Неточные совпадения
Видите ли, ей, глядя на меня, вдруг в
голову пришло
женить меня на своей зеленой компаньонке, — это я после узнал: оттого-то она так и разозлилась.
— Господин почтенный, едем мы с честного пирка, со свадебки; нашего молодца, значит,
женили; как есть уложили: ребята у нас все молодые,
головы удалые — выпито было много, а опохмелиться нечем; то не будет ли ваша такая милость, не пожалуете ли нам деньжонок самую чуточку, — так, чтобы по косушке на брата? Выпили бы мы за ваше здоровье, помянули бы ваше степенство; а не будет вашей к нам милости — ну, просим не осерчать!
— Вот что! — сказал
голова, разинувши рот. — Слышите ли вы, слышите ли: за все с
головы спросят, и потому слушаться! беспрекословно слушаться! не то, прошу извинить… А тебя, — продолжал он, оборотясь к Левку, — вследствие приказания комиссара, — хотя чудно мне, как это дошло до него, — я
женю; только наперед попробуешь ты нагайки! Знаешь — ту, что висит у меня на стене возле покута? Я поновлю ее завтра… Где ты взял эту записку?
Всего мне было лет одиннадцать; так нет же, не одиннадцать: я помню как теперь, когда раз побежал было на четвереньках и стал лаять по-собачьи, батько закричал на меня, покачав
головою: «Эй, Фома, Фома! тебя
женить пора, а ты дуреешь, как молодой лошак!» Дед был еще тогда жив и на ноги — пусть ему легко икнется на том свете — довольно крепок.
У Собашникова, несмотря на его опьянение и гнев, все-таки стучалась в
голову заманчивая мысль, что теперь ему удобнее и легче перед товарищами вызвать потихоньку
Женю и уединиться с нею.
Швейцар Симеон помогает кому-то раздеться в передней.
Женя заглядывает туда, держась обеими руками за дверные косяки, но тотчас же оборачивается назад и на ходу пожимает плечами и отрицательно трясет
головой.
Все девицы, кроме гордой
Жени, высовываются из окон. Около треппелевского подъезда действительно стоит лихач. Его новенькая щегольская пролетка блестит свежим лаком, на концах оглобель горят желтым светом два крошечных электрических фонарика, высокая белая лошадь нетерпеливо мотает красивой
головой с
голым розовым пятном на храпе, перебирает на месте ногами и прядет тонкими ушами; сам бородатый, толстый кучер сидит на козлах, как изваяние, вытянув прямо вдоль колен руки.
Женя продолжает качать
головой.
Женя смотрит на нее несколько времени пристально, покачивает
головой и говорит многозначительно...
Маня Беленькая, смеясь, укоризненно покачала
головой. Такое лицо всегда бывало у
Жени, когда ее буйная душа чуяла, что приближается ею же самой вызванный скандал.
Женя опускает истрепанный роман себе на живот, бросает папиросу через Зоину
голову и говорит насмешливо...
На безмолвный — глазами — вопрос Тамары
Женя с от вращением поморщилась, содрогнулась спиною и утверди тельно кивнула
головой.
И вдруг, после двадцати лет, ребенок захотел жениться,
жени да
жени, письмо за письмом, а у ней
голова в уксусе и… и вот и достиг, в воскресенье женатый человек, шутка сказать…
— Душка! — мотая
головой, выбивал Ахилла. — Расскажи, как тебя
женить хотели!
С негодованием рассказал он мне про Фому Фомича и тут же сообщил мне одно обстоятельство, о котором я до сих пор еще не имел никакого понятия, именно, что Фома Фомич и генеральша задумали и положили
женить дядю на одной престранной девице, перезрелой и почти совсем полоумной, с какой-то необыкновенной биографией и чуть ли не с полумиллионом приданого; что генеральша уже успела уверить эту девицу, что они между собою родня, и вследствие того переманить к себе в дом; что дядя, конечно, в отчаянии, но, кажется, кончится тем, что непременно женится на полумиллионе приданого; что, наконец, обе умные
головы, генеральша и Фома Фомич, воздвигли страшное гонение на бедную, беззащитную гувернантку детей дяди, всеми силами выживают ее из дома, вероятно, боясь, чтоб полковник в нее не влюбился, а может, и оттого, что он уже и успел в нее влюбиться.
