Неточные совпадения
— Настоящее имя-прозвище его неизвестно, только дознано, что родом он из Елатьмы. А Немой — вовсе не немой и во всем признался. И третий признался, тут еще третий есть.
Церкви они
грабили давным-давно, это главное их мастерство…
В бога они не верят и других уговаривают, чтобы
церкви ограбить, вот они какие!
— Ах он собака! — закричала вся толпа, — так это он
церковь ограбил!
— Дали ему гривну на дорогу и отпустили, — ответил Поддубный. — Тут попался нам мужик, рассказал, что еще вчера татары напали на деревню и всю выжгли. Вскоре мы сами перешли великую сакму: сметили, по крайнему счету, с тысячу лошадей. А там идут другие мужики с бабами да с детьми, воют да голосят: и наше-де село выжгла татарва, да еще и
церковь ограбили, порубили святые иконы, из риз поделали чепраки…
— Мало ли чего я могу попросить! Я тебя попрошу
церкву ограбить, как же ты —
ограбишь? Разве можно человеку верить? Ах ты, дурачок…
Они бросились
грабить дома и купеческие лавки; вбегали в
церкви и монастыри, обдирали иконостасы; резали всех, которые попадались им в немецком платье.
— Ну, говорю ведь — не был! Экой ты какой… Разве хорошо — разбойником быть? Они… грешники все, разбойники-то. В бога не веруют…
церкви грабят… их проклинают вон, в церквах-то… Н-да… А вот что, сынок, — учиться тебе надо! Пора, брат, уж… Начинай-ка с богом. Зиму-то проучишься, а по весне я тебя в путину на Волгу с собой возьму…
— А как же? — оживленно воскликнул Фома и, обратив к отцу свое лицо, стал торопливо говорить ему: — Вон в один город приехал разбойник Максимка и у одного там, богатого, двенадцать бочек деньгами насыпал… да разного серебра, да
церковь ограбил… а одного человека саблей зарубил и с колокольни сбросил… он, человек-то, в набат бить начал…
«Батюшка, барин, говорит, завертки выдали!» Барин наш только вскочил на ноги, выхватил у него вожжи да как крикнет: «Курьерка,
грабят!» — и каковы только эти лошади были: услыхав его голос, две выносные три версты целиком по сумету несли, а там уж, смотрят, народ из усадьбы высыпал верхами и с кольями, не тут-то было: баре наши в первой приход в
церковь и повенчанье сделали: здравствуйте, значит, честь имеем вас поздравить.
Бейгуш подобрал четырех свидетелей: пана грабего, Свитку да двух своих товарищей-артиллеристов (пан
грабя был даже его шафером), и таким образом, без торжественного шума, без лишних глаз, тихо и скромно повенчался в одной из домашних
церквей.
— Нечисто у вас в Вязовке, — продолжал Артем, как бы не слушая охотника. — В один год два раза
церковь грабили… Есть же такие анафемы, а? Стало быть, не только людей, но даже бога не боятся!
Грабить божье добро! Да за это повесить мало! В прежнее время таких шельмов губернаторы через палачей наказывали.
Когда в 1440 году царь казанский Мегмет явился в Москву и стал жечь и
грабить первопрестольную, а князь Василий Темный заперся со страху в Кремле, проживавший тогда в Крестовоздви-женском монастыре (теперь приходская
церковь) схимник Владимир, в миру воин и царедворец великого князя Василия Темного, по фамилии Ховрин, вооружив свою монастырскую братию, присоединился с нею к начальнику московским войск, князю Юрию Патрикеевичу Литовскому, кинулся на врагов, которые заняты были грабежем в городе.
Кто говорил о том, что не велено никому выезжать; кто, напротив, рассказывал, что подняли все иконы из
церквей и что всех высылают насильно; кто говорил, что было еще сраженье после Бородинского, в котором разбиты французы; кто говорил напротив, что всё русское войско уничтожено; кто говорил о Московском ополчении, которое пойдет, с духовенством впереди, на Три Горы; кто потихоньку рассказывал, что Августину не велено выезжать, что пойманы изменники, что мужики бунтуют и
грабят тех, кто выезжает, и т. п. и т. п.