Неточные совпадения
Он не раздеваясь ходил своим ровным шагом взад и вперед по звучному паркету освещенной одною лампой столовой, по ковру темной гостиной,
в которой свет отражался только на большом, недавно сделанном портрете его, висевшем над диваном, и чрез ее кабинет, где
горели две свечи, освещая портреты ее родных и приятельниц и красивые, давно близко знакомые ему безделушки ее письменного стола. Чрез ее комнату он доходил до двери
спальни и опять поворачивался.
Клим вскочил с постели, быстро оделся и выбежал
в столовую, но
в ней было темно, лампа
горела только
в спальне матери. Варавка стоял
в двери, держась за косяки, точно распятый, он был
в халате и
в туфлях на голые ноги, мать торопливо куталась
в капот.
Райский сбросил было долой
гору наложенных одна на другую мягких подушек и взял с дивана одну жесткую, потом прогнал Егорку, посланного бабушкой раздевать его. Но бабушка переделала опять по-своему: велела положить на свое место подушки и воротила Егора
в спальню Райского.
Он провел панов
в комнатку направо, не
в ту,
в большую,
в которой собирался хор девок и накрывался стол, а
в спальную,
в которой помещались сундуки, укладки и две большие кровати с ситцевыми подушками
горой на каждой.
Пробравшись
в жилые покои, он,
в темноте, прошел
в ее
спальню,
в которой
горела лампада.
В Уссурийском крае козуля обитает повсеместно, где только есть поляны и выгоревшие места. Она не выносит высоких
гор, покрытых осыпями, и густых хвойных лесов. Охотятся на нее ради мяса. Зимние шкурки идут на устройство
спальных мешков, кухлянок и дох; рога продаются по три рубля за пару.
Вот, на повороте аллеи, весь дом вдруг глянул на него своим темным фасом;
в двух только окнах наверху мерцал свет: у Лизы
горела свеча за белым занавесом, да у Марфы Тимофеевны
в спальне перед образом теплилась красным огоньком лампадка, отражаясь ровным сиянием на золоте оклада; внизу дверь на балкон широко зевала, раскрытая настежь.
Мать Агния тихо вошла
в комнату, где спали маленькие девочки, тихонько приотворила дверь
в свою
спальню и, видя, что там только
горят лампады и ничего не слышно, заключила, что гости ее уснули, и, затворив опять дверь, позвала белицу.
В каждой комнате, чуть ли не
в каждом окне, были у меня замечены особенные предметы или места, по которым я производил мои наблюдения: из новой горницы, то есть из нашей
спальни, с одной стороны виднелась Челяевская
гора, оголявшая постепенно свой крутой и круглый взлобок, с другой — часть реки давно растаявшего Бугуруслана с противоположным берегом; из гостиной чернелись проталины на Кудринской
горе, особенно около круглого родникового озера,
в котором мочили конопли; из залы стекленелась лужа воды, подтоплявшая грачовую рощу; из бабушкиной и тетушкиной горницы видно было гумно на высокой
горе и множество сурчин по ней, которые с каждым днем освобождались от снега.
Ей предстояло новое
горе: мать брала с собой Парашу, а сестрицу мою Прасковья Ивановна переводила жить к себе
в спальню и поручила за нею ходить своей любимой горничной Акулине Борисовне, женщине очень скромной и заботливой.
В спальне Раисы Павловны действительно
горел огонь
в мраморном камине, а сама Раиса Павловна лежала на кушетке против огня, наслаждаясь переливами и вздрагиваниями широких огненных языков, лизавших закопченные стенки камина.
Ровно
в шесть часов вечера приехал добродушный немец
в Голубиную Солободку, к знакомому домику; не встретив никого
в передней,
в зале и гостиной, он хотел войти
в спальню, но дверь была заперта; он постучался, дверь отперла Катерина Алексевна; Андрей Михайлыч вошел и остановился от изумления: пол был устлан коврами; окна завешены зелеными шелковыми гардинами; над двуспальною кроватью висел парадный штофный занавес;
в углу
горела свечка, заставленная книгою; Софья Николавна лежала
в постели, на подушках
в парадных же наволочках, одетая
в щегольской, утренний широкий капот; лицо ее было свежо, глаза блистали удовольствием.