Вот, извольте посмотреть: идет жень-премье; шубоньку сшил он себе кунью, по всем швам строченную, поясок семишелковый под самые мышки подведен, персты закрыты рукавчиками, ворот в шубе сделан выше
головы, спереди-то не видать лица румяного, сзади-то не видать шеи беленькой, шапочка сидит на одном ухе, а на ногах сапоги сафьянные, носы шилом, пяты востры — вокруг носика-то носа яйцо кати; под пяту-пяту воробей лети-перепурхивай.
Он махнул рукой, не окончив фразы, и пошел к дому; и широкая спина его гнулась, как у тяжко больного или побитого. В столовой, однако, под светом лампы он оправился и стал спокоен и ровен, как всегда, но уже больше не шутил и явно избегал смотреть на
Женю Эгмонт. Когда же все разошлись, попросился в комнату к Саше. «Ах, если бы я смела подслушивать!» — мелькнуло в
голове у Елены Петровны.
Старуха вскочила, хотела бежать, но вдруг крепко закружилась
голова, и она упала. Ледяная дорожка обмокла, была скользкая, и старуха никак не могла подняться: вертелась, приподнималась на локтях и коленях и снова валилась на бок. Черный платок сполз с
головы, открыв на затылке лысинку среди грязно-седых волос; и почему-то чудилось ей, что она пирует на свадьбе:
женят сына, и она выпила вина и захмелела сильно.
Павел только через неделю, и то опять слегка, рассказал сестре о встрече с своею московскою красавицей; но Лизавета Васильевна догадалась, что брат ее влюблен не на шутку, и очень этому обрадовалась; в
голове ее, в силу известного закона, что все сестры очень любят
женить своих братьев, тотчас образовалась мысль о женитьбе Павла на Кураевой; она сказала ему о том, и герой мой, хотя видел в этом странность и несбыточность, но не отказывался.
— Да еще как отжил, — продолжал он, — только сидеть и хочется. А чтоб жениться, надо другое. Вот спросите-ка у нее, — прибавил он,
головой указывая на меня. — Вот этих
женить надо. А мы с вами будем на них радоваться.
Батенька остановилися против маменьки и смотрели на них долго-долго; потом покачали
головою, присвистывая:"фю-фи-фи!.. фю-фи-фи!"и начали говорить с возрастающим жаром:"Как я вижу, так ваш совет женский, бабий, не рассудительный, дурацкий!"И при последнем слове, выходя из комнаты, стукнули дверью крепко и, уходя, продолжали кричать:"Не послушаю вас, никогда не послушаю!..
Женить! им того и хочется".
Вот и поднялся мой-то, дурья
голова:
женить, говорит, да
женить, грех покрыть.
Анисья. Вовсе в лутошку ноги сошлись. А на дуру-то, на Акулину, погляди. Ведь растрепа-девка, нехалявая, а теперь погляди-ка. Откуда что взялось. Да нарядил он ее. Расфуфырилась, раздулась, как пузырь на воде. Тоже, даром что дура, забрала себе в
голову: я, говорит, хозяйка. Дом мой. Батюшка на мне его и
женить хотел. А уж зла, боже упаси. Разозлится, с крыши солому роет.
Женя отрицательно покачала
головой, и слезы показались у нее на глазах.
Женя, бледная от чтения, с помятою прической, приподняла
голову и сказала как бы про себя, глядя на мать...
— Парень молодой, — сказал он про сына, — мало еще толку в нем… Оно толк-то есть, да не втолкан весь… Молод, дурь еще в
голове ходит — похулить грех, да и похвалишь, так бог убьет. Все бы еще рядиться да на рысаках. Известно, зелен виноград — не вкусен, млад человек не искусен. Летось
женил: кажется, пора бы и ум копить. Ну, да господь милостив: это еще горе не великое… не другое что…