Неточные совпадения
На
стене, по стеклу картины, скользнуло темное пятно. Самгин остановился и сообразил, что это его голова, попав
в луч света из окна, отразилась на стекле. Он подошел к столу, закурил папиросу и снова стал шагать
в темноте.
Она ушла, сердито шаркая туфлями. Самгин встал, снова осторожно посмотрел
в окно,
в темноту;
в ней ничего не изменилось, так же по
стене скользил свет фонаря.
Кутузов, задернув драпировку, снова явился
в зеркале, большой, белый, с лицом очень строгим и печальным. Провел обеими руками по остриженной голове и, погасив свет, исчез
в темноте более густой, чем наполнявшая комнату Самгина. Клим, ступая на пальцы ног, встал и тоже подошел к незавешенному окну. Горит фонарь, как всегда, и, как всегда, — отблеск огня на грязной, сырой
стене.
Пока ехали
в гавани, за
стенами, казалось покойно, но лишь выехали на простор, там дуло свирепо, да к этому холод,
темнота и яростный шум бурунов, разбивающихся о крепостную
стену.
На следующий вечер старший брат, проходя через темную гостиную, вдруг закричал и со всех ног кинулся
в кабинет отца.
В гостиной он увидел высокую белую фигуру, как та «душа», о которой рассказывал капитан. Отец велел нам идти за ним… Мы подошли к порогу и заглянули
в гостиную. Слабый отблеск света падал на пол и терялся
в темноте. У левой
стены стояло что-то высокое, белое, действительно похожее на фигуру.
В проходе вынырнуло вдруг из
темноты новое лицо. Это был, очевидно, Роман. Лицо его было широко, изрыто оспой и чрезвычайно добродушно. Закрытые веки скрывали впадины глаз, на губах играла добродушная улыбка. Пройдя мимо прижавшейся к
стене девушки, он поднялся на площадку. Размахнувшаяся рука его товарища попала ему сбоку
в шею.
Погасив свечку, он долго глядел вокруг себя и думал невеселую думу; он испытывал чувство, знакомое каждому человеку, которому приходится
в первый раз ночевать
в давно необитаемом месте; ему казалось, что обступившая его со всех сторон
темнота не могла привыкнуть к новому жильцу, что самые
стены дома недоумевают.
Сейчас же улегшись и отвернувшись к
стене, чтобы только не видеть своего сотоварища, он решился, когда поулягутся немного
в доме, идти и отыскать Клеопатру Петровну; и действительно, через какие-нибудь полчаса он встал и, не стесняясь тем, что доктор явно не спал, надел на себя халат и вышел из кабинета; но куда было идти, — он решительно не знал, а потому направился, на всякий случай,
в коридор,
в котором была совершенная
темнота, и только было сделал несколько шагов, как за что-то запнулся, ударился ногой во что-то мягкое, и вслед за тем раздался крик...
На первый раз трудно было что-нибудь разглядеть
в окружавшей
темноте, из которой постепенно выделялись остовы катальных машин, обжимочный молот
в одном углу, темные
стены и высокая железная крыша с просвечивавшими отверстийми,
в которые весело глядело летнее голубое небо и косыми пыльными полосами врывались солнечные лучи.
Когда там, вверху, над землей, пробегали облака, затеняя солнечный свет,
стены подземелья тонули совсем
в темноте, как будто раздвигались, уходили куда-то, а потом опять выступали жесткими, холодными камнями, смыкаясь крепкими объятиями над крохотною фигуркой девочки.
Чиркнув наскоро спичкой о
стену, Татьяна Власьевна остановилась
в дверях этой каморки и с ужасом отступила назад: колеблющийся синеватый огонек разгоравшейся серянки выхватил из
темноты страшную картину боровшихся двух человеческих фигур…
В обширном покое, за дубовым столом, покрытым остатками ужина, сидел Кручина-Шалонский с задушевным своим другом, боярином Истомою-Турениным; у дверей комнаты дремали, прислонясь к
стене, двое слуг; при каждом новом порыве ветра, от которого стучали ставни и раздавался по лесу глухой гул, они, вздрогнув, посматривали робко друг на друга и, казалось, не смели взглянуть на окна, из коих можно было различить, несмотря на
темноту, часть западной
стены и сторожевую башню, на которых отражались лучи ярко освещенного покоя.
Бревенчатый потолок и
стены передней части избы, предназначавшейся для посетителей, оставались
в совершенной
темноте (прилавок разделял избу пополам).
Не зажигая огня
в своей комнате, Климков бесшумно разделся, нащупал
в темноте постель, лёг и плотно закутался
в сырую, холодную простыню. Ему хотелось не видеть ничего, не слышать, хотелось сжаться
в маленький, незаметный комок.
