Неточные совпадения
В выражении
Христа должно быть и выражение жалости, потому что
в нем есть выражение любви, неземного спокойствия, готовности к смерти и
сознания тщеты слов.
Но если польское мессианское
сознание и может быть поставлено выше русского мессианского
сознания, я верю, что
в самом народе русском есть более напряженная и чистая жажда правды
Христовой и царства
Христова на земле, чем
в народе польском.
В христианском человечестве мессианское
сознание может быть обращено лишь вперед, лишь к
Христу Грядущему, ибо по существу это
сознание — пророческое.
Большое дело, совершенное Владимиром Соловьевым для русского
сознания, нужно видеть прежде всего
в его беспощадной критике церковного национализма,
в его вечном призыве к вселенскому духу
Христову, к освобождению
Христова духа из плена у национальной стихии, стихии натуралистической.
Если что и охраняет общество даже
в наше время и даже самого преступника исправляет и
в другого человека перерождает, то это опять-таки единственно лишь закон
Христов, сказывающийся
в сознании собственной совести.
— Да ведь по-настоящему то же самое и теперь, — заговорил вдруг старец, и все разом к нему обратились, — ведь если бы теперь не было
Христовой церкви, то не было бы преступнику никакого и удержу
в злодействе и даже кары за него потом, то есть кары настоящей, не механической, как они сказали сейчас, и которая лишь раздражает
в большинстве случаев сердце, а настоящей кары, единственной действительной, единственной устрашающей и умиротворяющей, заключающейся
в сознании собственной совести.
Притчи — экзотеричны,
в них учение
Христа, голос свыше преломлены
в темном еще человеческом
сознании.
Учение Вл. Соловьева о богочеловечестве, доведенное до конца, должно бы привести к активной, а не пассивной эсхатологии, к
сознанию творческого призвания человека
в конце истории, которое только и сделает возможным наступление конца мира и второе пришествие
Христа.
В безрелигиозном
сознании нового человечества древние чаяния Царства Божьего смешались с чаяниями царства князя этого мира; обетования второго пришествия
Христа затмились христианскими же обетованиями о пришествии земного бога — врага
Христова.
Индийская идея метемпсихоза чужда и противна христианскому
сознанию, так как противоречит религиозному смыслу земной истории человечества,
в которой совершается искупление и спасение мира, являлся Бог
в конкретном образе человека,
в которой
Христос был единственной, неповторимой точкой сближения и соединения Бога и человечества.
Для этого
сознания Бог и человек, божественная и человеческая воля
в Христе, дух и плоть, небо и земля так и остаются несоединенными и несоединимыми, так как чудо претворения и преосуществления малому разуму недоступны.
Сознание греха и
сознание спасения во
Христе в «Исповеди» бл.
Лишь
в самом конце античной культуры почувствовалась тоска и ужас перед индивидуальной судьбой, но то было уже созревание мира для принятия
Христа,
сознание неизбежности Спасителя.
Нельзя
Христа, воскресшего и прославленного, насильственно ввести
в сознание людское.
Эпоха, проникнутая
сознанием греховности любви, была эротична до глубины своих основ, создала культ Мадонны и влюбленности
в Христа, сблизила культ прекрасной дамы с вечной женственностью мировой души.
Личное самосознание и есть христианское самосознание, есть
сознание единственности и неповторяемости своей личности
в неразрывной связи с единственностью и неповторяемостью
Христа.
Это
сознание, всегда покорное разуму малому и несогласное совершить мистический акт самоотречения, которым стяжается разум большой, утверждает одну сторону истины и упускает другую ее сторону, оставляет раздельным то,
в соединении чего вся тайна
Христова, не постигает претворения одной природы
в другую.
Непонимание учения
Христа в его истинном, простом и прямом смысле
в наше время, когда свет этого учения проник уже все самые темные углы
сознания людского; когда, как говорил
Христос, теперь уже с крыш кричат то, что он говорил на ухо; когда учение это проникает все стороны человеческой жизни: и семейную, и экономическую, и гражданскую, и государственную, и международную, — непонимание это было бы необъяснимо, если бы непониманию этому не было причин.
«
Христово учение, вошедшее
в сознание людей не посредством меча и насилия, говорят они, а посредством непротивления злу, посредством кротости, смирения и миролюбия, — только примером мира, согласия и любви между своими последователями и может распространиться
в мире.
