Ужин у князя Василия Курагина. Влюбленные Пьер и Элен сидят рядом. «Старая княгиня, предлагая с
грустным вздохом вина своей соседке и сердито взглянув на дочь, этим вздохом как будто говорила: «да, теперь нам с вами ничего больше не осталось, как пить сладкое вино, моя милая, теперь время этой молодежи быть так дерзко, вызывающе-счастливой». «И что за глупость все то, что я рассказываю, как будто это меня интересует, — думал дипломат, взглядывая на счастливые лица любовников: — Вот это счастье!»
Неточные совпадения
Эта таинственность только раздражала любопытство, а может быть, и другое чувство Лизы. На лице ее, до тех пор ясном, как летнее небо, появилось облачко беспокойства, задумчивости. Она часто устремляла на Александра
грустный взгляд, со
вздохом отводила глаза и потупляла в землю, а сама, кажется, думала: «Вы несчастливы! может быть, обмануты… О, как бы я умела сделать вас счастливым! как бы берегла вас, как бы любила… я бы защитила вас от самой судьбы, я бы…» и прочее.
Со
вздохом витязь вкруг себя
Взирает
грустными очами.
«О поле, поле, кто тебя
Усеял мертвыми костями?
Чей борзый конь тебя топтал
В последний час кровавой битвы?
Кто на тебе со славой пал?
Чьи небо слышало молитвы?
Зачем же, поле, смолкло ты
И поросло травой забвенья?..
Времен от вечной темноты,
Быть может, нет и мне спасенья!
Быть может, на холме немом
Поставят тихий гроб Русланов,
И струны громкие Баянов
Не будут говорить о нем...
Иногда мне казалось, что церковь погружена глубоко в воду озера, спряталась от земли, чтобы жить особенною, ни на что не похожею жизнью. Вероятно, это ощущение было вызвано у меня рассказом бабушки о граде Китеже, и часто я, дремотно покачиваясь вместе со всем окружающим, убаюканный пением хора, шорохом молитв,
вздохами людей, твердил про себя певучий,
грустный рассказ...
Издали, как удары огромного тамбурина, доносятся глухие
вздохи моря. Играют бабочки над цветами, — Пепе поднял голову и следит за ними, щурясь от солнца, улыбаясь немножко завистливой и
грустной, но все-таки доброй улыбкой старшего на земле.
От
вздохов дяди, от
грустного его лица у Ильи защемило сердце, он тихо предложил...
Во всех словах его, в подавленных
вздохах, в омрачавшихся внезапно взорах проступало что-то таинственное, невольно
грустное, что-то изящно-безнадежное.
В смутном бормотании бродяги мне слышались неопределенные
вздохи о чем-то. Я забылся под давлением неразрешимого вопроса, и над моим изголовьем витали сумрачные грезы… Село вечернее солнце. Земля лежит громадная, необъятная,
грустная, вся погруженная в тяжелую думу. Нависла молчаливая, тяжелая туча… Только край неба отсвечивает еще потухающими лучами зари да где-то далеко, под задумчиво синеющими горами, стоит огонек…
Ни слова, о друг мой, ни
вздоха.
Мы будем с тобой молчаливы:
Ведь молча над камнем могилы
склоняются
грустные ивы.
И молча читают, как я в твоем сердце усталом,
Что были…
Ни слова, о друг мой, ни
вздоха.
Мы будем с тобой молчаливы.
Ведь молча над камнем, над камнем могилы
склоняются
грустные ивы…
— Да! — со
вздохом начал Полояров
грустным и горько-ироническим тоном, вынимая из бокового кармана разорванный конверт.
— Такое печальное событие… так мне это больно! — наедине и притом оглядываясь, говорил он, с
грустными ужимками и даже
вздохами.
Несмотря на старания моряков казаться веселыми и вести оживленные разговоры, чувствовалось
грустное настроение. Разговоры как-то не клеились, внезапно прерывались, и среди затишья слышался подавленный
вздох. Вместо улыбок на лицах навертывались слезы.
А время летело незаметно в этих обрывистых разговорах, недавних воспоминаниях,
грустных взглядах и
вздохах. И по мере того как оно уходило, напоминая о себе боем колокола на баке, отбивающего склянки, лица провожавших все делались серьезнее и
грустнее, а речи все короче и короче.
Ночь морозная дышала
Тихой, крепкой красотой,
Даль туманная блистала
Под задумчивой луной.
И по улицам пустынным
Долго-долго я бродил…
Счастье, счастье! Чем, скажи мне,
Чем тебя я заслужил?
Эта
грустная улыбка,
Этот тихий разговор.
Этот
вздох груди высокой,
Этот дивный долгий взор, —
И кому же?.. О, за что же?
Чем я это заслужил?
Долго ночью этой чудной
Я домой не приходил.
Молчаливое страдание его жены причиняло ему тоже адские муки. Ее исхудалое личико, большие
грустные глаза, избегавшие его взгляда, доводили его до слез. Он любил ее как сестру, как дочь, и каждый ее
вздох больно отзывался в его сердце.
Он только что отрапортовал, после вечерней зори, своему старому коменданту Тило фон Тилав о благополучном состоянии крепости и выслушал от него
грустное сознание, ежедневно повторяемое и ежедневно приправляемое
вздохами, что бойницы, в случае нападения неприятеля, не в состоянии будут долго держаться.