В памяти звучали гнусавые слова Саши. Евсею казалось, что он слышит его запах, видит красный венец на жёлтой коже лба. И
в самом деле, откуда-то сбоку, сквозь
стену, до него доходили раздражённые крики...
Потом лёг, глядя пугливыми глазами
в темноту,
в ней медленно двигались чёрными кусками шкафы, сундуки, колебались едва видимые
стены, и всё это давило необоримым страхом, толкало его
в какой-то неизбежный, душный угол.
Бревенчатые
стены штольни и потолок стали теряться, контуры стушевались, и мы оказались снова
в темноте. Мне показалось, что свеча моего проводника потухла, — но я ошибался. Он обернулся ко мне, и я увидел крохотное пламя, лениво обвивавшее фитиль. Справа и слева на пространстве немного более двух протянутых рук частым палисадом стояли бревна, подпиравшие верхние балки потолка. Между ними сквозили острые камни стенки туннеля. Они были покрыты какой-то липкой слизью.
Здесь, чай, и днем-то всегда сумерки, а теперь… — он поднял глаза кверху — ни одной звездочки на небе, поглядел кругом — все темно: направо и налево сплошная
стена из черных сосен, и кой-где высокие березы, которые, несмотря на
темноту, белелись, как мертвецы
в саванах.
А
в осенние темные ночи их ровный гул наполнял всю землю и давал чувство такой шири, словно
стен не было совсем и от самой постели,
в темноте, начиналась огромная Россия.
Оба шли и мечтательно смотрели перед собою; круто поднималось шоссе, и
в темноте чудилось, будто оно отвесно, как
стена.
Незаметно
в темноте подкатились воза с сеном к самым
стенам, а из-за них невидимые люди стреляли кверху и лезли по лестницам на
стены.
Прямой, высокий, вызолоченный иконостас был уставлен образами
в 5 рядов, а огромные паникадила, висящие среди церкви, бросали сквозь дым ладана таинственные лучи на блестящую резьбу и усыпанные жемчугом оклады; задняя часть храма была
в глубокой
темноте; одна лампада, как запоздалая звезда, не могла рассеять вокруг тяготеющие тени; у
стены едва можно было различить бледное лицо старого схимника, лицо, которое вы приняли бы за восковое, если б голова порою не наклонялась и не шевелились губы; черная мантия и клобук увеличивали его бледность и руки, сложенные на груди крестом, подобились тем двум костям, которые обыкновенно рисуются под адамовой головой.
Помощник с непостижимой ловкостью и быстротой насаживает приманку на крючки, а атаман тщательно укладывает всю снасть
в круглую корзину, вдоль ее
стен, правильной спиралью, наживкой внутрь.
В темноте, почти ощупью, вовсе не так легко исполнить эту кропотливую работу, как кажется с первого взгляда. Когда придет время опускать снасть
в море, то один неудачно насаженный крючок может зацепиться за веревку и жестоко перепутать всю систему.
Я отыскал Мухоедова
в глубине рельсовой катальной; он сидел на обрубке дерева и что-то записывал
в свою записную книжку; молодой рабочий с красным от огня лицом светил ему, держа
в руке целый пук зажженной лучины; я долго не мог оглядеться
в окружавшей
темноте, из которой постепенно выделялись остовы катальных машин, темные закоптелые
стены и высокая железная крыша с просвечивавшими отверстиями.
В темноте он покидал сверху лапти и лег на спину, глядя на перемет над печкой, чуть видневшийся над его головой, и прислушиваясь к тараканам, шуршавшим по
стене, ко вздохам, храпенью, чесанью нога об ногу и к звукам скотины на дворе.
Однажды — не помню почему — спектакля не было. Стояла скверная погода.
В десять часов вечера я уже лежал на моем диване и
в темноте прислушивался, как дождь барабанит
в деревянную крышу. Вдруг где-то за кулисами послышался шорох, шаги, потом грохот падающих стульев. Я засветил огарок, пошел навстречу и увидел пьяного Нелюбова-Ольгина, который беспомощно шарашился
в проходе между декорациями и
стеной театра. Увидев меня, он не испугался, но спокойно удивился...
Становиха сняла со
стены большой ключ и повела своих гостей через кухню и сени во двор. На дворе было темно. Накрапывал мелкий дождь. Становиха пошла вперед. Чубиков и Дюковский зашагали за ней по высокой траве, вдыхая
в себя запахи дикой конопли и помоев, всхлипывавших под ногами. Двор был большой. Скоро кончились помои, и ноги почувствовали вспаханную землю.