Учение
Христа тем отличается от прежних учений, что оно руководит людьми не внешними правилами, а внутренним
сознанием возможности достижения божеского совершенства. И
в душе человека находятся не умеренные правила справедливости и филантропии, а идеал полного, бесконечного божеского совершенства. Только стремление к этому совершенству отклоняет направление жизни человека от животного состояния к божескому настолько, насколько это возможно
в этой жизни.
Христианин освобождается от всякой человеческой власти тем, что считает для своей жизни и жизни других божеский закон любви, вложенный
в душу каждого человека и приведенный к
сознанию Христом, единственным руководителем жизни своей и других людей.
— Нет, не разочаровался нисколько ни
в чем, но меня смутило, что православия нельзя переменить.
Сознание этой несвободности меня лишает спокойствия совести. Самостоятельность моя этим подавлена и возмущается. Я подал просьбу, чтоб мне позволили выйти, а если не позволят, то думаю уйти
в Турцию, где христианские исповедания не имеют протекции и оттого
в известном отношении свободнее и ближе к духу
Христова учения. Жду с нетерпением ответа, а теперь прощайте и извините меня, что я отнял у вас много времени.
Понял народ, что закон жизни не
в том, чтобы возвысить одного из семьи и, питая его волею своей, — его разумом жить, но
в том истинный закон, чтобы всем подняться к высоте, каждому своими глазами осмотреть пути жизни, — день
сознания народом необходимости равенства людей и был днём рождества
Христова!
«Будьте совершенны, как совершен отец ваш небесный», — сказано
в евангелии. Это не значит то, что
Христос велит человеку быть таким же совершенным, как бог, а значит то, что всякий человек должен делать усилия
сознания, чтобы приближаться к совершенству. Полное совершенство — это бог; дело же человека приближаться к этому совершенству, и
в этом приближении — жизнь человека.
На Страшном суде человек, поставленный лицом к лицу с
Христом и
в Нем познавший истинный закон своей жизни, сам сделает
в свете этого
сознания оценку своей свободе
в соответствии тому «подобию», которое создано творчеством его жизни, и сам различит
в нем призрачное, субъективное, «психологическое» от подлинного, реального, онтологического.
Экзистенциальный центр церкви и соборного
сознания находится
в каждой личности и
в личности
Христа, именно
в богочеловеческой личности
Христа, но не
в каком-то коллективе, не
в каком-то организме, воплощающем всеединство.
Лишь
в эпоху эллинистическую, ко времени явления
Христа в религиозном
сознании иудаизма духовный элемент начинает освобождаться от власти элемента натуралистического, что означает высвобождение личности, выход ее из растворенности
в родовой, народной жизни.
Парадокс христианского
сознания в том, что
Христос не мог бы явиться
в райской жизни.
Человеку дано разумное
сознание с тем, чтобы он положил жизнь
в том благе, которое открывается ему его разумным
сознанием. Тот, кто
в этом благе положил жизнь, тот имеет жизнь; тот же, кто не полагает
в нем жизни, а полагает ее
в благе животной личности, тот этим самым лишает себя жизни.
В этом состоит определение жизни, данное
Христом.
«Должно вам родиться снова», сказал
Христос. Не то чтобы человеку кто-нибудь велел родиться, но человек неизбежно приведен к этому. Чтобы иметь жизнь, ему нужно вновь родиться
в этом существовании — разумным
сознанием.
Но после явления
Христа в пределах христианского мира невозможно уже мессианское
сознание народа.
И рационалист Гарнак по глубокому своему чувству склоняется перед абсолютностью евангельской истины не менее, чем католики и православные, хотя и нет
в нем
сознания того, кто был
Христос.
Они слишком живо чувствовали совершенное Им дело спасения людей, и это необъятно-величественное дело как бы заслонило собою
в их религиозном
сознании все другие истины веры, так что они знали и хотели знать одного только
Христа, распятого и прославленного и прославляющего других
в Своем вечном царстве.
И
в эпоху закона мир предчувствовал новые религиозные эпохи: не только пророческое
сознание Ветхого Завета, но и трепетание мировой души
в язычестве ждали явления Христа-Искупителя.
И поразительны эти попытки современного
сознания превратить религию
Христа, религию мировой мистерии искупления,
в христианскую мораль.
В сознании воплощения
Христа как продолжения творения скрыто уже
сознание творческой роли человека
в мире.
Не только подлинные христиане по
сознанию, но и
в сознании отступившие от христианства чувствуют
в какой-то глубине единственность, исключительность, несравнимость ни с чем правды
Христовой.
Поэтому только
в христологическом (Христе-Логосе)
сознании Человек спасен и утвержден.
Но эти созерцания должны быть связаны с
сознанием самости человеческого я, единственности и нерастворимости человеческого лика
в его единении с ликом
Христа.
