Неточные совпадения
Когда привозила почта газеты, новые книги и журналы и попадалось ему в
печати знакомое имя прежнего товарища, уже преуспевавшего на видном поприще
государственной службы или приносившего посильную дань наукам и образованью всемирному, тайная тихая грусть подступала ему под сердце, и скорбная, безмолвно-грустная, тихая жалоба на бездействие свое прорывалась невольно.
Несмотря на замечательную ловкость прусских
государственных людей и сильную поддержку, доставляемую им
печатью, партикуляризм не только не успокоивается на юге Германии, но, по-видимому, с каждым годом приобретает более и более ожесточенный характер.
Наступило утро; вся торговля в городе заперта; люди ходят, дивуются; полиция требует
печати, а жидки орут: «Ай-вай, ну что это такое за
государственное правление!
Выпускные экзамены кончились. Нас пригласили в актовую залу, мы подписали врачебную клятву и получили дипломы. В дипломах этих, украшенных
государственным гербом и большой университетской
печатью, удостоверялось, что мы с успехом сдали все испытания, как теоретические, так и практические, и что медицинский факультет признал нас достойными степени лекаря «со всеми правами и преимуществами, сопряженными по закону с этим званием».
Иностранная же
печать, как сказано уже, видела тут исключительно политические цели, желание вызвать насильственно пролетариат, который помог бы
государственному перевороту.
Тогда председатель совета, князь Лопухин, послал правившего должность
государственного секретаря Оленина в архив за конвертом, который по освидетельствовании целости
печатей был вскрыт, и находившиеся в нем бумаги прочитаны перед советом во всеуслышание.
А то читаешь нередко в газетах, что из такой-то канцелярии такого-то посольства обнаружили
государственное дело, хранимое за семью
печатями.
Ему шел в это время тридцать восьмой год, лета цветущие для мужчины, но на его прекрасное лицо, с необъяснимо приятными чертами, соединяющими в себе выражения кротости и остроумия,
государственные и военные заботы уже наложили
печать некоторой усталости, хотя оно по-прежнему было соразмерной полноты и в профиль напоминало лицо его великой бабки — императрицы Екатерины II.
Князь Василий Васильевич, оберегатель царственной большой
печати и
государственных посольских дел, ближний боярин и наместник новгородский, неся на себе все бремя правления государством, был столько занят, что не мог посвятить мне много времени, и потому вся моя любовь сосредоточивалась в царевне Софии Алексеевне, которая, со своей стороны, старалась платить мне милостями, какие можно только любимцу оказывать.
Князь Волконский, вспомнив, что император всегда носил на себе запечатанный пакет, которого содержание, может быть, было
государственною тайною, отыскал этот таинственный пакет в кармане мундира, который был надет последний раз на усопшем императоре. Императрица сломила
печать, и они увидели, что в конверте вложены две молитвы и несколько текстов Священного Писания.
Таковы некоторые из попавших в
печать сведений об отдельных лицах, едва ли тысячный процент всех людей в России, не признававших возможности соединить исповедание христианства с повиновением
государственной власти.
Как только с распространением грамотности и
печати люди стали узнавать евангелие и понимать то, что в нем написано, люди не могли уже, несмотря на все извороты церкви, не увидать того бьющего в глаза противоречия, которое было между
государственным устройством, поддерживаемым церковью, и учением евангелия. Евангелие прямо отрицало и церковь и государство с своими властями.