Неточные совпадения
Но на
седьмом году правления Фердыщенку смутил бес. Этот добродушный и несколько ленивый правитель вдруг сделался деятелен и настойчив до крайности: скинул замасленный халат и стал ходить по городу
в вицмундире. Начал требовать, чтоб обыватели по
сторонам не зевали, а смотрели
в оба, и к довершению всего устроил такую кутерьму, которая могла бы очень дурно для него кончиться, если б,
в минуту крайнего раздражения глуповцев, их не осенила мысль: «А ну как, братцы, нас за это не похвалят!»
За ним пошли шестеро, Самгин —
седьмой. Он видел, что всюду по реке бежали
в сторону города одинокие фигурки и они удивительно ничтожны на широком полотнище реки, против тяжелых дворцов, на крыши которых опиралось тоже тяжелое, серокаменное небо.
Столовые часы пробили третью четверть
седьмого, и Марья Кириловна тихонько вышла на крыльцо, огляделась во все
стороны и побежала
в сад.
На проспекте, уже перейдя на другую
сторону, оглянулся:
в светлой, насквозь просолнеченной стеклянной глыбе дома — тут, там были серо-голубые, непрозрачные клетки спущенных штор — клетки ритмичного тэйлоризованного счастья.
В седьмом этаже я нашел глазами клетку R-13: он уже опустил шторы.
— Яков Семеныч, по-моему, совершенно справедливо говорит, — отшлепывал Николя, побрызгивая слюнями во все
стороны. — Девушка эта сделалась
в известном положении: значит, она грешна против
седьмой заповеди […она грешна против
седьмой заповеди —
седьмая заповедь так называемого «Закона Моисеева», согласно библейской легенде, гласит: «не прелюбодействуй».], — так?
Мало того что родные братья притворяются, будто они друг другу только
седьмая вода на киселе, — посмотрите, как они враждуют друг с другом!"Мы, — говорит один, — и только одни мы имеем совершенно правильные и здравые понятия насчет института городовых, а вам об этом важном предмете и заикаться не следует!"–"Нет, — огрызается другой, — истинная компетентность
в этом деле не на вашей, а на нашей
стороне.
Ни одной минуты не смущала Теркина боязнь, как бы Серафима «не наложила на себя рук». Он спал крепко, проснулся
в седьмом часу и, когда спросил себя: «как же с ней теперь быть?» — на сердце у него не дрогнуло жалости. Прощать ей он не хотел, именно не хотел, а не то, что не мог… И жить он с ней не будет, пускай себе едет на все четыре
стороны.
В самый день Крещения, 6 января, часу
в седьмом вечера, из одного из грязных трактиров на Сенной площади вышел человек, одетый
в почти новый дубленый полушубок и сдвинутую на самые глаза мерлушечью шапку, остановился на минуту
в дверях трактира, блок которых еще продолжал издавать резкий скрип, как бы
в нерешительности, куда ему идти, и пошел, видимо, наудачу, вправо, как-то крадучись и озираясь по
сторонам.