Неточные совпадения
И, во-первых, по моему мнению,
младенец слишком мал, то есть не крупен, так что за известное время светских
младенцев потребовалось бы втрое, впятеро большая цифра, нежели духовных, так что и грех, если и уменьшался с одной
стороны, то
в конце концов увеличивался с другой, не качеством, так количеством.
Лицо у него было отекшее, точно у
младенца, страдающего водянкой
в голове; глаза мутные, слезящиеся; на бороде,
в виде запятых, торчали четыре белые волоска, по два с каждой
стороны; над верхнею губой висел рыжеватый пух.
Иудушку на мгновение словно бы поколебало, даже корпус его пошатнулся вперед, и
в глазах блеснула какая-то искорка. Но это было именно только на одно мгновение, потому что вслед за тем он уже брезгливо отвернул свое лицо от
младенца и обеими руками замахал
в его
сторону.
Переселение, тяжкое везде, особенно противно русскому человеку; но переселяться тогда
в неизвестную басурманскую
сторону, про которую, между хорошими, ходило много и недобрых слухов, где, по отдаленности церквей, надо было и умирать без исповеди и новорожденным
младенцам долго оставаться некрещенными, — казалось делом страшным!..
Отбрасывают
в сторону окровавленные простыни и торопливо закрывают мать чистой, и фельдшер с Аксиньей уносят ее
в палату. Спеленутый
младенец уезжает на подушке. Сморщенное коричневое личико глядит из белого ободка, и не прерывается тоненький, плаксивый писк.
Лужа крови. Мои руки по локоть
в крови. Кровяные пятна на простынях. Красные сгустки и комки марли. А Пелагея Ивановна уже встряхивает
младенца и похлопывает его. Аксинья гремит ведрами, наливая
в тазы воду.
Младенца погружают то
в холодную, то
в горячую воду. Он молчит, и голова его безжизненно, словно на ниточке, болтается из
стороны в сторону. Но вот вдруг не то скрип, не то вздох, а за ним слабый, хриплый первый крик.
Если положить на весы, с одной
стороны, те мысли и сведения, которые
в душе
младенца накопляются
в течение десяти недель, а с другой — идеи и знания, приобретаемые зрелым умом
в течение десяти лет, то перевес окажется, без всякого сомнения, на
стороне первых.
Он не подумал о том, что, как замечает автор записок о нем, «переселение, тяжкое везде, особенно противно русскому человеку; но переселение тогда
в неизвестную бусурманскую
сторону, про которую, между хорошими, ходило много недобрых слухов, где, по отдаленности церквей, надо было и умирать без исповеди, и новорожденным
младенцам долго оставаться некрещеными, — казалось делом страшным» («Сем. хр.», стр. 18).
«Дитя, оглянися;
младенец, ко мне;
Весёлого много
в моей
стороне:
Цветы бирюзовы, жемчужны струи;
Из золота слиты чертоги мои».