Неточные совпадения
Весь день этот, за
исключением поездки к Вильсон, которая заняла у нее два часа, Анна провела
в сомнениях о том, всё ли кончено или есть надежда примирения и надо ли ей сейчас уехать или еще раз увидать его. Она ждала его
целый день и вечером, уходя
в свою комнату, приказав передать ему, что у нее голова болит, загадала себе: «если он придет, несмотря на слова горничной, то, значит, он еще любит. Если же нет, то, значит, всё конечно, и тогда я решу, что мне делать!..»
— Ваня, — отвечал он, — ты знаешь, что я не позволяю никому
в разговорах со мною касаться некоторых пунктов; но для теперешнего раза делаю
исключение, потому что ты своим ясным умом тотчас же догадался, что обойти этот пункт невозможно. Да, у меня есть другая
цель. Эта
цель: спасти мою погибшую дочь и избавить ее от пагубного пути, на который ставят ее теперь последние обстоятельства.
— И я достигну этой
цели, — говорит он. — Везде,
в целом мире, полеводство дает хотя и не блестящий, но вполне верный барыш; не может быть, чтобы мы одни составляли
исключение!
Туда
в конце тридцатых и начале сороковых годов заезжал иногда Герцен, который всякий раз собирал около себя кружок и начинал обыкновенно расточать
целые фейерверки своих оригинальных, по тогдашнему времени, воззрений на науку и политику, сопровождая все это пикантными захлестками; просиживал
в этой кофейной вечера также и Белинский, горячо объясняя актерам и разным театральным любителям, что театр — не пустая забава, а место поучения, а потому каждый драматический писатель, каждый актер, приступая к своему делу, должен помнить, что он идет священнодействовать; доказывал нечто вроде того же и Михайла Семенович Щепкин, говоря, что искусство должно быть добросовестно исполняемо, на что Ленский [Ленский Дмитрий Тимофеевич, настоящая фамилия Воробьев (1805—1860), — актер и драматург-водевилист.], тогдашний переводчик и актер, раз возразил ему: «Михайла Семеныч, добросовестность скорей нужна сапожникам, чтобы они не шили сапог из гнилого товара, а художникам необходимо другое: талант!» — «Действительно, необходимо и другое, — повторил лукавый старик, — но часто случается, что у художника ни того, ни другого не бывает!» На чей счет это было сказано, неизвестно, но только все присутствующие, за
исключением самого Ленского, рассмеялись.
«За малыми
исключениями, — продолжает он, — всё христианство от апостольских времен и до наших дней пришло к убеждению, что
цель Христа состояла
в том, чтобы дать людям великий принцип, но не
в том, чтобы разрушить основы учреждения всего человеческого общества, которое утверждается на божеском установлении (sanction) и на необходимости.
Подобные мысли во времена Петра могли быть новы для русских царедворцев, но
в Европе такой взгляд на Россию существовал издавна, разумеется, за
исключением нескольких громких гипербол, которые позволил себе Карлович сообразно своей
цели.
Катерина Архиповна с умыслом распорядилась таким образом, чтобы остаться наедине с гостьей и послушать, что она еще скажет про Мари, и если это про сватовство Хозарова, то отделать эту госпожу хорошенько, так как страстная мать вообще не любила участия посторонних людей
в ее семейных делах, и особенно
в отношении идола, за
исключением, впрочем, участия Рожнова,
в рассуждении которого она, как мы знаем, имела свою особую
цель.
На основании своего опыта я думаю, что
в маленьких городках вообще едва ли было бы возможно вести гинекологическую клинику, если бы все без
исключения пациентки не хлороформировались для
целей исследования.
В 1900 году во время последней Парижской выставки я захотел произвести анкету насчет всех тех домов, где я жил
в Латинском квартале
в зиму 1865–1866 года, и нашел
целыми и невредимыми все, за
исключением того, где мы поселились на всю зиму с конца 1865 года. Он был тогда заново возведен и помещался
в улице, которая теперь по-другому и называется. Это тотчас за музеем «Cluny». Отель называется «Lincoln», а улица — Des Matturiens St.Jacques.
Этим, думается мне, грешат почти все воспоминания, за
исключением уже самых безобидных, сшитых из пестрых лоскутков, без плана, без ценного содержания. То, что я предлагаю читателю здесь, почти исключительно русскиевоспоминания. Своих заграничных испытаний, впечатлений, встреч, отношений к тамошней интеллигенции, за
целых тридцать с лишком лет, я
в подробностях касаться не буду.
— Черт возьми! Я это знаю — одно есть
в сто лет. Они на счету, эти
исключения. Истинная любовь — это высокое, прекрасное, благородное чувство, удел людей с возвышенным сердцем и умом — так редка, что
в продолжение
целых веков сохраняются и записываются
в народной памяти и истории человечества наряду с величайшими гениями имена избранников судьбы, умевших любить всем сердцем, всей душой, умевших жить своею любовью и умереть за нее.
Казнокрадство и взяточничество, эти две язвы тогдашней русской администрации, против которых всю свою жизнь боролся граф Алексей Андреевич, с особым ожесточением были им преследуемы
в бытность его военным министром. Кроме беспощадных
исключений уличенных
в этих пороках чиновников и примерных их наказаний, Алексей Андреевич прибегал к оглашению поступков не только отдельных личностей, но даже
целых ведомств
в печати путем приказов.
До тех пор пока пишутся истории отдельных лиц, — будь они Кесари, Александры или Лютеры и Вольтеры, а не история всех, без одного
исключения всех, людей, принимающих участие
в событии, — нет возможности не приписывать отдельным лицам силы, заставляющей других людей направлять свою деятельность к одной
цели. И единственное известное историкам такое понятие есть власть.
Если теперь я и могу
в минуту забвения увлечься насилием для защиты себя и других или своей или чужой собственности, то я не могу уже спокойно и сознательно служить тому соблазну, который губит меня и людей; я не могу приобретать собственности; не могу употреблять какое бы то ни было насилие против какого бы то ни было человека, за
исключением ребенка, и то только для избавления его от предстоящего ему тотчас же зла; не могу участвовать ни
в какой деятельности власти, имеющей
целью ограждение людей и их собственности насилием; не могу быть ни судьей, ни участником
в суде, ни начальником, ни участником
в каком-нибудь начальстве; не могу содействовать и тому, чтобы другие участвовали
в судах и начальствах.