Неточные совпадения
— Да моя теория та: война, с одной
стороны, есть такое животное, жестокое и ужасное дело, что ни один человек, не говорю уже христианин, не может лично взять на свою ответственность начало войны, а может только правительство, которое призвано к этому и приводится к войне неизбежно. С другой
стороны, и по науке и по здравому смыслу,
в государственных делах,
в особенности
в деле
воины, граждане отрекаются от своей личной воли.
В то время, когда Самосвистов подвизался
в лице
воина, юрисконсульт произвел чудеса на гражданском поприще: губернатору дал знать
стороною, что прокурор на него пишет донос; жандармскому чиновнику дал знать, <что> секретно проживающий чиновник пишет на него доносы; секретно проживавшего чиновника уверил, что есть еще секретнейший чиновник, который на него доносит, — и всех привел
в такое положение, что к нему должны были обратиться за советами.
Воинов сунул за воротник френча указательные пальцы и, потянув воротник
в разные
стороны, на секунду закрыл глаза, он делал это, не прерывая натужную речь.
Так этот
воин еще приготовлялся к купанью, тогда как лекарь, сидя на камне и болтая
в воде ногами, вертелся во все
стороны и весело свистал и вдруг неожиданно так громко треснул подплывшего к нему Ахиллу ладонью по голой спине, что тот даже вскрикнул, не от удара, а от громогласного звука.
Положение отряда Милославского, из которого не оставалось уже и третьей доли, становилось час от часу опаснее: окруженный со всех
сторон, стиснутый между многочисленных полков неприятельских, он продолжал биться с ожесточением; несколько раз пробивался грудью вперед; наконец свежая, еще не бывшая
в деле неприятельская конница втеснилась
в сжатые ряды этой горсти бесстрашных
воинов, разорвала их, — и каждый стрелец должен был драться поодиночке с неприятелем,
в десять раз его сильнейшим.
Бояре и воеводы, старее его чинами и родом, несмотря на закоренелый предрассудок местничества, добровольно подчинились его власти: со всех
сторон спешили под знамена его люди ратные; смоляне, дорогобужане и вязьмичи, жившие
в Арзамасе, явились первые; вслед за ними рязанцы, коломенцы и жители отдаленной Украины умножили собою число свободных людей: так называли себя
воины, составлявшие отечественное ополчение нижегородское, которое вскоре, под предводительством Пожарского, двинулось к Ярославлю.
Стоят эти бедные, «заплаканные» люди
в стороне ото всего живого, стоят потерянно, как те иудейские
воины, которых вождь покинул у потока и повел вперед только одних лакавших по-песьи.
Шестьдесят
воинов, блестя золочеными шлемами и щитами, стояло
в ряд по левую и по правую
сторону трона; старшим над ними сегодня был чернокудрый красавец Элиав, сын Ахилуда.
Вот толпа
воинов окружила их, и дымный, тревожный блеск огней отогнал куда-то
в стороны и вверх тихое сияние луны. Впереди
воинов торопливо двигался Иуда из Кариота и, остро ворочая живым глазом своим, разыскивал Иисуса. Нашел его, на миг остановился взором на его высокой, тонкой фигуре и быстро шепнул служителям...
Ученики быстро вскочили на ноги, растерянно хватая свои плащи и дрожа от холода внезапного пробуждения. Сквозь чащу деревьев, озаряя их бегучим огнем факелов, с топотом и шумом,
в лязге оружия и хрусте ломающихся веток приближалась толпа
воинов и служителей храма. А с другой
стороны прибегали трясущиеся от холода ученики с испуганными, заспанными лицами и, еще не понимая,
в чем дело, торопливо спрашивали...
Только удивительного коня этого нельзя было ввести
в Киев, а надо было его где-то скрывать, потому что он был самый лучший на всем Орловском заводе и Бибикову хотелось его иметь, но благодарная теща сказала: «На что он ему? Какой он
воин!» — и подарила коня Берлинскому, с одним честным словом, чтобы его
в «бибиковское царство» не вводить, а содержать «на чужой
стороне».
Они заперлись с войском
в городке, который с одной
стороны омывала Волга, с другой — Тьмака; ворота заделаны, из костров (башен) выглянули пищали, зубцы перенизаны
воинами, вооруженными смолой, каменьем, стрелами.
С разных
сторон доходили до него слухи о победах русских, и кровь
воина сильно кипела
в его сердце. Наконец он не выдержал.
На городской площади собралась толпа народа. Целый отряд
воинов выстроился
в шеренги. Высокий, рослый парень стоял
в стороне в солдатской одежде, а возле него приютился пяток малолетних ребятишек. Худая, бледнолицая крестьянка стояла подле и заливалась слезами.
Я с одной, а князь Багратион с другой
стороны, идем на соединение пред Смоленском, которое совершится 22-го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества, или пока не истребится
в храбрых их рядах до последнего
воина.
И
в этом торжестве воли хотящей была суровая и мужественная радость — та, что со
стороны кажется печалью и делает загадочным лицо
воина и триумфатора.