Неточные совпадения
Чувствовалось, что Безбедов искренно огорчен, а не притворяется. Через полчаса огонь погасили, двор опустел, дворник закрыл ворота; в память о неудачном пожаре остался
горький запах дыма, лужи
воды, обгоревшие доски и, в углу двора, белый обшлаг рубахи Безбедова. А еще через полчаса Безбедов, вымытый, с мокрой головою и надутым, унылым лицом, сидел у Самгина, жадно пил пиво и, поглядывая в окно на первые звезды в черном небе, бормотал...
И опять ему вспомнилось детство, тихий плеск реки, первое знакомство с Эвелиной и ее
горькие слезы при слове «слепой»… Инстинктивно почувствовал он, что теперь опять причиняет ей такую же рану, и остановился. Несколько секунд стояла тишина, только
вода тихо и ласково звенела в шлюзах. Эвелины совсем не было слышно, как будто она исчезла. По ее лицу действительно пробежала судорога, но девушка овладела собой, и, когда она заговорила, голос ее звучал беспечно и шутливо.
И вот при этом-то, холодно и степенно нанесенном ударе появляется в Наде то
горькое рвущее чувство, которое заставляет человека бросаться без памяти, очертя голову, куда случится, — в
воду, так в
воду, в объятия первого встречного, так в объятия!
— Не одной
воды! не одной
воды! — повторила она с особым,
горьким выражением, — потому-то я и хочу вас слушать.
— Самообольщение какое-то всех одолело, — продолжал между тем Глумов, — все думается, как бы концы в
воду схоронить или дело кругом пальца обвести. А притом и распутство. Как змей, проникает оно в общество и поражает ядом неосторожных. Малодушие, предательство, хвастовство, всех сортов лганье… Может ли быть положение
горше этого!
— Не бывают… — сказал Игнат и, помолчав, прибавил: —
Вода морская —
горькая, пить ее нельзя…
Маякин взглянул на крестника и умолк. Лицо Фомы вытянулось, побледнело, и было много тяжелого и
горького изумления в его полуоткрытых губах и в тоскующем взгляде… Справа и слева от дороги лежало поле, покрытое клочьями зимних одежд. По черным проталинам хлопотливо прыгали грачи. Под полозьями всхлипывала
вода, грязный снег вылетал из-под ног лошадей…
— Никуда меня, Нестор Игнатьич, не пустят: нечего об этом говорить, — произнесла, сделав
горькую гримасу, Юлия и, хлебнув глоток
воды, опять откинулась на спинку дивана.
Не одна 30-летняя вдова рыдала у ног его, не одна богатая барыня сыпала золотом, чтоб получить одну его улыбку… в столице, на пышных праздниках, Юрий с злобною радостью старался ссорить своих красавиц, и потом, когда он замечал, что одна из них начинала изнемогать под бременем насмешек, он подходил, склонялся к ней с этой небрежной ловкостью самодовольного юноши, говорил, улыбался… и все ее соперницы бледнели… о как Юрий забавлялся сею тайной, но убивственной войною! но что ему осталось от всего этого? — воспоминания? — да, но какие?
горькие, обманчивые, подобно плодам, растущим на берегах Мертвого моря, которые, блистая румяной корою, таят под нею пепел, сухой горячий пепел! и ныне сердце Юрия всякий раз при мысли об Ольге, как трескучий факел, окропленный
водою, с усилием и болью разгоралось; неровно, порывисто оно билось в груди его, как ягненок под ножом жертвоприносителя.
Лодка прыгнула как-то особенно высоко, потом полетела вниз, и я очутился в
воде, держа в одной руке чекмень, а другой уцепившись за верёвку, протянутую по внешней стороне борта. Волны с шумом прыгали через мою голову, я глотал солёно-горькую
воду.
Много лиц и слов врезалось в память мою, великие слёзы пролиты были предо мной, и не раз бывал я оглушён страшным смехом отчаяния; все яды отведаны мною, пил я
воды сотен рек. И не однажды сам проливал
горькие слёзы бессилия.
Но Галя уже ничего не ответила. С девками оно часто так бывает: говорит-говорит, лопочет-лопочет, как мельница на всех поставах, да вдруг и станет… Подумаешь,
воды не хватило… Так где! Как раз полились рекой
горькие слезы и отошла в сторону, все утирая глаза широким рукавом белой сорочки.
— «Сколько, говорю, за водку с меня?» — «Все, что есть; у нас, брат, дорогая, прозывается „
горькая русская доля“, с
водой да с слезой, с перцем да с собачьим сердцем».
Макар отдал деньги, и ему дали бутылку. Он сунул ее за пазуху и незаметно для других отошел в темный угол. Там он наливал чашку за чашкой и тянул их одна за другой. Водка была
горькая, разведенная, по случаю праздника,
водой более чем на три четверти. Зато махорки, видимо, не жалели. У Макара каждый раз захватывало на минуту дыхание, а в глазах ходили какие-то багровые круги.
— Чёрт! — закричал Яков, фыркая. — Я утону! Будет!.. Ей-богу… утону!
Вода…
горькая… Ах ты… тону-у!
С тоскливым плачем, с
горькими причитаньями, с барабанным грохотом в лукошки, со звоном печных заслонок и сковород несут Кострому к речке, раздевают и, растрепав солому, пускают нá
воду. Пока
вода не унесет все до последней соломинки, молодежь стоит у берега, и долго слышится унылая песня...
…как тебя аргивянин, медью покрытый,
Слезы лиющую, в плен повлечет и похитит свободу.
И, невольница, в Аргосе будешь ты ткать чужеземке,
Воду носить от ключей Мессеиса или Гипперея,
С ропотом
горьким в душе; но заставит жестокая нужда!
— Глупо, мой милый, глупо! Bitter Wasser [
Горькая (минеральная)
вода (нем.).] тоже противна, да, однако, ее ведь глотают, а не дуются на нее. Нет, ты, я вижу, совсем античный нигилист; тебя хоть в музей редкостей. Непримиримый, а? Ты непримиримый?
Я ввел его в комнату, усадил, дал напиться. Степан машинально сел, машинально выпил
воду. Он ничего не замечал вокруг, весь замерши в
горьком, недоумевающем испуге.
— Красавица, — повторяла она с
горькой усмешкой, — такая же, как и я, ни дать ни взять как две капли
воды, и с чего это я уродилась на нее так похожей?
Какое-то безотчетно
горькое чувство шевелилось в его душе во время этой церемонии, хотя, вращаясь в великосветском кругу Петербурга и как врач, и как знакомый, он присутствовал на десятке подобных свадеб, как две капли
воды похожих одна на другую и по внешнему эффекту, и по внутреннему содержанию.
Да еще в доме был кривой кучер Кузьма,
горький пьяница, который на старой сивой лошади возил и
воду, и воеводу.
И он не стал портить
водою вина по греческой моде, а, усевшись в покойное кресло своего господина, подвинул к себе сосуды с фалернским, хиосским, антильским и кипрским вином и начал лечиться от
горького вкуса.