Неточные совпадения
— Н-да, промахнулись. Ну — ничего, народа у нас хватит. — Подумал, мигнул: — Ну, все ж особо торопиться не следует. Война ведь тоже имеет свои
качества. Уж это всегда так:
в одну сторону — вред,
в другую —
польза.
На этом прокурор прекратил расспросы. Ответы Алеши произвели было на публику самое разочаровывающее впечатление. О Смердякове у нас уже поговаривали еще до суда, кто-то что-то слышал, кто-то на что-то указывал, говорили про Алешу, что он накопил какие-то чрезвычайные доказательства
в пользу брата и
в виновности лакея, и вот — ничего, никаких доказательств, кроме каких-то нравственных убеждений, столь естественных
в его
качестве родного брата подсудимого.
— Сам
в первой сохе и
в первой косе. Барыши, однако, они делят совершенно сообразно с указаниями экономической науки: сначала высчитывают проценты на основной и оборотный капиталы (эти проценты неблагонамеренный берет
в свою
пользу); потом откладывают известный процент на вознаграждение за труд по ведению предприятия (этот процент тоже берет неблагонамеренный,
в качестве руководителя работ); затем остальное складывают
в общую массу.
Дама эта скучала уединением и не отказала сделать честь балу почтмейстерши. Ехидная почтмейстерша торжествовала: она более не сомневалась, что поразит уездную знать своею неожиданною инициативой
в пользу старика Туберозова — инициативой, к которой все другие, спохватясь, поневоле примкнут только
в качестве хора,
в роли людей значения второстепенного.
— Позволю себе одно почтительное замечание, monseigneur, — сказал я. — Вы изволили сказать, что я буду жить у вас
в доме, и
в то же время предписываете мне фрондировать против вас. Хотя я и понимаю, что это последнее средство может быть употреблено с несомненною
пользой,
в видах направления общественного мнения, но, мне кажется, не лучше ли
в таком случае будет, если я поселюсь не у вас, а на особенной квартире — просто
в качестве знатного иностранца, живущего своими доходами?
Вследствие таковых
качеств, успех его
в литературе был несомненный: публика начала его знать и любить; но зато журналисты скоро его разлюбили: дело
в том, что, вступая почти
в каждую редакцию, Миклаков, из довольно справедливого, может быть, сознания собственного достоинства и для
пользы самого же дела, думал там овладеть сейчас же умами и господствовать, но это ему не совсем удавалось; и он, обозлившись, обыкновенно начинал довольно колко отзываться и об редакторах и об их сотрудниках.
Как бы то ни было, но покуда арена, на которую, видимо, выходит новый роман, остается неосвещенною, скромность и сознание
пользы заставляет вступать на нее не
в качестве художника, а
в качестве собирателя материалов.
Гневышов. Так это скромный, а не дикий. Ко всем его прекрасным
качествам это еще новое и очень-очень дорогое, и еще более располагает
в его
пользу. Вы не знаете названия вещей. Я вам говорю, дикий — это… это sauvage… это разрисованный, tatou?… это совсем другое.
Нет никакой надобности доказывать, что причиною общего движения
в пользу трезвости
в разных концах России было не внезапное угрызение совести за многолетнее пьянство и даже не «желание встретить
в трезвом виде зарю освобождения» (как предполагает г. Кошелев
в № 99 «Московских ведомостей»), а просто дороговизна и дурное
качество водки.
Указанный нами весьма достоверный факт говорит, конечно, не
в пользу особенной оригинальности и яркости таланта автора, да и сам он, очевидно, не претендует на эти
качества.
«
В новом
качестве великого магистра, — говорилось далее
в этом манифесте, — которое мы восприняли на себя по желанию добронамеренных членов его, обращая внимание на все те средства, кои восстановление блистательного состояния сего ордена и возвращение собственности его, неправильно отторгнутой и вящще обеспечить могут и, желая, с одной стороны, явить перед целым светом новый довод нашего уважения и привязанности к столь древнему и почтительному учреждению, с другой же — чтобы и наши верноподданые, благородное дворянство российское, коих предков и самих их верность к престолу монаршему, храбрость и заслуги доказывают целость державы, расширение пределов империи и низложение многих и сильных супостатов отечества не
в одном веке
в действо произведенное — участвовали
в почестях, преимуществах и отличиях, сему ордену принадлежащих, и тем был бы открыт для них новый способ к поощрению честолюбия на распространение подвигов их отечеству полезных и нам угодных, нашею властию установляем новое заведение ордена святого Иоанна Иерусалимского
в пользу благородного дворянства империи Всероссийской».
Этим последняя была всецело обязана Кутайсову и Груберу, наперерыв старавшимся возносить до небес несчастную обманутую девушку, столько лет молча сносившую позорную роль ни девушки, ни вдовы, ни мужней жены, восхвалять ее добродетели, ум, такт и другие нравственные
качества, выставляя Оленина
в самом непривлекательном свете во всей этой, по словам радетелей
пользы Ирены, гнусной истории.
— Это сделает тебя более самостоятельным
в твоих собственных глазах. Подумай о своем будущем, о своей карьере… Ты можешь принести много
пользы, служа по выборам… России нужны молодые силы… Ты умен… этого отнять у тебя нельзя, — заметил старик, — даже твоя бурно проведенная юность доказывает, что
в тебе есть темперамент, пыл, энергия… Надо только направить эти
качества на дело, а не на безделье… Признайся, что многое, что ты натворил
в Петербурге и Варшаве, сделано тобой от скуки.