Неточные совпадения
Он ушел, а Татьяна Марковна все еще стояла
в своей позе, с глазами, сверкающими гневом, передергивая на себе, от
волнения, шаль. Райский очнулся от изумления и робко подошел к ней, как будто не узнавая ее, видя
в ней не бабушку, а другую, незнакомую ему до тех
пор женщину.
— Назад, назад неси, — сказал он, прибежал
в свою комнату, лег на постель и
в нервных слезах растопил внезапный
порыв волнения.
У него дома,
в углу на стене, еще с прошлого года была сделана карандашом черточка, которою он отметил свой рост, и с тех
пор каждые два месяца он с
волнением подходил опять мериться: на сколько успел вырасти?
Внезапный перелом
в ее судьбе потряс ее до основания;
в два каких-нибудь часа ее лицо похудело; но она и слезинки не проронила. «Поделом!» — говорила она самой себе, с трудом и
волнением подавляя
в душе какие-то горькие, злые, ее самое пугавшие
порывы.
Голова моя закружилась от
волнения; помню только, что я отчаянно бился головой и коленками до тех
пор, пока во мне были еще силы; помню, что нос мой несколько раз натыкался на чьи-то ляжки, что
в рот мне попадал чей-то сюртук, что вокруг себя со всех сторон я слышал присутствие чьих-то ног, запах пыли и violette, [фиалки (фр.).] которой душился St.-Jérôme.
Он дунул сверху
в стекло. Пугливый синий огонек умер, и сразу
в комнате стало темно и тихо, и тотчас же торопливо и громко застучал на столе не замечаемый до сих
пор будильник. Ромашов сел рядом с Александрой Петровной, сгорбившись и не глядя
в ее сторону. Странное чувство боязни,
волнения и какого-то замирания
в сердце овладело им и мешало ему говорить...
Потом он стал понемногу допускать мысль, что
в жизни, видно, не всё одни розы, а есть и шипы, которые иногда покалывают, но слегка только, а не так, как рассказывает дядюшка. И вот он начал учиться владеть собою, не так часто обнаруживал
порывы и
волнения и реже говорил диким языком, по крайней мере при посторонних.
Раздирающий душу вопль генеральши, покатившейся
в кресле; столбняк девицы Перепелицыной перед неожиданным поступком до сих
пор всегда покорного дяди; ахи и охи приживалок; испуганная до обморока Настенька, около которой увивался отец; обезумевшая от страха Сашенька; дядя,
в невыразимом
волнении шагавший по комнате и дожидавшийся, когда очнется мать; наконец, громкий плач Фалалея, оплакивавшего господ своих, — все это составляло картину неизобразимую.
Поздравив меня с высоким саном и дозволив поцеловать себя
в плечо (причем я, вследствие
волнения чувств, так крепко нажимал губами, что даже князь это заметил), он сказал: „Я знаю, старик (я и тогда уже был оным), что ты смиренномудрен и предан, но главное, об чем я тебя прошу и даже приказываю, — это: обрати внимание на возрастающие успехи вольномыслия!“ С тех
пор слова сии столь глубоко запечатлелись
в моем сердце, что я и ныне, как живого, представляю себе этого сановника, высокого и статного мужчину, серьезно и важно предостерегающего меня против вольномыслия!
Элиза Августовна не проронила ни одной из этих перемен; когда же она, случайно зашедши
в комнату Глафиры Львовны во время ее отсутствия и случайно отворив ящик туалета, нашла
в нем початую баночку rouge végétal [румян (фр.).], которая лет пятнадцать покоилась рядом с какой-то глазной примочкой
в кладовой, — тогда она воскликнула внутри своей души: «Теперь
пора и мне выступить на сцену!»
В тот же вечер, оставшись наедине с Глафирой Львовной, мадам начала рассказывать о том, как одна — разумеется, княгиня — интересовалась одним молодым человеком, как у нее (то есть у Элизы Августовны) сердце изныло, видя, что ангел-княгиня сохнет, страдает; как княгиня, наконец, пала на грудь к ней, как к единственному другу, и живописала ей свои
волнения, свои сомнения, прося ее совета; как она разрешила ее сомнения, дала советы; как потом княгиня перестала сохнуть и страдать, напротив, начала толстеть и веселиться.
Глафира. За спокойствие, разве этого мало? Проведя вечер с вами, можно уснуть без всяких
волнений, сном праведника. Я еще никого не любила, Михайло Борисыч, но ведь эта
пора придет; я
в таких летах, что каждую минуту должна ждать любовной горячки.
— Ну, однако, довольно, monsieur Истомин, этой комедии. Унижений перед собой я не желаю видеть ничьих, а ваших всего менее; взволнована же я, вероятно, не менее вас.
В двадцать четыре года выслушать, что я от вас выслушала, да еще так внезапно, и потом
в ту
пору, когда семейная рана пахнет горячей кровью, согласитесь, этого нельзя перенесть без
волнения. Я запишу этот день
в моей библии; заметьте и вы его на том, что у вас есть заветного.
Я ворам потачки не даю!!» Признаюсь, я до сих
пор не понимаю, что могло так взбесить Давыда: был ли он уже без того раздражен и поступок Василия подлил только масла
в огонь; оскорбили ли его мои подозрения, — не могу сказать; но я никогда не видывал его
в таком
волнении.
