Неточные совпадения
Глухой шум вечернего города достигал слуха из
глубины залива; иногда с ветром по чуткой
воде влетала береговая фраза, сказанная как бы на палубе; ясно прозвучав, она гасла в скрипе снастей; на баке вспыхнула спичка, осветив пальцы, круглые глаза и усы.
Тут мы нашли озерко с пресной
водой, сажени в три или четыре шириной и длиной и по грудь
глубиной.
Глубины под килем все-таки оказалось достаточно, но далее подвигаться не решились, ожидая, что с приливом
воды прибудет.
Шлюпка наша уже приставала к кораблю, когда вдруг Савич закричал с палубы гребцам: «Живо, скорей, ступайте туда, вон огромная черепаха плавает поверх
воды, должно быть спит, — схватите!» Мы поворотили, куда указал Савич, но черепаха проснулась и погрузилась в
глубину, и мы воротились ни с чем.
На реке Гага, как раз против притока Ада, в 5 км от моря, есть теплый ключ. Окружающая его порода — диабаз. Здесь, собственно говоря, два ключа: горячий и холодный. Оба они имеют выходы на дне небольшого водоема, длина которого равна 2 м, ширина 5 м и
глубина 0,6 м. Со дна с шипением выделяется сероводород. Температура
воды +28,1°; на поверхности земли, около резервуара, была +12°. Температура воздуха +7,5°С.
Долина последней речки непропорционально широка, в особенности в верхней части. Горы с левой стороны так размыты, что можно совершенно незаметно перейти в соседнюю с ней реку Кулумбе. Здесь я наблюдал такие же каменные россыпи, как и на реке Аохобе. Воронки среди них, диаметром около 2 м и
глубиной 1,5 м, служат водоприемниками. Через них
вода уходит в землю и вновь появляется на поверхности около устья.
Здесь река Арму имеет до 6 м ширины и около 45 см
глубины.
Вода в ней красноватого цвета и не имеет той низкой температуры, которая свойственна быстрым горным речкам. Русло Арму завалено колодником, что при сравнительно тихом течении вполне понятно: дерево остается лежать там, где оно упало.
В среднем течении Кумуху имеет метров 20 ширины и около 1 метра
глубины по фарватеру. Средняя скорость течения равна 8 км/ч в малую
воду. По словам туземцев, недалеко от моря есть выходы углей на дневную поверхность.
На следующий день, 8 сентября, мы распрощались с Такемой и пошли вверх по Такунчи. Река эта длиной немного более 40 км и течет по кривой с северо-запада к востоку. Около устья она шириной до 6 и
глубиной от 1 до 1,2 м по руслу.
Вода в ней мутная, с синим опаловым оттенком.
19 декабря наш отряд достиг реки Бягаму, текущей с юго-востока, по которой можно выйти на реку Кусун. Эта река и по величине, и по обилию
воды раза в два больше Мыге. Близ своего устья она около 20 м шириной и 1–1,5 м
глубиной. По словам удэгейцев, вся долина Бягаму покрыта гарью; лес сохранился только около Бикина. Раньше Бягаму было одним из самых зверовых мест; особенно много было здесь лосей. Ныне это пустыня. После пожаров все звери ушли на Арму и Кулумбе, притоки Имана.
Река Вангоу невелика. Она шириной 4–6 м и
глубиной 40–60 см, но теперь она разлилась и имела грозный вид.
Вода шла через лес. Люди переходили через затопленные места без особых затруднений, лошадям же опять досталось.
Кулумбе встречает Иман уже большой рекой, шириной в 100 м,
глубиной в 3 м, при быстроте течения 8 км в час в малую
воду. Долина Имана слагается из участков денудационных и тектонических, чередующихся между собою. Первые имеют широтное направление, вторые — меридиональное. Продолжением иманских денудационных долин будут долины притоков Тхетибе, Арму и Кулумбе.
Река Ното порожистая, и плавание по ней считается опасным. В нижнем течении она около 60 м ширины, 1 м
глубины и имеет быстроту течения до 8 км в час в малую
воду. В дождливый период года
вода, сбегающая с гор, переполняет реку и производит внизу большие опустошения.
Ярилина долина: слева (от зрителей) отлогая покатость, покрытая невысокими кустами; справа сплошной лес; в
глубине озеро, поросшее осокой и водяными растениями с роскошными цветами; по берегам цветущие кусты с повисшими над
водой ветвями; с правой стороны озера голая Ярилина гора, которая оканчивается острою вершиной. Утренняя заря.
Нет ни задумчивой массивности старой руины, ни
глубины в зияющих окнах, ни высоты в тополях с шумящими вершинами, ни воздуха в высоком небе, ни прозрачности в
воде.
Ну, хорошо: микроорганизмы зародились в
воде или, по Геккелю, на неизмеримой
глубине океана.
Он прошел вдоль восточного берега и, обогнув северные мысы Сахалина, вступил в самый пролив, держась направления с севера на юг, и, казалось, был уже совсем близок к разрешению загадки, но постепенное уменьшение
глубины до 3 1/2 сажен, удельный вес
воды, а главное, предвзятая мысль заставили и его признать существование перешейка, которого он не видел.
