Неточные совпадения
Когда он кончил, то Марья Алексевна видела, что с таким разбойником нечего говорить, и потому прямо стала говорить о чувствах, что она была огорчена, собственно, тем, что Верочка вышла замуж, не испросивши согласия родительского, потому что это для материнского сердца очень больно; ну, а когда дело пошло о материнских чувствах и огорчениях, то, натурально, разговор стал представлять для обеих
сторон более только тот интерес, что, дескать, нельзя же не говорить и об этом, так приличие требует; удовлетворили приличию, поговорили, — Марья Алексевна, что она, как любящая мать, была огорчена, — Лопухов, что она, как любящая мать, может и не огорчаться; когда же исполнили меру приличия надлежащею длиною рассуждений о чувствах, перешли к другому пункту, требуемому приличием, что мы всегда желали своей дочери счастья, — с одной
стороны, а с другой
стороны отвечалось, что это, конечно, вещь несомненная; когда разговор был доведен до приличной длины и по этому пункту, стали прощаться, тоже с объяснениями такой длины, какая требуется благородным приличием, и результатом всего оказалось, что Лопухов, понимая расстройство материнского сердца, не просит
Марью Алексевну теперь же дать дочери позволения видеться с нею, потому что теперь это, быть может, было бы еще тяжело для материнского сердца, а что вот Марья Алексевна будет слышать, что Верочка живет счастливо,
в чем, конечно, всегда и состояло единственное желание Марьи Алексевны, и тогда материнское сердце ее совершенно успокоится, стало быть, тогда она будет
в состоянии видеться с дочерью, не огорчаясь.
И представьте, эта низость почти всем им понравилась, но… тут вышла особенная история; тут вступились дети, потому что
в это время дети были все уже на моей
стороне и стали любить
Мари.
И она привела Павла
в спальную Еспера Иваныча, окна которой были закрыты спущенными зелеными шторами, так что
в комнате царствовал полумрак. На одном кресле Павел увидел сидящую
Мари в парадном платье, приехавшую, как видно, поздравить новорожденного. Она похудела очень и заметно была страшно утомлена. Еспер Иваныч лежал, вытянувшись, вверх лицом на постели; глаза его как-то бессмысленно блуждали по
сторонам; самое лицо было налившееся, широкое и еще более покосившееся.
Вскоре раздалось довольно нестройное пение священников. Павла точно ножом кольнуло
в сердце. Он взглянул на
Мари; она стояла с полными слез глазами, но ему и это показалось притворством с ее
стороны.
Он (и это особенно стало проявляться
в нем
в последнее время) как-то сухо начал встречаться с
Мари, односложно отвечал на ее вопросы; сидя с ней рядом, он глядел все больше
в сторону и явно делал вид, что занят чем-то другим, но никак уж не ею.
Все переходили по недоделанному полу
в комнату
Мари, которая оказалась очень хорошенькой комнатой, довольно большою, с итальянским окном, выходившим на сток двух рек; из него по обе
стороны виднелись и суда, и мачты, и паруса, и плашкотный мост, и наконец противоположный берег, на склоне которого размещался монастырь, окаймленный оградою с стоявшими при ней угловыми башнями, крытыми черепицею, далее за оградой кельи и службы, тоже крытые черепицей, и среди их церкви и колокольни с серебряными главами и крестами.
Приезд их несколько сконфузил Вихрова. Познакомив обеих дам между собою и потом воспользовавшись тем, что
Мари начала говорить с Живиным, он поспешил отозвать Юлию Ардальоновну немножко
в сторону.
— Ах, это вы? — произнесла она с своей
стороны голосом,
в котором были как бы слышны рыдания. — Вы были у
Мари? — прибавила она.
В первые минуты Аггей Никитич мысленно попенял на
Марью Станиславовну за ее скрытность, а обсудив потом, увидел
в этом величайшее благородство с ее
стороны и, конечно, счел себя обязанным помочь пани Вибель, хоть это было ему не так легко, ибо у него самого имелось
в кошельке только пять рублей.
О привычке считать пали Достоевский вспоминал позднее
в рассказе «Мужик
Марей»] Он был искренно рад, когда доканчивал какую-нибудь
сторону шестиугольника.
Но Хозаров смотрел на это с другой
стороны и хотел действовать
в более логическом порядке. Первоначально ему хотелось написать к
Мари письмо и получить от нее ответ.
Весьма естественно, что
Мари, имея
в виду такого рода исключительные заботы со
стороны матери, сидела очень спокойно
в зале и читала какой-то роман.
Мало этого, чтобы прекратить всякую возможность для
Мари видеться с Хозаровым и
в посторонних домах, Катерина Архиповна решилась притвориться на некоторое время больною и никуда не выезжать с семейством. Но что значат человеческие усилия против могущества все преоборающей и над всем торжествующей любви? Между тем как мать и влюбленный толстяк думали, что они предостерегли себя со всех
сторон от опасности, опасность эта им угрожала отовсюду.
Ольга пошла
в церковь и взяла с собою
Марью. Когда они спускались по тропинке к лугу, обеим было весело. Ольге нравилось раздолье, а Марья чувствовала
в невестке близкого, родного человека. Восходило солнце. Низко над лугом носился сонный ястреб, река была пасмурна, бродил туман кое-где, но по ту
сторону на горе уже протянулась полоса света, церковь сияла, и
в господском саду неистово кричали грачи.
— А вы там,
в своей
стороне, не слыхали ль чего про
Марью Ивановну? — спросил отец Прохор.
Бог — заступник сирот, по своей неизреченной милости одарил
Марью Осиповну нравственной силой, которая с одной
стороны держала, как мы видели,
в почтительном отдалении от нее эту «женщину-зверя», а с другой спасла ее от отчаяния и гибели среди адской обстановки жизни дома Салтыковых.