Неточные совпадения
Голоса двух женщин. Милости твоей, отец,
прошу! Повели, государь, выслушать!
— Чувство мое не может измениться, вы знаете, но я
прошу не ездить, умоляю вас, — сказал он опять по-французски с нежною мольбой в
голосе, но с холодностью во взгляде.
Проходя через первую гостиную, Левин встретил в дверях графиню Боль, с озабоченным и строгим лицом что-то приказывавшую слуге. Увидав Левина, она улыбнулась и
попросила его в следующую маленькую гостиную, из которой слышались
голоса. В этой гостиной сидели на креслах две дочери графини и знакомый Левину московский полковник. Левин подошел к ним, поздоровался и сел подле дивана, держа шляпу на колене.
— А эта женщина, — перебил его Николай Левин, указывая на нее, — моя подруга жизни, Марья Николаевна. Я взял ее из дома, — и он дернулся шеей, говоря это. — Но люблю ее и уважаю и всех, кто меня хочет знать, — прибавил он, возвышая
голос и хмурясь, —
прошу любить и уважать ее. Она всё равно что моя жена, всё равно. Так вот, ты знаешь, с кем имеешь дело. И если думаешь, что ты унизишься, так вот Бог, а вот порог.
— Я
прошу, — вдруг вставая на ноги, бледный и с трясущеюся челюстью, пискливым
голосом заговорил Алексей Александрович, —
прошу вас прекратить, прекратить…. этот разговор.
Подмигивание это значило: «Что же вы не
просите, чтобы нас взяли на охоту?» Я толкнул локтем Володю, Володя толкнул меня и, наконец, решился: сначала робким
голосом, потом довольно твердо и громко, он объяснил, что так как мы нынче должны ехать, то желали бы, чтобы девочки вместе с нами поехали на охоту, в линейке.
— А ведь ты права, Соня, — тихо проговорил он наконец. Он вдруг переменился; выделанно-нахальный и бессильно-вызывающий тон его исчез. Даже
голос вдруг ослабел. — Сам же я тебе сказал вчера, что не прощения приду
просить, а почти тем вот и начал, что прощения
прошу… Это я про Лужина и промысл для себя говорил… Я это прощения
просил, Соня…
— Он очень милый старик, даже либерал, но — глуп, — говорила она, подтягивая гримасами веки, обнажавшие пустоту глаз. — Он говорит: мы не торопимся, потому что хотим сделать все как можно лучше; мы терпеливо ждем, когда подрастут люди, которым можно дать
голос в делах управления государством. Но ведь я у него не конституции
прошу, а покровительства Императорского музыкального общества для моей школы.
Из сумрака высунулось чье-то раздробленное оспой лицо, и простуженный
голос сиповато
попросил...
Самгин встал, догадываясь, что этот хлыщеватый парень, играющий в революцию, вероятно,
попросит его о какой-нибудь услуге, а он не сумеет отказаться. Нахмурясь, поправив очки, Самгин вышел в столовую, Гогин, одетый во фланелевый костюм, в белых ботинках, шагал по комнате, не улыбаясь, против обыкновения, он пожал руку Самгина и, продолжая ходить, спросил скучным
голосом...
— Я вас
прошу, барин, заступитесь! — рыдающим
голосом взывал парень. — Вы, адвокат…
— Революция направлена против безответственных, — вполголоса, но твердо говорил Иноков. Возразить ему Самгин не успел — подошел Макаров, сердито проворчал, что полиция во всех странах одинаково глупа,
попросил папиросу. Элегантно одетый, стройный, седовласый, он зажег спичку, подержал ее вверх огнем, как свечу, и, не закурив папиросу, погасил спичку, зажег другую, прислушиваясь к тихим
голосам женщин.
— Приходи, пожалуйста, —
попросил Макаров, Злобины в один
голос повторили...
— Если б я знала, я бы
попросила ее, — перебила обиженным
голосом Ольга, выпуская его руку из своей. — Я думала, что для тебя нет больше счастья, как побыть со мной.
— «Иван Иванович!» — сказала Вера умоляющим
голосом. «Вера Васильевна! — перебил он, — решите, идти мне завтра к Татьяне Марковне и
просить вашей руки или кинуться в Волгу!..»
—
Прошу покорно, места много. Дайте руку, я помогу вам влезть! — сказал мужской
голос.
«
Голоса,
голоса!» — прежде всего
просило воображение, вдобавок к этому ослепительному образу.
— Позвольте мне вот с этой нарисовать копию! — робко, нежно звучащим
голосом девочки и с нервной дрожью верхней губы
просил он учителя.