Степные озера отличаются невероятною прозрачностью, превосходящею даже прозрачность омутов степных речек; и в последних
вода бывает так чиста, что
глубина в четыре и пять аршин кажется не глубже двух аршин; но в озерах Кандры и Каратабынь
глубина до трех сажен кажется трех — или четырехаршинною; далее глубь начнет синеть, дна уже не видно, и на
глубине шести или семи сажен все становится страшно темно!
7) Водяной дрозд, почти такой же величины, как певчий, или немного его поменьше, темно-пепельного цвета; ножки очень черны; под горлом имеет белое пятно; он держится по маленьким речкам и ручьям и бегает по их бережкам; он нередко перебегает по дну речки с одного берега на другой, погружаясь в
воду на аршин и более
глубиною, даже ловит мелкую рыбешку; нос имеет прямой и жесткий, светло-рогового цвета.
Преломление света в
водах этих озер до того обманчиво, что во время купанья, идя от берега и постепенно погружаясь в
глубину, кажется идешь на гору, и при каждом шаге поднимаешь ногу выше.
Прелестные степные луга, оживляемые близостью огромной массы
воды, окружают Кандры;
глубина в десять сажен находится ближе к одной, несколько гористой стороне; посредине озера точно всплыл из
воды небольшой, возвышенный, лесистый, зеленый островок: приют и место вывода детей для бесчисленных и разнообразных пород чаек.
С необыкновенным проворством шныряет она между густыми камышами, растущими иногда в
воде глубиною на четверть и больше.
Природа медленно производит эту работу, и я имел случай наблюдать ее: первоначальная основа составляется собственно из водяных растений, которые, как известно, растут на всякой
глубине и расстилают свои листья и цветы на поверхности
воды; ежегодно согнивая, они превращаются в какой-то кисель — начало черноземного торфа, который, слипаясь, соединяется в большие пласты; разумеется, все это может происходить только на
водах стоячих и предпочтительно в тех местах, где мало берет ветер.
На поемных лугах стояла
вода широкими лиманами; белые облачка, отражаясь в них вместе с опрокинутым лазурным сводом, тихо плыли в
глубине и исчезали, как будто и они таяли, подобно льдинам.
С тех пор он представлял себе
глубину в виде тихого ропота
воды у подножья утеса или в виде испуганного шороха падавших вниз камешков.
Он слышал, как бегут потоки весенней
воды, точно вдогонку друг за другом, прыгая по камням, прорезаясь в
глубину размякшей земли; ветки буков шептались за окнами, сталкиваясь и звеня легкими ударами по стеклам.
Вода чуть-чуть шевелила в этой заводи белые головки кувшинок, ветер не долетал сюда из-за густо разросшихся ив, которые тихо и задумчиво склонились к темной, спокойной
глубине.
Над самым шлюзом, по которому на большой
глубине глухо бурлила
вода, выдвигалась деревянная площадка, обнесенная балясником.
Главное, одолевала жильная
вода, подкапывавшаяся где-то там в таинственной
глубине, как вор.
Семка в
глубине двора торопливо прятал бочку с
водой.
Но, почти помимо их сознания, их чувственность — не воображение, а простая, здоровая, инстинктивная чувственность молодых игривых самцов — зажигалась от Нечаянных встреч их рук с женскими руками и от товарищеских услужливых объятий, когда приходилось помогать барышням входить в лодку или выскакивать на берег, от нежного запаха девичьих одежд, разогретых солнцем, от женских кокетливо-испуганных криков на реке, от зрелища женских фигур, небрежно полулежащих с наивной нескромностью в зеленой траве, вокруг самовара, от всех этих невинных вольностей, которые так обычны и неизбежны на пикниках, загородных прогулках и речных катаниях, когда в человеке, в бесконечной
глубине его души, тайно пробуждается от беспечного соприкосновения с землей, травами,
водой и солнцем древний, прекрасный, свободный, но обезображенный и напуганный людьми зверь.
Конечно,
вода уже так сбыла, что в обыкновенных местах доставала не выше колена, но зато во всех ямах, канавках и стари́цах, которые в летнее время высыхали и которые окружали кухню,
глубина была еще значительна.
Вчера лег — и тотчас же канул на сонное дно, как перевернувшийся, слишком загруженный корабль. Толща глухой колыхающейся зеленой
воды. И вот медленно всплываю со дна вверх и где-то на средине
глубины открываю глаза: моя комната, еще зеленое, застывшее утро. На зеркальной двери шкафа — осколок солнца — в глаза мне. Это мешает в точности выполнить установленные Скрижалью часы сна. Лучше бы всего — открыть шкаф. Но я весь — как в паутине, и паутина на глазах, нет сил встать…
В песке много кусочков слюды, она тускло блестела в лунном свете, и это напомнило мне, как однажды я, лежа на плотах на Оке, смотрел в
воду, — вдруг, почти к самому лицу моему всплыл подлещик, повернулся боком и стал похож на человечью щеку, потом взглянул на меня круглым птичьим глазом, нырнул и пошел в
глубину, колеблясь, как падающий лист клена.