— Надеюсь, что по крайней мере вы, Антон Антонович, согласитесь прослушать меня и вникнуть
в мои обстоятельства, — проговорил он тихо и еще немного дрожащим от
волнения голосом. — Отверженный всеми, обращаюсь я к вам. Недоумеваю до сих
пор, что значили слова Андрея Филипповича, Антон Антонович. Объясните мне их, если можно…
Пел Коновалов баритоном, на высоких нотах переходившим
в фальцет, как у всех певцов-мастеровых. Подперев щеку рукой, он с чувством выводил заунывные рулады, и лицо его было бледно от
волнения, глаза полузакрыты, горло выгнуто вперед. На него смотрели восемь пьяных, бессмысленных и красных физиономий, и только
порой были слышны бормотанье и икота. Голос Коновалова вибрировал, плакал и стонал, — было до слез жалко видеть этого славного парня поющим свою грустную песню.
Море дымилось, вечерний туман берега рвался
в порывах ветра, затягивая Пролив Бурь сизым флером.
Волнение усиливалось; отлогие темные валы с ровным, воздушным гулом катились
в пространство, белое кружево вспыхивало на их верхушках и гасло
в растущей тьме.
Сердце его рвалось прижаться к ее сердцу и страстно
в безумном
волнении забыться
в нем вместе, застучать
в лад тою же бурею, тем же
порывом неведомой страсти и хоть замереть с ним вместе.
Пускай от сердца, полного тоской
И желчью тайных тщетных сожалений,
Подобно чаше, ядом налитой,
Следов не остается… Без
волненийЯ выпил яд по капле, ни одной
Не уронил; но люди не видали
В лице моем ни страха, ни печали,
И говорили хладно: он привык.
И с той
поры я облил свой язык
Тем самым ядом, и по праву мести
Стал унижать толпу под видом лести…
А
в толпе все рос и крепчал гул да говор…
волнение снова начиналось, и все больше, все сильнее. Увещания священника, исправника и предводителя не увенчались ни малейшим успехом, и они возвратились с донесением, что мужики за бунтовщиков себя не признают, зачинщиков между собою не находят и упорно стоят на своем, чтобы сняли с них барщину и прочли настоящую волю, и что до тех
пор они не поверят
в миссию генерала, пока тот не объявит им самолично эту «заправскую волю за золотою строчкою».
Там все чаще и ярче сверкала молния, и оттуда долетали глухие раскаты грома. Низко нависшие тучи неслись со стремительной быстротой, застилая небосклон. Стало темно, словно
в сумерки. Ветер крепчал, задувая
порывами страшной силы, и
волнение было громадное.
В продолжение двух часов, которые Иосаф Платонович провел
в квартире Горданова, расхаживая по комнате и кусая себе
в волнении ногти, Павел Николаевич все вел переговоры, и наконец возвратился немного рассерженный и на первых же
порах изругал Кишенского и Алину самыми энергическими словами.
Капитан Любавин был потрясен до глубины души этим
порывом. Он положил руку на плечо своего юного разведчика. Неизъяснимое выражение радостной гордости легло на его мужественные черты. Он окинул взглядом толпившихся кругом него офицеров и произнес с глубоким
волнением в голосе, обращаясь к Милице...
Она нарочно услала Аксинью
в дальнюю комнату, где мать ее спала с тех
пор, как она стала себя помнить, чтобы ей самой не входить прямо к Матрене Ниловне.
В гостиной она больше овладеет собою. Ее внезапное
волнение тем временем пройдет.
— С тех
пор, как московские тираны выволокли его из родных стен и принудили постричься
в Муроме; напрасно я старалась подкупить стражу, лила золото, как воду, они не выпустили его из заключения и доныне, не дозволили иметь при себе моих сокровищ для продовольствия
в иноческой жизни… Но к чему клонится твой вопрос? Нет ли о нем какой весточки? — с трепетным
волнением проговорила она.
Слушая до сих
пор Владимира
в полоборота, она вдруг обернулась лицом к гостям и окинула князя Виктора долгим взглядом. Этот взгляд решил все: Виктор узнал Александрину. Он потупил глаза и едва удержался на ногах от необычайного
волнения.
Усмирение московских
волнений и прекращение чумы было одним из последних дел Григория Орлова, о чем свидетельствуют до сих
пор существующие
в Царском Селе триумфальные ворота, на которых красовалась лаконическая надпись: «Орловым от беды избавлена Москва».
— С тех
пор, как московские тираны выволокли его
в цепях из родных стен и принудили постричься
в Муроме; напрасно я старалась подкупить стражу, лила золото как воду, они не выпустили его из заключения и доныне, не дозволили иметь при себе моих сокровищ для продовольствия
в тяжкой иноческой жизни… Но к чему клонится твой вопрос? Нет ли о нем какой весточки? — с трепетным
волнением проговорила она.
Все еще красная от
волнения и смущенная Валя подняла голову и встретила взгляд направленных на нее глаз гувернантки. И столько сочувствия и ласки и сожаления прочла
в этих глазах девочка, что не выдержала и с рыданием кинулась на шею Даше, далеко отбросив на стол тщательно скрываемый ею до сих
пор под передником предмет, оказавшийся ничем иным, как большим ломтем черного хлеба, густо посыпанным солью.
Само собою понятно, что я и до сих
пор нахожусь
в волнении.