Тут был и Викентьев. Ему не сиделось на месте, он вскакивал, подбегал к Марфеньке,
просил дать и ему почитать вслух, а когда ему давали, то он вставлял в роман от себя целые тирады или читал разными
голосами. Когда говорила угнетенная героиня, он читал тоненьким, жалобным
голосом, а за героя читал своим
голосом, обращаясь к Марфеньке, отчего та поминутно краснела и делала ему сердитое лицо.
— Если б я предвидела, — сказала она глубоко обиженным
голосом, — что он впутает меня в неприятное дело, я бы отвечала вчера ему иначе. Но он так уверил меня, да и я сама до этой минуты была уверена в вашем добром расположении к нему и ко мне! Извините, Татьяна Марковна, и поспешите освободить из заключения Марфу Васильевну… Виноват во всем мой: он и должен быть наказан… А теперь прощайте, и опять
прошу извинить меня… Прикажите человеку подавать коляску!..
— Это
голос страсти, со всеми ее софизмами и изворотами! — сказал он, вдруг опомнившись. — Вера, ты теперь в положении иезуита. Вспомни, как ты
просила вчера, после своей молитвы, не пускать тебя!.. А если ты будешь проклинать меня за то, что я уступил тебе, на кого тогда падет ответственность?
Она поглядела на него, точно ли он равнодушен. Лицо, пожалуй, и равнодушно, но
голосом он как будто
просит милостыню.
Ясно было, что говорили одушевленно и страстно и что дело шло не о выкройках: о чем-то сговаривались, или спорили, или один
голос убеждал и
просил, а другой не слушался и возражал.
На другой день я пожаловался на нее мсье Демьену и
просил велеть отыскать и извлечь ее вон. «Pourquoi? — спросил он своим отрывистым
голосом, — il ne mord pas».
— Я бы
просил прочесть эти исследования, — строго сказал товарищ прокурора, не глядя на председателя, слегка бочком приподнявшись и давая чувствовать тоном
голоса, что требование этого чтения составляет его право, и он от этого права не отступится, и отказ будет поводом кассации.
— Я пришел затем, чтобы
просить у тебя прощения, — прокричал он громким
голосом, без интонации, как заученный урок.
— Ты думаешь, я стану у него
просить денег? — спросил он, понизив
голос.
— Послушай, папа… я никогда и ни о чем не
просила тебя, — заговорила она, и чарующая нежность зазвенела в ее дрожащем
голосе. — Мы расстаемся, может быть, навсегда… Еще раз
прошу тебя — успокойся…
— Милости
просим, пожалуйте… — донесся откуда-то из глубины
голос Веревкина, а скоро показалась и его на диво сколоченная фигура, облаченная теперь в какой-то полосатый татарский халат.
— Монах на монастырь
просит, знал к кому прийти! — громко между тем проговорила стоявшая в левом углу девица. Но господин, подбежавший к Алеше, мигом повернулся к ней на каблуках и взволнованным срывающимся каким-то
голосом ей ответил...
— Что вам надобно? о чем вы
просите? — спросил он строгим
голосом и несколько в нос. (Мужики взглянули друг на друга и словечка не промолвили, только прищурились, словно от солнца, да поскорей дышать стали.)
— Здравствуй, батюшка, милости
просим, — медленно раздался за моей спиной сочный и приятный
голос. Я оглянулся: передо мною, в синей долгополой шинели, стоял старик среднего роста, с белыми волосами, любезной улыбкой и с прекрасными голубыми глазами.
— А! — проговорил он с достоинством и не трогаясь с места, — очень рад вашему посещенью. Милости
прошу садиться. А я вот с Вензором вожусь… Тихон Иваныч, — прибавил он, возвысив
голос, — пожалуй-ка сюда. Гость приехал.
Сам же, в случае так называемой печальной необходимости, резких и порывистых движений избегает и
голоса возвышать не любит, но более тычет рукою прямо, спокойно приговаривая: «Ведь я тебя
просил, любезный мой», или: «Что с тобою, друг мой, опомнись», — причем только слегка стискивает зубы и кривит рот.
Радилов замолчал. Я посмотрел на него, потом на Ольгу… Ввек мне не забыть выражения ее лица. Старушка положила чулок на колени, достала из ридикюля платок и украдкой утерла слезу. Федор Михеич вдруг поднялся, схватил свою скрипку и хриплым и диким
голосом затянул песенку. Он желал, вероятно, развеселить нас, но мы все вздрогнули от его первого звука, и Радилов
попросил его успокоиться.
(Аркадий Павлыч шагнул вперед, да, вероятно, вспомнил о моем присутствии, отвернулся и положил руки в карманы.) Je vous demande bien pardon, mon cher [
Прошу извинить меня, дорогой мой (фр.)], — сказал он с принужденной улыбкой, значительно понизив
голос.