Жизнь упрямо и грубо стирала с души моей свои же лучшие письмена, ехидно заменяя их какой-то ненужной дрянью, — я сердито и настойчиво противился ее насилию, я плыл по той же реке, как и все, но для меня
вода была холоднее, и она не так легко держала меня, как других, — порою мне казалось, что я погружаюсь в некую
глубину.
Вода такая чистая, что даже в омутах, сажени в две
глубиною, можно было видеть на дне брошенную медную денежку!
— Мне нравится ходить босиком, — отвечала Дэзи, наливая нам кофе в толстые стеклянные стаканы; потом села и продолжала: — Мы плыли по месту, где пять миль
глубины. Я перегнулась и смотрела в
воду: может быть, ничего не увижу, а может, увижу, как это глубоко…
Кругом них мелькали в
воде утопающие, к ним тянулись руки с мольбой о помощи, их звал последний крик отчаяния; но они думали только о собственном спасении и отталкивали цеплявшиеся за них руки, чтобы не утонуть самим в бездонной
глубине.
Страшный ночной ливень 29 июня 1882 года, давший море
воды, вырвал эту трубу, вымыл землю и образовал огромную подземную пещеру в насыпи, в
глубину которой и рухнул поезд…
Выбор мест бывает различен не только по времени года, но и по времени дня. Весною, пока
вода еще несколько мутна, рыба бродит зря, как говорят охотники, и клюет везде на всех
глубинах, ибо берега рек еще не определились, не заросли по местам густою осокой, аиром или камышом; еще не поднялись со дна водяные травы, не всплыли лопухи; береговые деревья и кусты не оделись листьями, не покрыли прозрачные
воды тенью зеленого навеса, маня рыбу пищею во всякое время и прохладою в полдень.
Четвертое. Охотник должен наблюдать возможную тишину и стараться, чтобы рыба его не видала, особенно, если
вода светла, место неглубоко и удочки закидываются недалеко от берега. На
воде мутной, на значительной
глубине, также под шумом мельничных колес или падающей
воды и при далеком закидывании удочек можно наблюдать менее осторожности.
Места, где деревья зелеными ветвями своими наклонились над
водою, где гибкие кусты омывают длинные листья свои в прозрачных струях, тихо ропщущих от их прикосновения, благонадежны для уженья не очень раннего и не очень позднего: ибо в это время рыба, уже поднявшись со дна, ходит на умеренной
глубине и очень любит держаться около зелени листьев.
Если возьмет очень большая рыба и вы не умеете или не можете заставить ее ходить на кругах в
глубине, если она бросится на поверхность
воды и пойдет прямо от вас, то надобно попробовать заворотить ее вбок, погрузив удилище до половины в
воду; если же это не поможет и, напротив, рыба, идя вверх, прочь от вас, начнет вытягивать лесу и удилище в одну прямую линию, то бросьте сейчас удилище в
воду.
Ее можно удить на всех местах и на всякой
глубине; но крупная плотва клюет лучше и вернее со дна, в местах глубоких и тихих, особенно на хлеб; в камышах же, полоях, в мелкой
воде она берет на две четверти аршина и даже менее от поверхности
воды, особенно в ветреное время.
Просунь сквозь окошечко хоть белую ручку свою…» Для великорусского крестьянина это слишком нежно; но и он очень любит смотреть на всякую рыбу в
воде, весело мелькающую на поверхности, сверкающую то серебряной, то золотой чешуей своей, то радужными полосами; иногда тихо, незаметно плывущую, иногда неподвижно стоящую в речной
глубине!..
Для погружения себя в
воду и стояния на всех ее
глубинах имеет она во внутренности своей пузырь, лежащий вдоль спинного хребта, наполненный воздухом и перетянутый на две неравные половинки: должно предположить, что посредством сжиманья и разжиманья этого пузыря рыба погружается вниз или поднимается вверх.
Когда вы стоите над синею глубью речного омута или озера и солнце сзади освещает поверхность
воды, то непременно увидите на довольно значительной
глубине сверканье синевато-серебряных полос, кругловатыми линиями, в разных направлениях, пронзающих
воду, — это уклейки.
Один раз, в исходе лета, при мне чистили сруб родникового колодца,
глубиною с лишком в два аршина, который весеннею полою
водою поднимался и был доверху занесен земляным илом и тиной очень плотно; не знаю, почему он не был вычищен ранее.
Уженье около полдён, о котором я обещал сказать особо, в жаркие летние дни производится в таких местах, где густая тень покрывает
воду, как-то: под мостами, плотами, нависшим берегом, толстыми пнями и корягами, нередко торчащими в
воде, под густым навесом трав, расстилающихся иногда над значительною
глубиною.
Они не отрывали глаз от «луча», который ярко горел посреди ночи и так отчетливо повторялся в
воде, окутанной темнотою наравне с лугами и ближним берегом, что издали казалось, будто два огненных глаза смотрели из
глубины реки.