В темноте показались силуэты деревьев, а между деревьями — маленький домик с покривившеюся трубой.
Небо зажглось мириадами звезд.
В темноте быстро опустившейся ночи шумно влетали на балкон летучие мыши и по
стенам шуршали отвратительные, похожие видом на маленьких крокодильчиков ящерки, вполне, впрочем, безопасные.
Наугад, помня расположение сарайчика, открытого ими при помощи фонаря-прожектора, Игорь направил туда коня, и
в несколько минут они достигли его ветхих, полуразвалившихся
стен.
В той же абсолютной
темноте, сняв со всевозможными осторожностями с седла Милицу, с полубесчувственной девушкой на руках, Игорь ощупью нашел дверь и вошел
в сараи.
Он исчез за бугром. Токарев быстро вскочил и огляделся. Сырая, серая
стена дождя бесшумно надвигалась
в темноте и как будто начинала уже колебаться. Кругом была глухая тишь, у речки неподвижно чернели странные очертания кустов. Молодая лозинка над головою тихо шуршала сухими листьями. Безумная радость охватила Токарева. Он подумал: «Ну, получай свое решение!» — и стал поспешно распоясываться. Он был подпоясан вдвое длинным и крепким шелковым шнурком.
Отца она видела
в темноте его чуланчика. Он лежал целый день
в угловой каморке без окон, где кровать приткнута к
стене, и между ее краем и стеклянной дверью меньше полуаршина расстояния. Мать сколько раз упрашивала его перебираться
в комнату, где они когда-то спали вместе, но он не соглашался.
Но если она не убьется, ей только два выхода: или она пойдет и повезет, и увидит, что тяжесть не велика и езда не мука, а радость, или отобьется от рук, и тогда хозяин сведет ее на рушильное колесо, привяжет арканом к
стене, колесо завертится под ней, и она будет ходить
в темноте на одном месте, страдая, но ее силы не пропадут даром: она сделает свою невольную работу, и закон исполнится и на ней.
Мы шли, шли… Никто из встречных не знал, где деревня Палинпу. На нашей карте ее тоже не было. Ломалась фура, мы останавливались, стояли, потом двигались дальше. Останавливались над провалившимся мостом, искали
в темноте проезда по льду и двигались опять. Все больше охватывала усталость, кружилась голова. Светлела
в темноте ровно-серая дорога, слева непрерывно тянулась высокая городская
стена, за нею мелькали вершины деревьев, гребни изогнутых крыш, — тихие, таинственно чуждые
в своей, особой от нас жизни.
Керосинка без стекла тускло горела на столе, дым коптящею, шевелящеюся струйкою поднимался к потолку. По
стенам тянулись серые тени. За закоптелою печкою шевелилась густая
темнота. И из
темноты, казалось мне пристально смотрит
в избу мрачный, беспощадный дух дома. Он намечает к смерти ставшую ему ненужною старуху; как огромный паук, невидимою паутиною крепко опутывает покорно опущенные плечи девушки…
Волынской и Зуда бросились на этот крик
в гардеробную, но
в ней, за
темнотой, нельзя было ничего различить. Только слышно было, что хрипел человек, выбивавшийся из шкапа, который стоял у
стены кабинета. Подали свечи, и что же представилось? Барская барыня
в обмороке, растрепанная, исцарапанная, и араб подле нее, хохотавший от всей души.
Покрывши разум
темнотоюИ всюду вея ползкий яд,
Троякою обнес
стеноюЧувствительность природы чад,
Повлек
в ярмо порабощенья,
Облек их
в броню заблужденья,
Бояться истины велел.
Закон се божий, — царь вещает;
Обман святый, — мудрец взывает.
Народ давить что ты обрел.
Протерши глаза, Платонида Андревна оглянулась по покою: кругом
темнота густая; черного шкафа даже никак не отличишь от желтой
стены; на лежанке, впрочем, чуть обозначается блестящий самовар, да длинное полотенце белеется на шнурке, словно мертвец, стоящий
в саване.
Молча и неподвижно сидя у
стены на соломе, Пьер то открывал, то закрывал глаза. На только что он закрывал глава, он видел пред собой то же страшное,
в особенности страшное своею простотой, лицо фабричного и еще более страшные своим беспокойством лица невольных убийц. И он опять открывал глаза и бессмысленно смотрел
в темноте вокруг себя.
Я
в темноте избил руки и колена, отыскивая дверь. Вошел человек со светом, и я увидал дверь. Я не могу уже биться
в стену, когда я вижу дверь, и еще менее могу утверждать, что я вижу дверь, нахожу, что лучше пройти
в дверь, но что это трудно, и потому я хочу продолжать биться коленками об
стену.