Он сбегал во дворец
в спальню, где стояли две узких пружинных кровати со скомканным бельем и на полу была навалена груда зеленых яблок и
горы проса, приготовленного для будущих выводков, вооружился мохнатым полотенцем, а подумав, захватил с собой и флейту, с тем чтобы на досуге поиграть над водною гладью.
Так как отец большею частию спал на кушетке
в своем рабочем кабинете, или был
в разъездах по имениям, то я знал, что мама не только одна
в спальне на своей широкой постели, но что за высокими головашками последней под образами постоянно
горит ночник. Когда мною окончательно овладевал восторг побежденных трудностей, я вскакивал с постели и босиком бежал к матери, тихонько отворяя дверь
в спальню.
— Да что тут и говорить! Вот сейчас, вот первое дело, благослови господи, муж твой наедет, а ты, Сергей Филипыч, и ступай прочь, отправляйся на задний двор к музыкантам и смотри из-под сарая, как у Катерины Ильвовны
в спальне свеченька
горит, да как она пуховую постельку перебивает, да с своим законным Зиновием с Борисычем опочивать укладывается.
Когда Ольга Михайловна
в другой раз очнулась от боли, то уж не рыдала и не металась, а только стонала. От стонов она не могла удержаться даже
в те промежутки, когда не было боли. Свечи еще
горели, но уже сквозь шторы пробивался утренний свет. Было, вероятно, около пяти часов утра.
В спальне за круглым столиком сидела какая-то незнакомая женщина
в белом фартуке и с очень скромною физиономией. По выражению ее фигуры видно было, что она давно уже сидит. Ольга Михайловна догадалась, что это акушерка.
В избушке, где я ночевал, на столе
горела еще простая керосиновая лампочка, примешивая к сумеркам комнаты свой убогий желтоватый свет. Комната была довольно чистая, деревянные перегородки, отделявшие
спальню, были оклеены газетной бумагой.
В переднем углу, около божницы, густо пестрели картинки из иллюстраций, — главным образом портреты генералов. Один из них был Муравьев-Амурский, большой и
в регалиях, а рядом еще вчера я разглядел два небольших, скромных портрета декабристов.
От меня требовалось: одеться поскорее, закутаться с головой
в «собственную» пуховую шаль, привезенную из
Гори, спуститься до нижнего этажа по черной лестнице, попасть
в подвал, где было
спальное помещение женской прислуги, оттуда —
в дальний угол сада, где имелась крошечная калитка, которую никогда не закрывали на ключ и… я была бы спасена.
— Я лежу и никак не засну, все Бог знает что идет
в голову, как вдруг она, не касаясь ногами пола, влетает
в мою
спальню: вся бледная, вся
в белом, глаза
горят,
в обеих руках по зажженной свече из канделябра, бросилась к окну, открыла занавеску и вдруг…
Конкордия Сергеевна, бледная, с замершим от
горя лицом, сидела
в спальне и неподвижно глядела на распечатанную телеграмму.
В телеграмме стояло...
— Ну, и слава Богу, — совсем уже нелепо, по-детски пробормотала я и, передернув плечами, побежала
в спальню, желая спрятаться и остаться наедине с моим маленьким
горем.
Его привели
в спальню. Больная сладко спала на пуховиках. Знаменитость мельком посмотрела на нее и внимательным взглядом окинула
спальню. Это была большая комната,
в углу которой стоял огромный киот, уставленный образами
в драгоценных окладах. Перед ним
горело семь лампад.
1-й молодой человек. Три тени явятся следующею ночью
в спальню жестокосердных дам, и — тогда
горе им! вампиры припадут к груди их… Но увидишь, что ни один Массильон не действовал так на своих слушателей, как твой слуга покорный. О! я чувствую
в себе красноречие целой академии! (Убегает.)
Возвратясь
в свою
спальню, она
горела вся
в огне и заснула
в обворожительных мечтах.
В небольшой
спальне с диваном и несколькими креслами уже была готова пышная постель из душистого сена и ярко
горел камин.
В соседней комнате стояла гранитная ваза, наполненная невской водой, с серебряным тазом и ковшом для окачивания и прочими принадлежностями.
Потом пошел и подглядел папину и мамину
спальню:
в спальне было пусто, но постели были уже открыты, и
горела лампадка — это он подглядел.
В то же время внизу,
в отделении Николиньки Болконского,
в его
спальне, как всегда,
горела лампада (мальчик боялся темноты, и его не могли отучить от этого недостатка).
— Там… огонь у нас дома… свечечка
в Глашиной
спальне горела…