Не могут не видеть потому, что то учение
Христа о любви к врагам, которое так старательно скрывалось и скрывается людьми, живущими насилием, — хотя и не вполне,
в полном и истинном его значении, а некоторыми частными проявлениями, но все-таки проникло уже
в сознание людей христианского мира и думаю, что не ошибаюсь, — особенно живо воспринято было простым рабочим русским народом, который теперь так усердно развращается правительством.
Но как ни странно кажется мне ослепление людей, верящих
в необходимость, неизбежность насилия, как ни неотразимо очевидна для меня неизбежность непротивления, не разумные доводы убеждают меня и могут неотразимо убедить людей
в истине непротивления, убеждает только
сознание человеком своей духовности, основное выражение которого есть любовь. Любовь же, истинная любовь, составляющая сущность души человека, та любовь, которая открыта учением
Христа, исключает возможность мысли о каком бы то ни было насилии.
Если существует еще мир зла, то он существует только как нечто мертвое, он живет только по инерции; —
в нем нет уже основ жизни. Его нет для верующего
в заповеди
Христа. Он побежден
в разумном
сознании сына человеческого. Разбежавшийся поезд еще бежит по прямому направлению, но вся разумная работа на нем делается уже давно для обратного направления.
Вот это-то
сознание, всё яснее и яснее усваиваемое людьми христианского мира, и приводит их неизбежно к тому выходу, который один может вывести их из их бедственного настоящего положения. Выход этот
в одном:
в принятии человечеством скрытого от людей учения
Христа в его истинном значении, неизвестного еще большинству людей и вытекающего из него руководства поведения, исключающего насилие.
Но чем дальше я шел
в изучении Евангелий, чем яснее открывался мне смысл учения
Христа, тем неизбежнее становился для меня выбор: учение
Христа разумное, ясное, согласное с моею совестью и дающее мне спасение, или учение прямо противоположное, не согласное с моим разумом и совестью и не дающее мне ничего, кроме
сознания погибели вместе с другими.
Только пойми, кто ты, и как, с одной стороны, ничтожно то, что ты ошибочно называешь собою, признавая себя
в своем теле, как необъятно велико то, что ты сознаешь истинно собою, — твое духовное существо, — только пойми это и начни каждый час своей жизни жить не для внешних целей, а для исполнения того истинного назначения твоей жизни, которое открыто тебе и мудростью всего мира, и учением
Христа, и твоим собственным
сознанием, начни жить, полагая цель и благо твоей жизни
в том, чтобы с каждым днем всё больше и больше освобождать дух свой от обманов плоти, всё больше и больше совершенствоваться
в любви, что
в сущности одно и то же; только начни делать это — и с первого часа, дня ты почувствуешь, какое новое и радостное чувство
сознания полной свободы и блага всё больше и больше будет вливаться
в твою душу и — что больше всего поразит тебя — как те самые внешние условия, которыми ты так был озабочен и которые всё-таки так далеки были от твоих желаний, — как эти условия сами собой (оставляя тебя
в твоем внешнем положении или выводя из него) перестанут быть препятствиями и будут только всё большими и большими радостями твоей жизни.
Верю, что для преуспеяния
в любви есть только одно средство: молитва, — не молитва общественная
в храмах, прямо запрещенная
Христом (Мф. VI, 5—13), а молитва, образец которой дан нам
Христом, — уединенная, состоящая
в восстановлении и укреплении
в своем
сознании смысла своей жизни и своей зависимости только от воли бога.
Если благочестивая мысль весьма видных представителей богословской науки пришла к
сознанию необходимости — знакомить людей с жизнью самого нашего господа Иисуса
Христа со стороны его человечности, которая так высока, поучительна и прекрасна, рассматриваемая
в связи с его божеством, и если этому пути следуют нынче уже и русские ученые (как, например, покойный киевский профессор К. И.
Только освободитесь все вы, страдающие люди христианского мира, как властвующие и богатые, так же и подавленные и бедные, от тех обманов лжехристианства и государственности, которые скрывают от вас то, что открыл вам
Христос и чего требует ваш разум и ваше сердце, — и вам ясно станет, что
в вас, только
в вас самих причины всех телесных страданий — нужды — и духовных:
сознания несправедливости, зависти, раздражения, которые мучают вас, задавленных и бедных; и
в вас же, вы, властвующие и богатые, — причины тех страхов, укоров совести,
сознания греха своей жизни, которые более или менее, по степени вашей нравственной чуткости, тревожат и вас.