постойте, братцы, это самое дело нужно рассудить, — заявил трубочист. —
Дайте только мне сначала умыться… Я разберу ваше дело по совести. А ты, Воробей Воробеич, пока немного
успокойся…
Ольга.
Успокойся, Маша…
Успокойся…
Дай ей воды.
К утру и совсем
успокоился Саша: к нему пришла Женя Эгмонт и все остальное назвала сном, успокоила дыханием и ужасным, мучительным корчам луны
дала певучесть песни, — а к пробуждению, сделав свое дело, ушла из памяти неслышно.
Случалось, долго не может заснуть Жегулев, ищет безнадежно, на чем бы
успокоиться мыслью, взывает о забвении — и все напрасно; и только одна милая картина, вызываясь из памяти настойчиво,
давала под конец облегчение и легкий сон.
— Не фантазируйте, моя милая. На библиотечку деньги нужны, Ну, я вас теперь оставлю, а вы
успокойтесь и подумайте, а завтра приходите ко мне веселенькая. Это будет очаровательно! Ну, прощайте, мой ангелочек.
Дайте я вас поцелую.
Там он сосредоточит все заветное, пригретое, приголубленное; туда он придет после изнурительных скитаний по белу свету, чтоб
успокоиться от жизненных обид; там он взлелеет своих детей и
даст им возможность проникнуться впечатлениями настоящей, ненасурмленной действительности; там он почувствует себя свободным от всяческой подлой зависимости, от заискиваний, от унизительной борьбы за право дышать, говорить, мыслить…