Когда составили определение, Кирсанов позвонил слугу и
попросил его позвать Полозова в зал консилиума. Полозов вошел. Важнейший из мудрецов, приличным грустно — торжественным языком и величественно — мрачным
голосом объявил ему постановление консилиума.
Лопухов возвратился с Павлом Константинычем, сели; Лопухов
попросил ее слушать, пока он доскажет то, что начнет, а ее речь будет впереди, и начал говорить, сильно возвышая
голос, когда она пробовала перебивать его, и благополучно довел до конца свою речь, которая состояла в том, что развенчать их нельзя, потому дело со (Сторешниковым — дело пропащее, как вы сами знаете, стало быть, и утруждать себя вам будет напрасно, а впрочем, как хотите: коли лишние деньги есть, то даже советую попробовать; да что, и огорчаться-то не из чего, потому что ведь Верочка никогда не хотела идти за Сторешникова, стало быть, это дело всегда было несбыточное, как вы и сами видели, Марья Алексевна, а девушку, во всяком случае, надобно отдавать замуж, а это дело вообще убыточное для родителей: надобно приданое, да и свадьба, сама по себе, много денег стоит, а главное, приданое; стало быть, еще надобно вам, Марья Алексевна и Павел Константиныч, благодарить дочь, что она вышла замуж без всяких убытков для вас!
«Ребята, вязать!» — закричал тот же
голос, — и толпа стала напирать… «Стойте, — крикнул Дубровский. — Дураки! что вы это? вы губите и себя и меня. Ступайте по дворам и оставьте меня в покое. Не бойтесь, государь милостив, я буду
просить его. Он нас не обидит. Мы все его дети. А как ему за вас будет заступиться, если вы станете бунтовать и разбойничать».
— Мы
просим всего снисхождения публики; нас постигло страшное несчастие, наш товарищ Далес, — и у режиссера действительно
голос перервался слезами, — найден у себя в комнате мертвым от угара.
— Я здешний городничий, — ответил незнакомец
голосом, в котором звучало глубокое сознание высоты такого общественного положения. —
Прошу покорно, я с часу на час жду товарища министра, — а тут политические арестанты по улицам прогуливаются. Да что же это за осел жандарм!
—
Просим!
просим! — раздался в ответ общий
голос, — у кого же нам и заступы искать, как не у вас! А ежели трудно вам будет, так Григорий Александрыч пособит.
— Ах, родные мои! ах, благодетели! вспомнила-таки про старуху, сударушка! — дребезжащим
голосом приветствовала она нас, протягивая руки, чтобы обнять матушку, — чай, на полпути в Заболотье… все-таки дешевле, чем на постоялом кормиться… Слышала, сударушка, слышала! Купила ты коко с соком… Ну, да и молодец же ты! Лёгко ли дело, сама-одна какое дело сварганила! Милости
просим в горницы! Спасибо, сударка, что хоть ненароком да вспомнила.
Он поднялся на ноги, высокий, изможденный, похожий на образ святого, поклонился бабушке и стал
просить ее необычно густым
голосом...
В одной корреспонденции («
Голос», 1876 г., № 16) я прочел, будто бы депутация от айно приходила в Корсаковский пост и
просила дать работы или по крайней мере семян для разводки картофеля и научить их возделывать под картофель землю; в работе будто бы было отказано, и семена картофеля обещали прислать, но обещания не исполнили, и айно, бедствуя, продолжали переселяться на Матсмай.
Идем все в «помещение для надзирателей» — старое серое здание барачного типа. Военный фельдшер, стоящий у входа,
просит умоляющим
голосом, точно милостыни...
Казалось, народ мою грусть разделял,
Молясь молчаливо и строго,
И
голос священника скорбью звучал,
Прося об изгнанниках бога…
Убогий, в пустыне затерянный храм!
В нем плакать мне было не стыдно,
Участье страдальцев, молящихся там,
Убитой душе необидно…
— Папенька, я вас
прошу выйти на два слова, — дрожащим, измученным
голосом проговорил Ганя, машинально схватив отца за плечо. Бесконечная ненависть кипела в его взгляде.
— Но, однако же! — вдруг и как-то не в меру, взрывом, возвысил
голос Ганя, — во-первых,
прошу отсюда всех в залу, а потом позвольте узнать…
— Если вы говорите, — начала она нетвердым
голосом, — если вы сами верите, что эта… ваша женщина… безумная, то мне ведь дела нет до ее безумных фантазий…
Прошу вас, Лев Николаич, взять эти три письма и бросить ей от меня! И если она, — вскричала вдруг Аглая, — если она осмелится еще раз мне прислать одну строчку, то скажите ей, что я пожалуюсь отцу и что ее сведут в смирительный дом…